Приборная панель тряслась как на вибростенде. Стрелочные приборы выдавали сумасшедшие скачки, даже показатель высоты, который с самого начала полёта плотно лежал на нуле. Инстинктивно пощёлкал пальцем по уровнемеру топлива, но он так же выплясывал судорожно через половину шкалы туда-сюда. Снижаясь в грозовой фронт, Сергей думал уйти от преследования под облака, но мощность двигателя, похоже была слишком мала, чтобы хотя бы немного бороться с турбулентностью. Стекло лётных очков начало запотевать, и он засомневался: может, стоило подчиниться приказу с неизвестного истребителя и проследовать под конвоем на его базу?

Но штурвал уже едва поддавался управлению. Самолёт затягивало в клубы темнеющих облаков, в густую чернильную темноту, разрываемую всполохами молний. Окаянный биплан был явно старше пилота и с натужно-завывающим движком кое-как выходил в скользящий курс по верхушкам исполинских грозовых холмов. Радио разразилось треском: преследователь в очередной раз пригрозил применить оружие – на этот раз его речь содержала гораздо больше ругательств, чем информации. И шипение помех очень походило на фильтр чистоты эфира. Истребитель с самого начала с трудом держался за бипланом, поскольку просто не мог летать на таких низких скоростях. Ему приходилось делать один огромный круг за другим, чтобы как-то держаться рядом. Так Сергею и удалось дотянуть до надвигающихся облаков. Но зато он ушёл от береговой линии…

Пытаясь перекрыть шум ветра в открытой кабине, заорал в микрофон:

– Каким курсом держаться к месту посадки?

В ответ неслось только агрессивное хрипящее шипение бури. Внезапно через него прорвались слова:

– Серёга, куда уходишь? Там шторм – с ума сошёл?

– Рапорт, ты сам сказал уклоняться! А потом пропал вообще!

– Я же имел ввиду затягивать полёт, а потом приземлиться где-нибудь, сославшись на поломку! Он-то не может так, пока бы …

Шипение усилилось, и дальше стало совсем неразборчиво. Потом снова донеслось:

– Ну ты оторвался?

– Чёрт знает, вроде да, он, наверное, слинял уже от бури!

Внезапно всего в нескольких метрах мимо фюзеляжа пронеслось что-то с огромным огненным хвостом.

– Зааразааа! – Сергей инстинктивно дёрнул штурвал влево, хотя было уже поздно. Ракета преследователя стремительно ушла в распухающие чёрно-фиолетовые громады, и они проглотили её как крошку. Мелкая вмятина на поверхности гигантского облака мгновенно покрылась новым выворачивающимся из ниоткуда таким же.

Похоже пилот истребителя решил-таки напоследок довершить дело. Только напрасно боеприпасы расходуешь, – подумалось, – сам щас грохнусь… Самолёт бросало из стороны в сторону, и просветы неба между сжимающими со всех сторон тучами почти не были видны. Двигатель ещё больше захрипел, и в кабину пополз едкий дым.

– Ну что? – донеслось из рации еле слышно, сквозь грохочущее вокруг, – Оторвался?

– Оторвался! – орал в ответ Сергей, оглядываясь, – Хвост оторвался!!

– Что? Не слышу…

– Падаюуу! – Сергей наконец понял, что напрасно изо всех сил тянет ставший бесполезным штурвал. Он ещё только задумался, как вылезти из кабины, где кресло-катапульта было бы такой же роскошью, как диван с пуфиками, как вдруг самолёт вылетел из облаков. Волны бушевали прямо перед ним, и биплан врезался в ближайшую стену воды, с хрустом теряя крылья.

Узкие лучи прорезали темноту отдельными вспышками, и в клубах дыма будто призраки двигались фигуры. Глубокие басы ритмично пульсировали и наполняли большой зал почти осязаемым звуком. И несмотря на обставленный антикварными столами и креслами периметр, чувствовалось, что акустическая отделка здесь тоже выверена на шикарном уровне, в том числе по цене.

Она знала, что в мерцающих как звёзды бликах зеркального шара она особенно хорошо смотрится. Он смотрел на её плавные и, вместе с тем, импульсивные движения и неловко пытался сопровождать их чем-то более-менее танцевальным. Подумалось, – Вот где она была, когда я был молодым офицером, и мы зажигали на дискотеках городка, рядом с учебкой? Наверное, ещё в детском саду… Эта мысль несколько удручала, но в тумане алкоголя и клубах дыма легко было не думать.

– Поехали кататься по городу. У меня роскошная машина…

– Мне мало машины, – её глаза сверкнули так же, как огни сцены. Но голос был бархатно-глубоким, и его приятно ободрило чутьё, что она заинтересовалась. Он взял с подноса у проходящего официанта высокий бокал с изощрённо украшенным коктейлем и чуть пригубил из него.

– А что же тебе нужно?

– Вертолёт.

Резко поперхнувшись коктейлем, он согнулся, и зонтики с прочей чепухой полетели из бокала под ноги танцующим.

Вышколенный официант, задержавшийся у соседней компании, стал ловко собирать разбросанное. Девушка как будто не обратила на это внимания и, аккуратно взяв его под локоть, прошептала на ухо:

– Пойдём на свежем воздухе поболтаем. У чёрного хода можно покурить – вкрадчиво добавила она, и глаза снова заиграли такими огнями, что прикуривать, похоже, можно было от них.

Он, ещё откашливаясь, закивал и она, уверенно шагая, при этом не прекращая неуловимо следовать ритму музыки, повела его в сторону от толпы.

Едва дверь за ними захлопнулась, он с изумлением выпалил:

– Ну и аппетиты у тебя! Ты представляешь сколько стоит полёт на вертолёте?

Он старался при этом не терять солидности, но выражение лица чуть выдало его. Он это почувствовал, огляделся – полутёмный переулок между клубами был надёжно изолирован от внешнего мира. Только чуть в стороне у чёрного хода соседнего здания, прислонившись к стене, какой-то доходяга похоже переводил дух от головокружительных танцев. Его стесняться нечего, а вот перед ней терять лицо не хотелось.

И чтобы прикрыть свою неловкость, он поглубже отпил из бокала, который всё ещё держал в руке. Но она по ходу была в нём полностью уверена, улыбнулась так непритязательно и дерзко одновременно:

– Тебе это будет стоить нисколько… Нужен военный вертолёт, генерал.