© Борис Штейман, 2018

ISBN 978-5-4493-5147-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НОЧНЫЕ ИГРОКИ
Карточная игра в двух действиях с прологом и эпилогом

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Л е в а, 35 лет.

М и х а л ы ч, 45 лет.

С е р е г а, крепыш, 30 лет.

В а л е н т и н И л ь и ч, 50 лет.

Э л л а, жена Михалыча, эффектная дама, 40 лет.

Ж е н ь к а, сын Эллы и Михалыча, 12 лет.

Э н, весьма привлекательная девица, 20 лет.

А н ь к а (Анна Петровна), 35 лет.

М о р о к о в.

С е с т р а В. И. (Валентина Ильича), 40 лет.

В о р ю г и.

К у р ь е р.

Д е в о ч к а, восточного вида.

Т е л о х р а н и т е л и.

Б а н д и т ы.

Ж е н щ и н ы, из канцелярии.

Э к с к у р с о в о д.

К о р р е с п о н д е н т.

П о с е т и т е л и м у з е я.

Действие происходит в одном из неспокойных мест на юге России.

ПРОЛОГ

Зал музея. На стенах картины. В центре большое полотно. На нем изображена огромная рыба. Внутри нее столик. За ним четыре игрока в карты. К картине подходит женщина-экскурсовод.

Э к с к у р с о в о д (обращаясь в зрительный зал). Мы с вами находимся в крупнейшем в Европе музее современного искусства. В этом зале представлены картины из частных коллекций. Перед нами полотно неизвестного русского художника. Картина была приобретена за пятнадцать тысяч долларов на аукционе «Кристис» коллекционером, который пожелал остаться неизвестным. Неизвестный художник, неизвестный коллекционер… Забавно, не правда ли? Анонимность становится тотальной приметой времени. Предположительно название картины – «Игроки». На ней изображена фантастическая рыба, внутри нее за столиком игроки в карты. Картина выполнена с несомненным мастерством. Широкий энергичный мазок, удивительная цветовая нюансировка рыбьей спины – все говорит о несомненном мастерстве художника! Безусловно, вспоминается библейская притча об Ионе, проплававшем в чреве кита три дня и три ночи. Переходим в следующий зал.

Свет гаснет.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Лестничная площадка первого этажа многоквартирного панельного дома. Видны двери двух квартир. Слева на стене висят почтовые ящики, дверь в подъезд обита стальным листом и закрыта на засов, куски такого же листа заменяют стекла во второй части двери, упирающейся в бетонную стенку. В середине на стуле сидит Валентин Ильич. Сверху по лестнице спускается Лева. У него под мышкой складное кресло, которое норовит хлопнуть его по ноге. В другой руке полиэтиленовый пакет с бутылками.

Л е в а. Привет!

В а л е н т и н И л ь и ч. Привет! Сегодня откроем новую колоду. (Протягивает запечатанную коробочку.)

Л е в а (рассматривая). Из старых запасов? Славные фишки!

Появляются Серега с табуреткой и Михалыч со старинным стулом.

Л е в а. Кинем жребий, кому идти за столом.

С е р е г а. Да какой там жребий! Я схожу. Делов-то!

М и х а л ы ч (недовольно). Прошлый раз мы тебя прождали полчаса!

С е р е г а. Не полчаса, а двадцать минут! (Хохочет.) Плюс сто вистов в гору по общему согласию.

Идет к двери квартиры, выходящей на лестничную площадку. Уверенно звонит.

А н ь к а (из-за двери кокетливо). Кто?

С е р е г а (басит). Из ЖЭКа! Сантехника вызывали? (Прикрывает дверной глазок.)

А н ь к а (смеясь, открывает дверь). Никого я не вызывала! В следующий раз не открою! (Впускает Серегу.)

М и х а л ы ч. И как только жена все это терпит? Ну, ходок! Прямо никакого удержу не знает!

