– Ну, в общем, – сказал я, – я смотрел, как восходит солнце, и жалел, что не могу запечатлеть это мгновение. Фотографии не годились – восход солнца никогда не выглядел столь зрелищно на пленке. И в конце концов я понял, что восход солнца – не мгновение. Это целое событие. Его невозможно запечатлеть, поскольку картина постоянно меняется: стоит моргнуть – и солнце уже сдвинулось, а облака клубятся по-другому. Постоянно что-то новое. И мы с то бой, Меган, не мгновения, а события. Говоришь, можешь ока заться не той, кем была год назад? А собственно, кто остается тем же? Мы меняемся, подобно клубящимся облакам и восходящему солнцу. Во мне умерли одни клетки и родились другие. Изменился и мой разум, и я больше не испытываю того трепета от убийства эпиков, какой испытывал ко гда-то. Я не тот же самый Дэвид. И тем не менее я – это я. – Я посмотрел ей в глаза и пожал плечами. – Я рад, что ты не та же самая Меган. Я не хочу, чтобы ты оста валась той же самой. Моя Меган – восход солнца, постоянно меняющийся, но неизменно прекрасный.
В глазах ее проступили слезы.
– Это… – Она судорожно вздохнула. – Просто слов нет. А я-то думала, ты совсем не дружишь с метафорами.
– Ну… знаешь, как говорится, – улыбнулся я, – даже неработающие часы два раза в сутки показывают правильное время.
– Собственно… в общем, не важно. Спасибо.