этот раз я не мог списать увиденное на обман зрения. Знаки, вырезанные на черной породе, светились мягким голубым светом.
Дожидаясь, когда женщина закончит и уйдет, мы слонялись в густых тенях.
– Слышь, – шепотом обратился я к Сефауинн, – этот рунный камень мощнее, чем в Стенфорде?
– Да, – ответила скоп. – Он создан для опеки большей территории. Отгоняет боглов, успокаивает полезных вихтов. Все духи, обитающие в здешних краях, обязаны защищать город при нападении.
– А мой дух? – спросил я. – Камень на него влияет?
– Может ослабить, – подтвердила девушка. – Камень хочет, чтобы твой вихт либо осел тут и присоединился к защитникам, либо ушел. А вихт сопротивляется, оставаясь привязанным к тебе. Кто бы он ни был – никор, драка или еще какая-нибудь сущность, неизвестная нам, – он силен. До жути силен.
– Постой, – сказал я. – Откуда ты знаешь? С чего вообще взяла, что у меня есть вихт?
– Так ведь на то она и скоп, – вмешалась в наш разговор Фокк. – Как бы скоп определяла, приважен вихт или свободен, если бы не умела видеть знаки?
И то правда. Я взглянул на Сефауинн, чье лицо пряталось в тени капюшона.
– Эй, – шепотом спросила Фокк, – еще раз, почему мы крадемся?
– Еще раз объясняю, бабушка, – сказал Эальстан, – здесь опасно.