В а л е н т и н И л ь и ч (бесстрастно, чуть улыбаясь). Что вы хотите? Шофер самосвала. Простой народ в этом плане без комплексов. Человек тонкого склада разве попер бы вот так, напролом, без всяких?

М и х а л ы ч. Не в этом дело. Здоровья девать некуда – вот и прет!

Л е в а. Завидуем, господа! Завидуем! Анька – баба симпатичная, в соку! Вот жена и не возражает (смеясь). Сейчас шел мимо их двери. Серегина супружница романсы поет, и мясом жареным пахнет. И какой репертуар! «Любовь и разлука…» Дети галдят. Идиллия!

В а л е н т и н И л ь и ч. Кажется, наша благодетельница пару лет назад похоронила мужа.

М и х а л ы ч. Третьего по счету!

В а л е н т и н И л ь и ч. Третьего?

М и х а л ы ч. Ну не знаю, так говорят. Она в какой-то конторе пол метет… Я тут вспомнил один замечательный случай! Четыре старших пики, четыре бубны с королем и две посторонних…

Л е в а. Ну, пошла писать теория!

Появляются Серега и Анька. Они выносят небольшой стол. Лева подскакивает и перехватывает Анькин конец стола. Устанавливают его посередине. Валентин Ильич с треском вскрывает колоду. Тасует карты. Бросает по одной на стол каждому игроку.

В а л е н т и н И л ь и ч. Ладно, сдаю. (Собирает брошенные карты обратно в колоду. Тасует.)

С е р е г а. От судьбы не уйдешь! Да, господа-товарищи! Новые фишки – это новые фишки!

М и х а л ы ч. И первое и второе – глубоко!

Валентин Ильич улыбается, Лева смеется.

С е р е г а. Ну, народ! Любой искренний порыв обсмеют!

Л е в а. А ты не расслабляйся! Не в гараже! Кстати, не будем нарушать традицию. (Достает из пакета бутылки, стаканы. Разливает.)

М и х а л ы ч. Анечка, не откажите в любезности! Рюмочку за здоровье честной компании!

А н ь к а. Что вы, как можно! Я вам не какая-нибудь там! Ни-ни!

Л е в а. Слезно умоляем! Общество просит! Из любезности к обществу!

А н ь к а. Ну если только из любезности! (Жеманно берет стакан.)

Л е в а. За игру!

Остальные хором: За игру!

Выпивают. Серега раздает карты. Анька присаживается к нему на колено.

А н ь к а. Мальчики, а пятый вам не нужен? Научили бы!

Л е в а. Такой пятый нужен всем! Жаль, что вы, Анечка, не умеете играть.

А н ь к а. Так научите! Вдруг один из вас выйдет из строя? Что тогда делать будете?

С е р е г а. Будем играть втроем.

А н ь к а. А если двое выйдут из строя?

С е р е г а. Будем пилить «гусарика»!

А н ь к а. А если…

С е р е г а. А если я останусь один, мы с тобой, Анна Петровна, будем играть в дурака на щелбаны или… на поцелуйчики, по договоренности! (Довольно ржет.)

А н ь к а (смеется). Вот трепач! (Уходит.)

М и х а л ы ч (неожиданно). У меня хвост еще вырос. Я его вчера даже дверью умудрился прищемить. Даже не знаю, что делать…

Неловкое молчание. Валентин Ильич перестает тасовать карты и, нахохлившись, замирает над столом.

С е р е г а (попросту, добродушно). Ты нас прямо достал со своим хвостом, Михалыч!

М и х а л ы ч (обиженно). Вы что же, мне не верите? (Подозрительно оглядывает всех присутствующих по очереди.)

