Отзывы на книги автора «Ася Володина»

Книга не оставила меня равнодушной, очень уж написано нестандартно и тема поднята серьезная и методы небанальные и близко по времени исполнения, да и по месту. Вобщем как-то всё сошлось. Я бы хотела видеть таких студентов, которые готовы учиться и днем и ночью, не для того чтобы наблюдать за их страданиями и испорченными нервами, а для того чтобы увидеть горящий взгляд от радости близости достижения цели, что учеба и будущий диплом, а потом карьера не у родителей студента в мечтах и планах, а у него самого. Что выбрал он будущую профессию не потому что в этот вуз поступит было легче всего, а потому что ему искренне нравится то дело, к которому его готовят. Многие обвиняют декана из книги, что этакий он равнодушный дед, да он не равнодушный, он просто устал и поверьте не от равнодушия тысячи студентов сливаются в одну сплошную массу, а именно от того, что их тысячи прошли за его карьеру, но он все равно помнит многих, помнит тех, кто не отсиживался в серединке, мечтая чтобы его не вызывали к доске и не спрашивали, он помнит тех, кто был ярок, вот как Никита, его поступление в академию через победу в игре декан не забыл и Никита ему понравился, но работая и выполняя свои обязанности, согласно должностным инструкциям помнить о каждом, разделять их одного от другого очень сложно, а если не вести у этих студентов занятия, то практически невозможно. Поэтому в конце декан ушел на пенсию,потому что он выдохся окончательно. Я не могу обвинить его в равнодушии, потому что увидела, что для него работа была смыслом жизни, но хорошо, что он перестал цепляться за прошлое.
То как Володина соединила маски, которые носят люди, скрывая свои истинные мысли и цели, показывая себя окружающим только с лучшей стороны, описывая их при этом как маски античности и маски из-за ковида мне показалось отличным ходом. И каждый причастный к беде с которой не справился Никита рассказывают о себе, срывая маску, с одной стороны ища оправдания себе,а с другой сокрушаясь, что не заметили, не сказали, не уловили, не помогли и вот парня больше нет.
Самый долгий рассказ был от Агнии и я что-то прям в небольшом шоке. 90-е вот же они совсем недавно были, неужели все это действительно вот так могло сложиться, что красота девушки стала источником ее бед. Мне очень жаль, что парня нет, я настолько прониклась, что уже второй день думаю о всех героях книги,словно это не книга, а реальный рассказ... Женя и Кристина я думаю наладят свою жизнь, у Алексея с этим могут быть сложности. А для близких Никиты вся оставшаяся жизнь пройдет совсем не так. как могла бы, потому что такое забыть невозможно. И как можно осуждать тут кого-то, ведь сами мы всегда ли такие чуткие, каждый хоть раз сказал кому-то обидное слово, не обнял маму лишний раз, не приласкал ребенка, потому что был занят, раздраженный, усталый или что-то иное. А когда случается беда, то сколько не анализируй ничего уже не изменить. Хотя вот Ника попыталась, написала свое письмо через свое видение ситуации и свое понимание мотивов и мыслей брата. Хорошая книга. Она оставляет не то чтобы послевкусие, но вот точно "послемыслие". Рекомендую к прочтению.

Время идет, технологии развиваются, удобств и возможностей с каждым днем становится все больше и больше. То же можно сказать и о статистике подростковых самоубийств, число которых продолжает ежегодно увеличиваться. Устрашающие цифры вынуждают общество задаваться вопросом: почему? Какие причины приводят к трагедии, как распознать первые симптомы гибельного желания? Ответов много. Их дают нам и психологи, и непоколебимые родители с учителями, и государственные аппараты. Не остаются в стороне и писатели.

Ася Володина — кандидат филологических наук, преподаватель университета и писательница, успешно дебютировавшая в 2020 году с романом «Часть картины» (финал премии «Лицей»). Во второй работе Володина вновь возвращается в хорошо знакомое для себя учебное пространство, разве что планку в этот раз задирает повыше и помещает своих героев не в школу, а в университет, причем не абы какой, а в саму Академию — главный вуз страны, alma mater всех светил нашего необъятного Отечества и одну большую семью, если верить рекламным проспектам. Да вот только в семье происходит трагедия. На первых же страницах романа мы узнаем, что один из учеников решает отказаться от привилегированного и престижного обучения в самой Академии при помощи окна и гравитации. Новость о трагедии быстро выбирается за пределы студенческого общежития и попадает в неофициальный телеграм-канал университета вместе с фотографией предсмертной записки, в которой почивший возлагает ответственность за случившееся на декана философского факультета и учительницу немецкого языка.

