© Борис Стенькаразинович Рублев, 2021

ISBN 978-5-4474-7628-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Три нуля 1

Пролог

Самое бесполезное, чем можно было заняться в рабочем кабинете пятничным вечером – это считать капли дождя, падающие на оконное стекло. Они так уверенно садились на гладкую поверхность, пытались даже некоторое время вопреки силе притяжения сохранять свою объемную сферическую форму, сверкая отражением автомобильных фар и уличных фонарей. А потом природа брала свое и капли, подчиняясь законам физики, растекались тонкими ручейками, чтобы медленно скатиться вниз к оконной раме, уступая место новым дождинкам, желающим получить свою долю блеска в электрическом свете вечернего города. «Тридцать первая, тридцать вторая, тридцать третья» считал Владлен, нашептывая себе под нос, пытаясь сосредоточиться и как-то обуздать, поселившийся в голове шум, броуновского движения мыслей. Одна мысль все же вырвалась из безликого хаоса и приобрела отчетливую формулировку – «пора посетить Светлану Николаевну и Клавдию Васильевну, уже неделя прошла как я забегался и перестал интересоваться своим детищем, а между тем, у них все должно потихоньку переходить к кульминации, не пропустить бы самое интересное, ради чего все и затевалось». Эта идея показалась Владлену стоящей, но сейчас, когда по ту сторону стекла вырисовывались чудные узоры тоненьких ручейков и в судьбах капелек дождя разыгрывались такие драматические страсти, не хотелось на нее тратить драгоценное внимание. Поэтому данное размышление было отложено на видное место и оставлено там дожидаться подходящего часа. Однако долго сосредоточиться на драматургии природных явлений больше не получилось, в голове прервался неоформленный поток сознания и Владлен переключился на более житейские темы. Домой ехать не хотелось, там на пороге обязательно встретит жена и заставит идти с ней по магазинам. Владлен терпеть не мог ни свою жену и уж тем более участвовать в ее затяжных марш-бросках по торговым центрам и модным бутикам. Так получилось, что жена ему досталась в придачу к внезапно хлынувшему в его жизнь благосостоянию, поэтому бросать ее было никак нельзя – папочка, который назначил Владлена мужем своей непутевой дочурки, выделил в придачу к ней много денег и даже небольшой пакет акций своего банка, мог расстроиться и тогда пришлось бы распрощаться с самыми близкими сердцу радостями, состоящими из материальных благ и положения в обществе. «Жизнь все-таки очень несправедливая штука – рассуждал Владлен – она обязательно находит на тебя какую-нибудь силу гравитации, чтобы заставить скатиться вниз и влиться в безликий ручеек, состоящий из множества еще недавно красовавшихся своей индивидуальностью капель. И вот все наше существование состоит из попыток удержаться на стекле, чтобы доказать какому-то стороннему наблюдателю по ту сторону окна, что ты-то точно останешься, не стечешь, влившись с остальными в жалкий ручеек, бегущий прохожим на зонты и после этого бесследно исчезающий в недрах сточных канав». Для поднятия своей помутневшей от таких рассуждений мотивации можно было бы вызвать в кабинет секретаршу и порадовать свое самолюбие ее ласками, которые ожидаемо закончатся намеками на повышение ей заработной платы. Но, когда тесть находится в здании банка этого лучше не делать. Не дай бог, захочет еще повидать родственника и в самый неподходящий момент придется объяснять, что он все неправильно понял и увиденное им – это всего лишь репетиция того, как усердный зять намерен поступать с недобросовестными заемщиками. И вообще, спать с секретаршами – это уже давно вышло из моды, никто из «серьезных» этим больше не грешит, для секса заводят студенток театрального института, или шерстят по новым кадрам в модельных агентствах – в секретарши нанимают все же усердных и исполнительных. А вот, для щекотки нервов сейчас в моде более экстремальный досуг. На прошлой неделе, за преферансом в одной очень избалованной новой сытой жизнью компании рассказывали, как переодеваются в бомжей и на спор идут жить несколько дней на вокзал. Виктор Павлович очень яркими красками описывал в пылу своего повествования, какой эмоциональный и даже эротический подъем ему довелось испытать, когда он подрался с привокзальной поберушницей за место возле вентиляционной решетки. А Сергей Андреевич шепотом и в абсолютно доверительной атмосфере, хвастал, как он принимал участие в оккультных сеансах и, пройдя обряд посвящения у шамана, услугами которого пользуется сам министр обороны, приобрел теперь невероятную власть над очень влиятельными духами из пещер мезозойского периода. Владлен же в подобных вопросах был абсолютно консервативен – в его приемной традиционно сидела готовая на любые эротические подвиги, радующая глаз секретарша и пляски вокруг костра с бубнами в компании старого завсклада Петровича, не от хорошей жизни переквалифицировавшегося на старости лет в шамана, равно как и ночевка на вокзале, не казались ему привлекательным времяпрепровождением, хотя, каких-то приключений, или как это сегодня модно говорить – новых ощущений все же хотелось. Эти внезапно ставшие богатыми балбесы пытались доказать себе, что они в силах справиться со стихией, как бы обуздать волну. Владлен же, напротив, всегда мечтал стать этой волной, хотелось чего-то более существенного, какого-то водоворота событий, в котором он не будет их участником, а будет их дирижером. Пусть это будет не так красочно и никогда не станет предметом хвастовства перед партнерами по преферансу, но затейница душа просила именно таких утех. И вот, совсем недавно, буквально пару недель назад, ему показалось, что подобная площадка для осуществления его планов подвернулась.