Л е в а (в сторону). Уж во мне тебе стыдно сомневаться, дружище! У меня самого не сегодня-завтра может появиться то же самое, то есть… м-м… хвост… Дело-то житейское…

В а л е н т и н И л ь и ч (делает вид, что боится ошибиться, раздавая карты). За обсдачу сто вистов в гору. Да и вообще, кто же хранит ценности дома? Лучше всего в банке…

С е р е г а. Чего-чего, а этого никто не говорил! Вот ты, Михалыч, думаешь, что он у тебя есть. А я, к примеру, его у тебя не нахожу. Но! (Многозначительно поднимает вверх указательный палец.) Это абсолютно ни о чем не говорит. Каждый остается при своих. Это нормальный плюрализм! (К Леве.) Ты как считаешь?

Л е в а. Я полагаю, что мы все просто должны подумать, как помочь Михалычу? Имеется в виду практическая сторона вопроса. (Ханжески-участливо.) Больно было, когда прищемил?

М и х а л ы ч (смущенно). Нет, не больно.

Л е в а. Ну и слава богу! А в следующий раз надо быть поаккуратнее и все.

М и х а л ы ч (бодро). Шесть первых!

С е р е г а. Вторых!

Л е в а. Пас! Фишка – говно!

Пока игроки торгуются, Лева отходит к дверям. Проверяет замок и засов.

Л е в а. Хороший засов – это, братцы мои, вещь! И чтобы был хорошо смазан! (Задумчиво.) Хотя если граната… (Возвращается к играющим.)

В а л е н т и н И л ь и ч (изучая разложенные на столе карты). Ооновцы заняли пятнадцатый дом. А оставшихся жильцов просто выкинули на улицу.

Л е в а. Когда?

С е р е г а. Вчера.

Л е в а (с досадой). Все всегда все знают! Кроме меня! Интересно, за кого эти пресловутые отряды особого назначения?

С е р е г а. Вроде поддерживают администрацию… Мне предлагали пулемет Дегтярева всего за два лимона. Считай, даром! Они дешевле трех сейчас не идут. (Выкладывает на стол свои карты.) Остальные мои!

В а л е н т и н И л ь и ч. Думаете, они и к нам сунутся?

М и х а л ы ч. Очень мы им нужны! (Многозначительно.) В пятнадцатом паркет, а у нас линолеум!

С е р е г а. Ну, положим, у тебя тоже паркет!

Михалыч презрительно смотрит на него в ответ. Серега собирает со стола карты, тасует их и раздает. Делает запись в пульке.

Л е в а. Зачем им целый дом?

В а л е н т и н И л ь и ч. Как зачем? Один этаж под штаб. В квартирах личный состав с бабами гулять будет. В оставшихся склад устроят. Найдут применение, не беспокойтесь!

М и х а л ы ч. Почему, ежели что, непременно ооновцы? Может это союзники? Я – пас! (Аккуратно складывает карты и кладет их на стол.)

В а л е н т и н И л ь и ч. Союзники все распоряжения получают из штаба. А эти сами по себе. Что хочу, то и ворочу! Я тоже пас!

Л е в а. Тогда распасовка. Буду вас, голубчиков, учить уму-разуму! (Открывает первую карту прикупа.) Думаете, они пулемета испугаются? Чихали они на него!

В а л е н т и н И л ь и ч. Отчасти, уважаемый Лев Николаевич! Если придется выбирать, лезть под пули или безнаказанно хулиганить, уверяю вас, пулеметик сыграет роль серьезного аргумента.

Л е в а. Ну, у нас никто и стрелять-то по-человечески не умеет.

М и х а л ы ч (неожиданно). Я прекрасно стреляю из пулемета. Как-никак два года в военном училище отбарабанил!

Все скептически смотрят на его очки с толстыми стеклами. С улицы доносится истошный женский крик: «Помогите-е-е!» Михалыч быстро подбегает к двери и прикладывает к ней ухо. Душераздирающий крик повторяется, но на более высокой ноте.

С е р е г а (спокойно раздавая карты). Подсадная!

В а л е н т и н И л ь и ч (осуждающе). А если и нет, какого черта бродить в такое время!