Самоубийство студента становится отправной точкой для развития повествования, от которой Володина прочерчивает девять линий, каждая из которых — оценка события со стороны знакомого подростку персонажа: декана факультета и учительницы немецкого, товарища по общежитию и возлюбленной; сестры и матери, пытающихся понять, что привело к беде. Герои новорусской трагедии, облаченные в медицинские маски, расскажут о своей роли в жизни и гибели студента; поделятся собственным взглядом, порой жестоким и циничным, на фатальный выбор ученика известного вуза. Постепенно читатель сможет сложить осколки разбитой жизни воедино и прийти к цельному пониманию причин случившегося, всесторонне разобрать ситуацию и, возможно, сделать для себя существенные выводы.

«Протагонист» Володиной сильно перекликается с известной повестью Сэлинджера «Фрэнни и Зуи». Угнетенное во имя образования детство, лишенное родительской любви и ласки; нескончаемое стремление к фантомным высотам, возведенным «заботливыми» воспитателями; агонизм — борьба за каждую оценку, каждый метр пройденного материала, — борьба, проигравший в которой всегда ребенок. Детская психика не способна выдержать постоянную гонку за звание «сына маминой подруги» — в неокрепших умах происходит надлом, который зачастую приводит к весьма печальным последствиям, описываемым Володиной и Сэлинджером. Устами детей и их наставников писательница демонстрирует читателю простую истину, написанную американцем в далеком 1957 году: «к чему знать все на свете и всех поражать своим остроумием, если это не приносит тебе радости».

История рассказана очень простым языком. Легко, почти что исключая эпитеты и прочие тропы, писательница повествует от первого лица, регулярно обращая речь героев в поток мыслей. Малочисленность инструментария Володиной буквально не оставляет возможности к чему-то придраться. Единственное, что регулярно бросается в глаза — новомодные словечки карантинного периода, несколько выбивающиеся из общего стиля повествования. Хотелось бы обойтись в литературе без зумов и масочных режимов, но актуальность «Протагониста» целиком оправдывает их присутствие в тексте.

Ключевая особенность романа Володиной — структура. И разговор не об очевидной композиционной схожести текста с древнегреческой трагедией — это-то как раз мелочи, — а о том самом хоре из девяти голосов, раскрывающем путь лирического героя к суициду. Писательница использует единственный верный для такой темы нарратив — всесторонний, многогранный. Только при полном обозрении события мы получаем возможность не прочитать, а исследовать, прочувствовать и что-то для себя понять. Наверняка многие читали роман современной американской писательницы Джоди Пиколт «Девятнадцать минут» о стрельбе в школе. Ее произведение, как и работа Володиной, выделяется именно таким многоуровневым повествованием, подробно раскрывающим серьезнейшую тему, о которой ни в коем случае нельзя говорить однобоко.

Проблематика, выбранная Володиной, возлагает на писателя определенную ответственность. Такие истории не следует оставлять без морали, поучительного вывода. Как я уже сказал в начале рецензии, статистика подростковых самоубийств ежегодно растет, и обществу необходимы истории с терапевтическим, жизнеутверждающим эффектом. В романе Володиной его нет. К сожалению, по окончании повествования писательница так и не подводит к тому, что поступок студента — ошибка. Мы узнали почему он так поступил, узнали мотивы и катализаторы трагедии, но положительной морали, говорящей о том, что суицид — зло, в тексте нет. Возникает чувство недосказанности, словно писательница вела читателя за руку, наставляла его, а в итоге замолкла на полуслове, так и не сказав самого важного.