Было это в Селе Коржаки, что в 40 километрах от города по московской трассе. Он ездил туда с коллегами осматривать территорию для строительства нового сельскохозяйственного комплекса – производитель попросил кредит на освоение новых земель. Владлен всегда выполнял свои домашние задания на отлично и, если бы любой другой на его месте ограничился простым изучением бизнес-плана, то Владлен, как всегда, не поленился и поехал лично посмотреть на место будущей стройки, оценить все внешние факторы, которые могут повлиять на успешный возврат инвестиционного капитала. После осмотра места и очень насыщенной беседы с главным технологом, Владлен решил заехать в соседний поселок, поговорить с местными, узнать, достаточно ли здесь живет людей в работоспособном возрасте и состоянии, чтобы привлечь их к работе на новом предприятии. Привлечение местных жителей, которые уже обеспечены жильем и не требуют запредельных зарплат, всегда положительно сказывается на балансе компании, а значит и на успешном погашении кредитов

– Что ж, давайте съездим в ближайшее поселение, вон к тем домам, обратился Владлен к сопровождающему его председателю. Поговорим там с людьми, возможно удастся выяснить для себя что-то полезное.

.– конечно, конечно, как скажете, ответил, председатель деловым тоном.

К селу Коржаки по песчаной дороге, оставляя за собой столб пыли приближался Ленд Ровер, черного цвета с тонированными стеклами. В машине на заднем сидении сидел один из совладельцев банка «Строительный резерв», Жгуль Владлен Сергеевич, рядом с ним сидел главный технолог нового комплекса и впереди на сидении рядом с водителем расположился председатель Колхоза путь Ильича, на основе которого и суждено было родиться новому бизнес-проекту.

– вы только посмотрите, какие здесь замечательные места, повел председатель рукой, указывая на просторы за лобовым стеклом. За окном, вдоль дороги, действительно расстилался умиротворяющий пейзаж, с высокими травами, бликами от ряби на поверхности реки, вековыми соснами поодаль от песчаного берега, одним словом, всем тем, что так притягивает взор человека, напоминая ему в моменты романтического настроя о райских кущах, из которых его совсем недавно выгнали в этот грешный мир.

– Да, места действительно симпатичные – ответил Владлен таким тоном, из которого становилось понятно, что всю окружающую его сейчас красоту он воспринимает исключительно через фильтр инвестиционной целесообразности. Но мы же здесь хотим бизнес строить, а не места разглядывать, так что давайте-ка привезите меня к кому-нибудь из местных, с кем можно поговорить по душам.

Внедорожник остановился у скошенной калитки, на которой висела табличка «Улица Петрова-Водкина 13». Во дворе стоял одноэтажный дом с прохудившейся черепичной крышей и потрескавшимися оконными рамами. Краска и штукатурка на стенах во многих местах облупилась и в зияющих дырах виднелись кирпичи.

– вот, сказал председатель, здесь живет Светлана Николаевна, бывшая завуч нашей сельской школы. Председатель специально подвез гостя к ее дому, потому что Светлана Николаевна была женщиной обстоятельной, с людьми говорить умела и от нее можно было не ожидать, что она в голос начнет орать что-то типа «эй, Степаныч, что это ты нам за жениха привез с расстегнутой ширинкой». Светлана Николаевна в этот момент собирала в огороде редиску и связывала ее в пучки.

– Николавна, к нам тут гость из города приехал, хочет пару вопросов местным жителям задать, позвал председатель Светлану Николаевну через забор.