Л е в а. Может, в аптеку срочно понадобилось или еще какая нужда? Тогда как? (К Сереге.) Вдруг не подсадная? Ты что, по голосу определил? Кричит очень натурально. Может, проверим? (Достает из кармана нож. Лезвие то выскочит, то спрячется.)

В а л е н т и н И л ь и ч. Разрешите взглянуть! (Лева подает ему нож.) Фирменная вещичка… (Рассматривая.) Внутри лезвия ртуть… Как ни бросишь, втыкается острием. Приятная штучка! (Возвращает.)

С е р е г а. Хватит! Один раз уже проверяли! (Трогает рукой шею.) С меня достаточно! (Леве.) Сходи, если сомневаешься!

Свет гаснет. Освещен только Лева.

Л е в а. Ему в тот раз досталось. Недели три назад дело было. Ко мне еще тогда мизер пожаловал. И я специально блефовал, тянул время. Будто сомневаюсь, играть или нет. Такой же душераздирающий был крик. Серега, ничего не сказав, подпрыгнул и бросился на улицу. Наверно, уже перед игрой хорошо принял. Мы только полбутылки коньяку успели выпить. Я был поглощен мизером, и вообще так не годится. Не посоветовался, бросился и все! Я пошел следом. Ильич с Михалычем в таких делах участия не принимают. По возрасту, из принципа или по трусости? Не знаю… Наверное, все вместе взятое. Выхожу, а Серега уже лежит, и два оболтуса в камуфляжной форме обшаривают его карманы. Светила луна, и видно все было неплохо. Девка в сторонке стоит и смотрит. Я хоть и струхнул прилично, подскочил к этой милой компании и ткнул одного из дезертиров ножом в задницу. Он так заорал, что я чуть не оглох, и бросился бежать. Второй увидел нож и тоже припустил. А девку, поганку, еще до того, как ветром сдуло. Сереге тогда прилично двинули арматурой по шее…

Лева подходит к лежащему Сереге. Подхватывает его под руки и тащит в подъезд. С другой стороны дверей Михалыч и Валентин Ильич. Настороженно прислушиваются.

Л е в а. Настоящий бугай… Вроде и роста небольшого, а килограммов сто весит. Не меньше! (Прислоняет Серегу к стене.) Верит в свою несокрушимую мощь, вот и нарвался! (Дергает запертые двери.) Ну, верные друзья! Можно открывать! Опасность позади! (Снова дергает двери.) В первое такси не садись, с первой встречной не ложись…

М и х а л ы ч (измененным голосом). Кто там?

Л е в а. Да я, я – Лева! Если сейчас не откроете, получите по сто вистов в гору! Каждый!

В а л е н т и н И л ь и ч. Вроде он… Открываем?

М и х а л ы ч. Ладно, рискнем! (Открывает дверь.)

Л е в а. Давайте, помогайте! Я тут чуть не надорвался! Чего не открывали?

М и х а л ы ч. Вдруг под принуждением?

Л е в а. Под принуждением? Это остроумно!

Тащат втроем Серегу.

В а л е н т и н И л ь и ч. Содержать такое тело в наше непростое время довольно хлопотно.

Л е в а. Это касается любого тела. Но такое действительно, пожалуй, вдвойне…

Снова освещен один Лева.

Л е в а. Поэтому, если на дворе кто кричит, Серега уже не верит.

Прежнее освещение. Все четверо сидят за столом.

Серега (Леве). Сходи, если сомневаешься!

Л е в а. Ладно, рискну. По гороскопу у меня на сегодня все очень благоприятно. Особенно по части женских криков. Подстрахуйте около двери!

М и х а л ы ч. Я постою!

Л е в а. Только не как в прошлый раз!

Подходят к дверям. Михалыч осторожно открывает засов. Лева выскальзывает в темень. Приглушенный стон. К дверям проскакивает человек. За ним второй. Начинают бороться. Падают. Слышна ругань, Доносится топот.

Л е в а. Михалыч! Открывай!

