Цитаты из книги «Кавказский меловой круг»

Вы же, о слушатели рассказа, Рассказа о круге судьи, запомните старинную мудрость: Все на свете принадлежать должно Тому, от кого больше толку, и значит, Дети – материнскому сердцу, чтоб росли и мужали. Повозки – хорошим возницам, чтоб быстро катились. А долина тому, кто ее оросит, чтоб плоды приносила.

Груше (снова выпускает руку ребенка; в отчаянии). Я его вскормила! Что же, мне его разорвать, что ли? Не могу! я так. Аздак (встает). Итак, суд установил, кто настоящая мать. (Груше.) Бери ребенка и уходи с ним. Советую тебе не оставаться с ним в городе. (Жене губернатора.) А ты ступай долой с глаз моих, пока я не осудил тебя за обман. Имения отходят к городу, с тем чтобы там разбили сад для детей. Детям нужен сад. И я велю назвать этот сад в мою честь садом Аздака. Адъютант уводит жену губернатора. Она в полуобмороке. Адвокаты ушли еще раньше. Груше в оцепенении. Шалва подводит к ней ребенка. Ибо я решил отказаться от судейской мантии. Мне в ней слишком жарко. Я не корчу из себя героя. Но на прощание я приглашаю вас поплясать, вон туда, на лужок. Да, чуть не забыл, хмельная голова. Мне же надо кончить дело о разводе. Пользуясь судейским креслом как столом, Аздак что-то пишет на клочке бумаги. Затем он собирается уходить. Звучит танцевальная музыка. Полицейский Шалва (взглянув на исписанный листок). Это неверно. Вы развели не стариков, а Груше и ее мужа. Аздак. Что такое, не тех развел? Жаль, но ничего не поделаешь, отменить решение я не могу, нельзя нарушать порядок. (Старым супругам.) Зато я приглашаю вас на небольшое торжество, поплясать друг с другом, надеюсь, вы еще сможете. (Груше и Симону.) А с вас обоих причитается сорок пиастров. Симон (достает кошелек). Это дешево, ваша милость. Большое спасибо. Аздак (прячет деньги). Они мне пригодятся. Груше. Пожалуй, мы сегодня сразу и уйдем из города. Как ты думаешь, Михаил? (Хочет посадить ребенка на плечи Симону.) Он тебе нравится? Симон (сажает ребенка на плечи). Осмелюсь доложить, нравится. Груше. Так вот, теперь я тебе скажу: я взяла его потому, что как раз в то пасхальное воскресенье мы с тобой обручились. И значит, это – дитя любви. Пошли танцевать, Михаил. Она танцует с Михаилом. Симон танцует с поварихой. Танцуют и двое стариков. Аздак стоит в глубокой задумчивости. Танцующие постепенно заслоняют его от зрителей. Все реже видна его фигура, по мере того как на сцене появляются все новые и новые танцующие пары. Певец   И после этого вечера Аздак навсегда исчез. Но долго еще о нем вспоминал грузинский народ. Долго не забывал недолгой поры золотой, Почти справедливой поры его судейства.

Мне сказали, что вы решили развестись. Сколько лет вы уже вместе? Старуха. Сорок лет, ваша милость. Аздак. Почему вы желаете развестись? Старик. Мы друг другу несимпатичны, ваша милость. Аздак. С каких пор? Старуха. С самого начала, ваша милость.

Ты видишь, что я дрожу перед тобой, и тебе не стыдно? А им ты слуга, ты следишь, чтоб никто не отнял у них домов, которые они украли! С каких это пор дома принадлежат клопам? Если бы не ты, они, чего доброго, не смогли бы угонять на свои войны наших мужей! Продажная ты тварь, вот кто ты!

Аздак (прерывая его, обращается к Груше). Как ты ответишь на это и на все, что собирается сказать господин адвокат? Груше. Ребенок мой. Аздак. И это все? Надеюсь, ты сможешь привести доказательства. Во всяком случае, советую тебе сказать мне, почему ты считаешь, что я должен присудить его именно тебе. Груше. Я растила его в меру своих сил и своего разуменья, я всегда добывала ему еду. Почти всегда у него была крыша над головой. Чего я не натерпелась из-за него, сколько денег истратила. Я не считалась со своими удобствами. Я воспитывала ребенка так, чтобы он был со всеми приветлив, я приучала его к труду, и он старался, как мог, он ведь совсем еще маленький. Адвокат. Обратите внимание, ваша милость, что сама эта особа не ссылается ни на какие кровные узы между собой и ребенком. Аздак. Суд принимает это к сведению.

Гонец. Вот что сказано насчет нового судьи. «Судьей в Нуке назначается Аздак, спасший жизнь, имеющую для нашей страны первостепенное значение». Кто этот Аздак?

Не понимаю, зачем ты так добиваешься чужого ребенка, да еще в такие времена. Груше. Он мой. Я его вскормила. Повариха. Неужели ты ни разу не подумала, что будет, когда она вернется? Груше. Сначала я думала, что я отдам его ей, а потом я думала, что она не вернется. Повариха. Чужая юбка тоже греет, верно? Груше утвердительно кивает. Я для тебя присягну в чем угодно, потому что ты порядочная женщина. (Твердит.) Этот ребенок был у меня на воспитании. Мне платили за него пять пиастров. Груше взяла его у меня на Пасху, вечером, когда начались волнения. Замечает приближающегося Симона Хахаву. Но перед Симоном ты виновата, я с ним говорила, он никак этого понять не может. Груше (она не видит Симона). Мне сейчас не до него, если он ничего не понимает. Повариха. Он понял, что ребенок не твой; а что ты замужем и что только смерть может тебя освободить – этого он не понимает. Груше замечает Симона и здоровается с ним. Симон (мрачно). Пусть сударыня знает, что я готов поклясться. Отец ребенка – я.

Полицейский Шалва. Кто-то идет. Аздак (сначала в испуге застывает на месте, затем, дрожа всем телом, идет к креслу). Конец. Но я никому не стану доставлять удовольствие зрелищем человеческого величия. На коленях прошу тебя, сжалься надо мной, не уходи. У меня от страха течет слюна, я боюсь смерти.

Принеси-ка мне толстую книгу, на которой я обычно сижу. Полицейский Шалва берет с сиденья кресла книгу и дает ее Аздаку. (Листает ее.) Это свод законов, я всегда им пользовался, ты свидетель. Полицейский Шалва. Да, как сиденьем. Аздак. Полистаю, погляжу, что мне теперь припаяют. Мои поблажки неимущим выйдут мне боком. Я старался поставить бедняков на ноги. Теперь меня повесят по обвинению в пьянстве. Я заглядывал богатым в карманы. И мне некуда спрятаться, меня все знают, потому что я всем помогал.

Хоть законы и исконны, Он, как хлеб, ломал законы, Чтоб народ отведал права натощак, И легко было крестьянам Подкупить пустым карманом Своего судью по имени Аздак.     Чтоб своих не дать в обиду, Он обвешивал Фемиду, Передергивая, если что не так. В черной мантии судейской, Под защитой полицейской, Он два года попирал закон, Аздак.