Светлана Николаевна, натужно разогнулась, достала из кармана своего давно уже выцветшего платья очки, и привычно посадила их на нос, как будто бы собиралась проверять домашние задания нерадивых школьников и внимательно посмотрела на человека, желающего с ней пообщаться. За забором стоял мужчина, лет сорока пяти, в дорогом костюме, с блестящими часами на запястье. В марках часов Светлана Николаевна не разбиралась, но по всему видать, и одежка и часы на мужчине были не дешевые.

– Добрый день, я вас слушаю, сказала Светлана Николаевна. Чем могу вам помочь?

Тон, которым она обратилась к незваному гостю, сразу выдал в ней ее педагогическое прошлое. Под напором учительского авторитета важный банкир даже в первое мгновенье немного съежился, как будто стоял у доски и должен был рассказывать наизусть не выученное стихотворение. Но на следующую секунду после того, как его чуть не накрыло детскими комплексами, быстро сообразил, что он давно уже не школьник, а один из совладельцев влиятельного банка и продолжил уже без ряби в коленках.

– Светлана Николаевна, мы тут собираемся крупный сельскохозяйственный комплекс строить, вот группа товарищей попросила в нашем банке кредит. У вас здесь места хорошие, земли плодородные, магистраль рядом проходит, да и речной транспорт можно пустить, опять таки орошение и животноводство требуют много воды, думаю, что прибыльное дело может получиться.

– Да, – ответила женщина, – все верно вы говорите. Но я в толк не возьму, чем я вам помочь-то могу, я уже пожилой человек, на пенсии давно.

Из за забора соседнего дома появилась еще одна старушка в белой косыночке и синем платье, в когда-то белый горошек. И, грозно потряхивая пучком редиски на уровне головы, абсолютно бесцеремонно встряла в разговор на довольно повышенных тонах. С пучка редиски сыпались комочки земли, попадая ей в лицо, но это в данный момент ее никак не тревожило.

– Да что там у тебя за пенсия, грозно возмутилась неожиданная собеседница. Одно название, а не пенсия. Вон, гляньте, я всю жизнь на ферме дояркой вкалывала, потом по профсоюзной линии меня выдвигали, горбатилась как лошадь, а пенсии с гулькин нос дают. Куда ж ето годится. Вы там у себя в городе на машинах больших разъезжаете, а простому народу жить не на что, куда только президент наш смотрит? Вона редиску в пуки скручиваю, пойду с моей горбатой спиной на дорогу торговать. Упомянув редиску, она с еще большим рвением потрясла ей над головой, так что с пучка начали отпадать не только комья земли, но и сами плоды. Но, не взирая на прямую потерю будущей прибыли, она продолжила в пылу своей классовой ненависти – была б я помоложе, да ноги подлиннее, так, может, еще чего и заработала б на той дороге. Мужик то нынче очень тягостный до сраму пошел. А так что? Человек состарился и на помойку его? При советской власти такого не было, тогда все по справедливости было. Заслуженный человек, значит и старость ему нужно скрасить. А я ж передовицей была, мне вообще старость в профессорских хоромах у вас там в городе полагается. А ты, мил человек, вот что такое в жизни сделал, что на такой машине разъезжаешь? – Обратилась Клавдия Васильевна, неожиданная участница беседы, соседка Светланы Николаевны к Владлену, прямо по-пролетарски глядя ему в глаза.

– Да перестань ты уже каркать, балаболка, – перебил Клавдию председатель колхоза. – Вот дура старая, вечно свой нос куда не попадя сует. Дай человеку пару вопросов задать.

– А ты мне рот не затыкай, а то затычка еще сломается. Я ж говорю, вон Зинкин муж был при советской власти шоферюгой простым, а теперь, глянь, какой дом себе отстроил – автомастерскую он себе, видите ли, открыл. На автомастерской рука Клавдии Васильевны устала махать редиской и она бросила уже пострадавший от пролетарского пыла пучок на землю – но свою разоблачительную речь продолжила – И жена его на своей машине разъезжает, свой магазин открыла. Где ж тут справедливость? Простые люди вкалывать должны, а он себе видите ли фирмы открывает, машины он там чинит. А при советской власти государство все фирмы открывало и выскочек таких в тюрьму сажало и по делом, нечего нос впереди соседа выпячивать. Я как мимо его машины то иду обязательно на нее плюну. И в магазин я Зинкин не хожу, нечего им на мои деньги жировать.

– Клавдия, что ты опять завелась, прервала длинную речь соседки, Светлана Николаевна.