Дверь отворяется. Свет падает на дерущихся. Внизу женщина. Сверху здоровяк. Лева отпихивает его ногой. Хватает женщину за руку и втаскивает ее внутрь. Михалыч мгновенно и очень ловко закрывает все запоры. Снаружи стучат, ругань, угрозы: «А ну, вашу мать туда-растуда! Отдайте девку! Иначе разнесем все к ядрене фене! Туда-растуда!» Девица вырывает у Левы руку и отбегает к дальней стене. Серега подходит к двери.

С е р е г а. Тихо, суки! А не то перестреляю всех… (Задумывается.) как собак! (Довольно смеется.)

Все игроки усаживаются за стол. Валентин Ильич раздает карты.

Л е в а (поднимая руку с картами). Немного дрожит. Старею… Но разок скажу.

М и х а л ы ч. А девица хороша… Очень. Два скажу. Хотя видок у нее, прямо скажем!

С е р е г а. Я – пас! Валентин Ильич, сыграйте за меня. (Передает ему карты и отходит к девице.)

В а л е н т и н И л ь и ч (Леве). Вместо того, чтобы прорезать масть, ходите с короля! Ну, батенька, нет слов! Вы или играйте, или…

Серега подходит к столу, наливает в стакан вина и относит его девице. Та жадно выпивает.

В а л е н т и н И л ь и ч (недовольно Леве). По вашей милости человек сыграл гнилую шестерную!

М и х а л ы ч (улыбаясь). Ну уж сразу и гнилую! Просто играть надо уметь и все дела!

Л е в а. Ладно, ладно! До следующего раза! Серега, давай к столу!

Серега нехотя возвращается. Лева быстро тасует и раздает карты.

С е р е г а. Черт! Классная девчонка! Как назло, Катька с ребятами дома! Может к Аньке пригласить?

Л е в а. А может, ты спятил? И как только Катя выносит твои художества? Не понимаю!

С е р е г а. Я их всех содержу. (Хохочет.) Неужели этого мало?

Л е в а. Кажется, кто-то не хотел рисковать? Или мне показалось? Так что прошу извинить, дорогой товарищ!

Михалыч с Валентином Ильичем и Серегой расписывают пульку.

В а л е н т и н И л ь и ч. Сто двадцать на три. Всем по сорок…

М и х а л ы ч. Так, пишу себе пятьдесят плюс тридцать два…

Лева отходит к девице. Та присела у батареи.

Л е в а. Тебя как зовут?

Д е в и ц а. Эн…

Л е в а. Выпустить на улицу?

Э н. Нет…

Л е в а. Можешь пойти ко мне. Приведешь себя в порядок, умоешься. (Возвращается к игрокам.) Пять вистов плюс. (Саркастически.) Ничего не скажешь, славный выигрыш! (Складывает кресло.)

Лева медленно поднимается по лестнице. За ним бредет Эн. Остальные игроки изучают пульку, убирают пустые бутылки и стаканы.

Комната. Старинная мебель. На стене старинные часы. Все изрядно запущено. Щелкают дверные замки. Появляются Лева и Эн.

Л е в а. Располагайся! (С иронией.) Чувствуй себя как дома. (Уходит и сразу же возвращается.) Тебе крупно повезло! Есть горячая вода! Можешь принять душ.

Эн уходит.

Л е в а (тихо). Неужели это та самая – «подсадная», которая выманила тогда Серегу?.. Хотели пробраться в дом и для этого устроили инсценировку с дракой… Но если те же самые, зачем надо было тогда глушить Серегу?.. (Бьют стенные часы.) Шесть утра… Кажется, Серега – физик. На крючки не клюет. Зачем-то изображает из себя простолюдина… Решил пока отсидеться?..

Появляется Эн в длинном мужском халате с полотенцем на голове.

Л е в а. Ты, я вижу, нашла все необходимое.

Э н. Лучше выйти голой и… простудиться?