«Протагонист» Володиной не мог не понравиться читателю. Актуальная тема, легкий язык повествования, намек на темную академию, правда, во взрослом исполнении, — роман соответствует всем пожеланиям своей целевой аудитории. Однако для полного успеха тексту не хватило серьезности, глубины. Володина написала роман на очень важную тему, но не раскрыла ее до конца, оставила читателя в подвешенном состоянии — на развилке, где один путь оправдывает трагедию, а другой сообщает, что все лучшее в жизни еще впереди. Неплохая для начинающего автора работа, но оставляющая к себе слишком много вопросов, которых по-хорошему возникать не должно.

В этом году решила сделать акцент на современной русской прозе. Не знаю, совпадение или мне просто повезло, но все прочитанное очень нравится. Восприятие происходящего близко к сердцу, очень созвучно, в чем-то знакомо.

Здесь речь пойдет об Академии, которая "так хочет быть лучшей, что перестала быть хорошей". Настолько престижна и требовательна, что студенты, не выдерживая напряжения, "выходят" из окон. Но только ли Академия и преподаватели виноваты в произошедшем? Перед читателем слетают маски с девяти участников трагедии. Девять голосов рассказывают свою историю, обнажают мысли и чувства, просеивают сквозь мелкое сито воспоминания, пытаясь обнаружить тревожные сигналы.

Произведение затягивает, невозможно оторваться. Настолько разноголосые персонажи, каждый со своими чертами и интонациями, абсолютно разные и, при таком небольшом объеме, вызывают множество эмоций. Самая яркая история, на мой взгляд, мамы Никиты. Безусловно, ей пришлось через многое пройти в лихие 90-е, но такая сосредоточенность на личных проблемах недопустима, если есть дети, ведь их вины нет в том, что жизнь сложилась не так, как хотелось бы.

Мне очень нравится, когда произведение небольшое, ничего лишнего, каждое слово, выражение или цитата к месту и при этом такое яркое. Рекомендую всем, кто любит истории о высших учебных заведениях, бурной студенческой жизни, сложных взаимоотношениях, где все пронизано тонким психологизмом.

Сначала автор нас знакомит с действующими лицами, а точнее масками. Их всего девять.

Бледная, с взъерошенными волосами – маска женщины с печальным выражением лица.

Остриженная дева – бледная девушка с коротко стриженными волосами.

Молодая женщина – отличается отсутствием бледности.

Безбородый – маска самого пожилого героя трагедии. Белые волосы на возвышении, гладковыбритое лицо, вытянутые щёки.

Вторая остриженная дева – не имеет локонов, как будто ее часто преследуют несчастья.

Бледный – худой мужчина с нездоровым лицом и взъерошенными волосами.

Девочка – детская маска, которую носит любая молоденькая девушка.

Менее бледный – бледность объясняется недугом, иногда любовным.

Кожаная – женщина средних лет.

Однажды студент вышел в окно. Оставил предсмертную записку, в котором обвинил академию и преподавателя немецкого.
И каждую из масок эта смерть студента затронула. Кто скрывается под маской мы будем догадываться сами, в принципе - тайна условна. Из рассказа маски всё понятно. Маска не скрывается. Она рассказывает свою правду, свою историю. И выслушивая каждую историю, мы чуть-чуть будем приближаться к правде, к причине поступка Никиты.

Протагони́ст (греч. πρωταγωνιστής: πρῶτος «первый» + ἀγωνίζομαι «состязаюсь», ἀγωνιστής «борец») — главный герой, центральное действующее лицо, актёр, играющий главную роль в произведении и т. д.

В каждой главе свой главный герой и в то же время, будто из-за кулис, Никита не дает забыть, что главный здесь он.
И чтобы поддержать ̶ш̶т̶а̶н̶ы̶ ̶ греческое название, каждая глава начинается с эпиграфа с использованием поэм, трагедий древнегреческих философов, драматургов.
Интересный роман получился, написано легко и быстро читается

Нет никаких нормальных семей. И людей нормальных нет. Есть просто люди и просто семьи. Каждый человек искалечен сам по себе. Семья может как подлечить, так и докалечить.

Я долго избегала этой книги, не могу сказать почему, может просто предчувствовала, что я не целевая аудитория и после прочтения меня понесёт в размышления и философию, а заодно и в уныние.