– а вы мне все тут рот не закроете, наше время еще наступит – огрызнулась Клавдия и пошла демонстративно с особым усердием вырывать бедную, попавшую под горячую руку редиску из огородных грядок.

Владлен терпеливо выждал окончания этой сцены и снова обратился к Светлане Николаевне. Его интересовали вопросы густоты и дееспособности населения в этих краях, много ли здесь работящих людей живет, сильно ли мужики пьют.

На обратном пути Владлен почему-то очень много вопросов задал про двух пожилых женщин, с которыми только что разговаривал. Председатель охотно рассказал ему, что Светлана Николаевна уважаемый в их краях педагог, мужа она уже похоронила, а дочь со своей семьей живет очень далеко. Деньгами иногда помогают, но там у самих заработки не ахти какие. Тесть вроде каким-то ученым работает, там, говорят, нынче много не платят. Внуков иногда на каникулах привозят, а так она бывает еще уроками подрабатывает. Но здесь репетиторство не в цене. На деревне детей скорей учат по хозяйству справляться, а не сочинения писать. Про Клавдию Васильевну председатель отзывался не так лестно. Работала когда-то дояркой, но формы у нее уж очень аппетитные были. Однажды какой-то залетный партийный чиновник заглянул на ферму, прочитал там на собрании наказы партии об увеличении надоев, а вечером пригласил Клавдию Васильевну прогуляться по склону реки. Тогда же и случилась между ними горячая любовь. Очень, говорят, страстная баба была в постели, таких стонов в наших краях, еще не слыхивали. Но и сварливая была такая, что земля ходуном ходила, когда она с начальством ругалась. Вот ее новый любовник в профсоюзы-то и определил. Ездила она с ним по всяким съездам да собраниям, на работе только числилась, зато на доску почета, как полагается, ее повесили и аккурат каждый квартал премии выписывали. А что делать, начальство тогда так распорядилось. Потом, партийный деятель ее остепенился, вернулся в семью, а ее своему товарищу, как вымпел передового красного знамени передал. И так пошла Клавдия Васильевна среди профсоюзных по рукам. Старость вот пришла, а детьми так и не обзавелась, поддержать совсем некому. Кроме соседки ее Светланы Николаевны, с которой они вместе сдружились, вроде, и время коротают. При Советской-то власти ей пенсию платили хорошую, надбавки там всякие, за общественную деятельность, а как советский строй разрушился, так она и обнищала полностью. Потом бегала долго к руководству, кулаком себя в грудь била. «Я же коммунистка, бывший профсоюзный деятель, мне положено, где справедливость классовая». А где ж я ей ту справедливость возьму? Как Советский Союз развалился, так и справедливость одна теперь на всех стала- рубль! Есть рубль, будет тебе и справедливость, нет рубля значит пеняй на себя.

«Вот он случай сыграть с жизнью отличную шахматную партию, – подумал Владлен про себя. – Я ведь искал себе развлечений, вот они сами в руки идут, ложатся как карта на мизере в преферансе. Не дешевое какое-то веселье типа сафари в Африке, или драк на вокзале с бомжихами, а самая что ни на есть настоящая шахматная партия, в которой вместо искусно вырезанных фигурок на доске будут разыграны человеческие страсти»

– так что вы говорите, что Светлана Николаевна заслуженный педагог, обратился он к председателю колхоза, и пенсия у нее маленькая, правильно?

– на счет «заслуженный», я не знаю, такого звания официально ей никто не присваивал, а вот то, что практически, все кто здесь живет, через ее руки прошли, так это точно. А что касается пенсии, у кого она нынче большая? Народ картошку сажает, иногда скотину держит, вот и не мрут с голоду. А так, той пенсии, дай бог, чтобы на хлеб воду хватало. Вот разве что они друг дружку поддерживают с Клавдией. Телевизор у них один на двоих, вместе ходят на дорогу своими овощами торговать, вечера коротают.

Через несколько дней в телефоне председателя колхоза раздался голос недавнего гостя,

– Алло, добрый день, это Владлен Сергеевич Жгуль вас беспокоит, надеюсь вы меня еще помните.

– Да, да, конечно, как же не помнить, ответил председатель

– у меня к вам такое дело интересное. Места у вас хорошие, думаю мы начнем финансирование проекта в вашей области. Но вот после разговора с вашими жительницами, я от лица руководства банка решил выделить, так сказать, некоторую поддержку уважаемой Светлане Николаевне. И хотел бы передать средства лично. Нужно еще раз с ней встретиться и рассказать о нашей инициативе.

– ну конечно, новости – то хорошие, не часто нас нынче балуют.