Л е в а. Довод веский… Эн – это буква или имя на английский манер?

Э н. Дай сигарету! И выпить, если есть… У Брейгеля – зима, каток, крошечные фигурки… Кто они нам? Эн, Ка, Те… Не будешь же выяснять?

Л е в а. С удовольствием бы выяснил! (В сторону.) Значит, обживаем уже и этот культурный слой. Грабим, убиваем и при этом еще философствуем… Мило, ничего не скажешь! (К Эн.) Тогда играла роль подсадной утки. А теперь более серьезное задание – троянский конь?

Э н (укоризненно). Утка, конь… Скоро дойдешь до бурундука! У тебя что, нет курева?

Л е в а. Не курю… Водку будешь? Другого ничего нет.

Э н. Буду, конечно, буду… Немножко…

Лева наливает в стакан. Протягивает Эн. Та жадно выпивает.

Э н (кивает на стенку). Часы хороши! Умели раньше делать вещи. (Подходит к часам.) На маятнике стрела разделяет две буквы. Что они имели в виду? Стрела – символ времени? Часовая стрелка? Или же боевая лучная стрела?

Л е в а. Это помогает грабить, убивать, насиловать?

Э н (смеясь). Ну кого я буду насиловать, помилуй! (Слегка захмелев.) Ты на кого-то похож. Не пойму на кого… У тебя есть йод или зеленка?

Лева достает из шкафа йод. Эн отворачивает воротник халата. Видна большая глубокая ссадина. Лева мажет ее йодом. Эн кричит от боли, слезы текут по ее лицу.

Э н (жалобно). Разве у троянского коня… уж скорей у кобылицы может быть такая рана?

Л е в а (в замешательстве). Не знаю… (Дует на ссадину. Обнимает Эн, касается губами шеи…)

Cвет гаснет.

Лестничная площадка. За столиком Валентин Ильич сражается с Серегой. Рядом с Валентином Ильичем стоит Женька. Наблюдает за игрой. В стороне у почтовых ящиков Лева и Михалыч.

В а л е н т и н И л ь и ч. Железная семерная! А может быть, кто-то и без виста будет. Ежели не угадает.

С е р е г а. Одна старушка тоже обещала…

М и х а л ы ч (негромко Леве). Он мне не родной!

Л е в а. Кто? Женька? С чего ты взял?

М и х а л ы ч. У нас в роду ни у кого не было зеленых глаз и темных волос. Скажешь, он похож на меня?

Л е в а. Ну, знаешь… Не обязательно же должно быть сходство с тобой. Возможно, у Эллы был кто-нибудь с такой мастью в родне. Да и Женька всегда приветливый, вежливо здоровается. Да нет, точно твой!

М и х а л ы ч. Чепуха! Никого у них таких не было. Это она мне отомстила. Не удивляйся! Она настоящая шлюха! Хотя не признается. Клянется и божится, что мой!

Л е в а. Элла – шлюха?! Мне кажется, ты перебираешь. Посмотри, как Ильич обнял Женьку! Он, случайно, не голубой?

М и х а л ы ч. Не думаю… Своих нет – вот и тянется к чужим… Она настоящая шлюха! (Возвращается к играющим.)

Л е в а. Элла?.. Хотя чем черт не шутит… Да и Михалыч тот еще фрукт! С таким недолго и загрустить…

К Леве подходит Женька.

Ж е н ь к а. Вы иностранец?

Л е в а. Разумеется! Швед. Как ты определил?

Ж е н ь к а. По перчаткам! Я видел у вас шикарные рыжие перчатки! Такие могут быть только у иностранных граждан!

Л е в а. Что ж, ты прав, малыш! Твоя феноменальная наблюдательность делает тебе честь!

Ж е н ь к а. Да, я стараюсь все подмечать, а потом анализирую. Это меня дядя Валя научил. (Возвращается к играющим.)

Л е в а. Как зачастую высказывания молодежи бывают неожиданны и весьма глубоки!