Сюжет книги довольно прост, всё начинается с конца, мы узнаём, что один молодой человек решил открыть окно и выйти из него, так сказать сделать то, что бы "принадлежало только ему". Всё, он сказал своё слово и больше возможности высказаться и оправдаться у него не будет.

Зато такой шанс есть у некоторых людей - масок. Вот их истории и предстоит нам выслушать.

Как же это было тяжело читать, особенно когда автор решала ударяться в какие-то дебри или представляла нам поток сознания. Да, я понимаю, что у человека, особенно в стрессовой ситуации вот такая каша в голове и вариться, но читать это было напряжно.

Не поняла я замысла автора с этими масками, почему нельзя было просто рассказать историю от лица людей.  А так создавалась впечатление, они как будто и не живые вовсе, а какие выдуманные.

На середине книги поймала себя на мысли, что эта книга мне уже напоминает какую-то другую. Покопалась в своей памяти и поняла какую -  Джей Эшер - 13 причин почему    (рецензия тут). Для меня решение Никиты Буяново - этого побег, побег от проблем, возможно побег от себя, но никак не решение проблем.

По ходу произведения мы видим много судеб, много семей с их проблемами и заботами. У каждого человека свои болевые точки, никто не остался обделён судьбой и чарку с болью и потерями пришлось хлебнуть многим. У  очень многих при этом складывается впечатление, что возможно именно он виноват в происходящем. Почему? Да потому, что вовремя не передала информацию о дате пересдаче, не остался поиграть в шахматы, не смогла ответить на его сообщения, не понял, что ему нужна медицинская помощь и прошёл мимо.

Вот и создаётся впечатление, что каждый в той или иной мере виноват, пусть и совсем чуть-чуть так сказать внёс свою маленькую песчинку в общую гору песка, которая и погребла под себя парня. Но если смотреть более масштабно, то и никто не виноват. Вот она какая злая штука жизнь, каждому всегда было и будет своя рубашка ближе к телу, на чужого человека нам наплевать.

Не могу понять почему игра носила название "Умнейшему"? Конечно тут узнаваема реальная передача, тут даже ничего не вуалируется. Все правила, те же дорожки, агоны и ареопаги очень известны. Но неужели нельзя было дать нормальное название игре?

Атмосфера масочного режима тут очень хорошо прописана, так и вспоминаешь с содроганием как всё это пережила совсем недавно сама. Короче, мало чего приятного.

Автор как по мне так пишет очень специфично, не для всех, прочитать разок можно, но лесть в размышления не хочется, а то так можно доразмышляться до чего-то не очень великого и возвышенного.

Под занавес прошлого года в Редакции Елены Шубиной вышел сборник современных писателей "Тело", вообще-то, название куда длиннее, а список авторов внизу страницы мог бы составить конкуренцию какому-нибудь из текстов. Признаюсь, меня-читателя зеленое лицо пивоваровского "Посвящения Вике" и обилие букв на обложке скорее отпугивало - какой-то советской плакатностью от них веет. Но рассказы, особенно когда есть возможность отщипнуть по чуть-чуть от каждого блюда на пиршестве духа, где ведущие прозаики (и некоторые поэты) поделились своим опытом переживания телесности - ну как тут устоять.

И таки да, это хорошо. Как минимум потому что масштабный проект, собравший под одной обложкой сорок авторов (финальный редакторский спич "Об авторах" тоже вполне себе рассказ, уж точно,не хуже некоторых здешних) - такой проект дает возможность получить представление о цвете российского писательства, широкой публике мало известного. Вы пока совсем ничего не читали у Варламова. Николаенко, Некрасовой, только слышали краем уха о номинациях и премиях. Но вот прочли один рассказ, подумали про себя: А с ним/с ней я бы продолжил/а знакомство," - зацепило это вас чем-то. И вот уже целенаправленно ищете авторские книги. Ну, хорошо же?

Здесь нет единого концепта: а давайте все напишем о бодипозитиве или напротив, о неприятии своего тела; о том, как мужские свиньи эксплуатируют женские тела, порабощая души или об освобожденной от назойливого мужского диктата женской телесности; о рождении или умирании; о цветущей юности или немощной старости; о бессилии изменить данные природой физические кондиции или о том. как удалось похудеть на 40 кг, просто наладив доброжелательное общение с собственным телом; о гормональных взрывах пубертата или об изменениях в связи с менопаузой. Здесь нет единства тематики, мы все живем внутри своих тел. зависим от их потребностей, воспринимаем мир сквозь фильтр собственного самочувствия, здоровья, усталости, сытости, тактильности. И все, о чем мы говорим, так или иначе касается тела. Никто не в мире чистых идей.

Нет единого для всех формата. Кто-то пишет рассказ в хрестоматийном понимании, с завязкой, фабулой, кульминацией и финалом, даже с некоторой моралью в конце. У другого эссе, зарисовка, очерк, стихотворение, пьеса, фрагмент более объемного произведения, манифест, трактат ("Отец Мороз" Авченко напрямую восходит к "Похвале глупости" Эразма). Каждый написал о том, что близко, тем способом, который близок. И конечно, не стоило бы даже мечтать об уровне, позволяющем составить реальное представление о творчестве авторов.

Я точно не полюбила бы Майю Кучерскую за пьесу "Пионы" и хорошо. что повезло прежде прочесть ее романы. Примерно то же могу сказать о фрагменте про родинку Даши Благовой (именно после него я надолго отложила "Течения"), и про "Мы с тобой одной крови" Кати Манойло. Вера Богданова намного интереснее и глубже, чем можно решить, прочитав "Антитело" Куда более адекватное представление о творчестве в целом дают рассказы и стихи Марины Степновой, Алексея Варламова, Саши Николаенко, Алексея Сальникова, Юрия Буйды, Евгении Некрасовой, Анны Матвеевой, Аллы Горбуновой, Сергея Шаргунова, Елены Колиной, Арсения Гончукова, Татьяны Стояновой, Фридриха Горенштейна, хотя последний здесь на роли свадебного генерала и гостя из прошлого. И совершенно блистательный Денис Драгунский с "После тела", в его остросоциальную прозу, с позиций представителя среднего класса, невозможно не влюбиться.

Подводя итог: я-читатель люблю рассказы за даруемую ими возможность молниеносного проживания маленькой жизни. И думаю, я такая не одна. С этой задачей сборник отлично справляется.#РЕШ_2025

Сборник, который хорош в квадрате: тема на обложке, которая позволяет включить сюда массу самых разных и неожиданных /на первый взгляд/ историй, и список авторов. Список из 39 фамилий, который позволит вам в одной книге познакомиться с современными писателями. Пусть один рассказ не всегда отражает стиль и слог, но все же чаще отражает.
Начала читать со знакомых мне лично авторов, для девяти из участников сборника готовила интервью, а с несколькими уже провела (можно посмотреть запись). Некоторых еще предстоит прочитать, но готова заметить, что вас ждет не легкое чтение. Отражая в текстах современные реалии, даже если автор пишет не о сегодняшнем дне, погружаясь в воспоминания, большинство из участников сборника выбрали довольно мрачные и тяжелые истории. На этом фоне отдушиной для меня стал Евгений Водолазкин с анекдотом, даже не одним, в своем рассказе

Про что пишут авторы?
О насилии и возмездии - Варламов,
о старении оболочки, как всегда эссеистскими мазками, Воденников,
о трех женских ипостасях в гормональном ключе Посвятовская,
о причудливом сходстве текстов и людей Водолазкин,
об изменах  — Драгунский, о пляжном — Толстая, о разноголосице в теле  — пьеса Кучерской,
о любви и собственнических инстинктах — стихи Стояновой, но всех не перечислить - читайте сами.
Идея и исполнение мне кажутся блестящими, а что касается мрачности и /порой/ беспросветности, ну так

какое время, такие и истории

Издатель Елена Шубина придумала потрясающую идею телесной антологии, а ведущий редактор Вероника Дмитриева составила сборник, которому я, еще не дочитав, поставила десять из десяти и заказала в бумаге. Сорок рассказов на жизненно важную тему отношений с собственным телом (последний, инсайдерский, расскажет об авторах). Сверила с третью писателей, знакомых по романам, часы по ожиданию следующих книг, добавила новые имена в список к прочтению и отметила тех, с кем не по пути. К сборнику стоит возвращаться: в ином времени и состоянии могут откликнуться и открыться неожиданной стороной совсем другие истории. 

На обложке фрагмент картины «Вике» Виктора Пивоварова, одного из основателей Московской концептуальной школы 1970-х и классика книжной иллюстрации (легендарная надпись «Веселые картинки» его авторства), перед каждым рассказом иллюстрации известного художника Евгении Двоскиной.

Семь любимых

Алексей Сальников в «Водоплавающей кошке» телесно переместился на тридцать лет назад в прошлое, когда девятилетний Саша еще таскал в зажатых кулаках тефтели кошке, сестра Оля была жива, и он был для нее наказанием. Оля умерла, и Саша размышляет, каково это — успеть пожить. «92 кг» тонких наблюдений и узнаваемых деталей от Евгении Некрасовой с поражающим болезненностью и остротой ярким финалом — вишенка на торте самое мясо сборника. Вера Богданова в «Антителе» продолжает традицию литературы травмы и пронзительно препарирует два способа исчезновения тел, живущих в нелюбви. «Рыбка» Михаила Турбина и мир разведенного Семена, который ходит по мукам врачам, захватывает с первых слов. Кажется, что «Красавица» Анны Матвеевой вырвалась из «Картинных девушек», чтобы стать «Щеглом» сборника «Тело». Если во время чтения смотреть на «Даму за туалетом» Романо, то можно не заметить, как вокруг закончится воздух, а щеки станут мокрыми от переизбытка прекрасного. После узнаваемой семейной драмы в «Реплике» Григория Служителя на вечную и острую поколенческую тему остается только сказать, как круто Григорий подбирает слова и как я жду новый роман (который, встречала информацию, в работе, божечки). Гран-при по раскрытию открытию перед читателем улетает Екатерине Манойло за рассказ «Мы с тобой одной крови». Текстами про роды сейчас сложно удивить, только если это не рок-история трех сестер и одного идеального тела, которая просится на экранизацию к братьям Коэн. 

Семь открытий

Сергей Шаргунов в «Кровинке» поделился мощным описанием родов и трогательными отношениями с маленькой дочкой, когда вокруг мир в огне (роман к прочтению: «Книга без фотографий» или «1993»). В «Родинке» Даши Благовой есть шикарная цитата о сексе, подсвечены неудобные телесные самоощущения и у каждого предложения опущены уголки губ. Оказывается, это фрагмент из романа «Течения» (роман к прочтению: «Течения» или «Южный ветер»). «Поллок и Брейгель» Ольги Брейнингер и кинематографичная «остропредметная» история о любви на расстоянии (роман к прочтению: «В Советском Союзе не было аддерола» или «Слишком далеко», который готовится к выходу в РЕШ). «Хрустальный желудок ангела» Марины Москвиной и астрономически-анатомический поэтичный автобиографичный рассказ без нравоучений (роман к прочтению: «Три стороны камня»). «Шея» Татьяны Щербиной и впечатляющая психосоматическая история отношений голова–тело через посредника — шею (роман к прочтению: «Запас прочности» или «Размножение личности»). «После тела» Дениса Драгунского и шикарный — плакать и удивляться — советский оммаж «Воскресению» Толстого и немножко «Эммануэли» (роман к прочтению: «Подлинная жизнь Дениса Кораблева»). «По контуру тела» Татьяны Стояновой — осязаемо телесные и откровенно природные стихотворения, впервые опубликованные в книге «Контур тела». 

И еще двадцать пять

Марина Степнова плетет плотное кружево метафор и рассказывает историю сына, который, пока мать ночами поет в ресторане, спит в гримерке. Алексей Варламов погружает в болезненный бредовый кошмар после насильного присвоения чужого тела в своем, но уже без души. Саша Николаенко делится тремя историями: о теле, которое не соответствует духу, об исчезновении жизни на Земле и о страхе жить в настоящем. Елена Колина рассказывает о несовместимых мирах телесности и книжности. Юрий Буйда рисует портрет женщины, которая очень любила себя и порядок, но потом приоритеты изменились. Майя Кучерская разбирает тело на запчасти и от души веселится в пьесе о юношеской любви. Александр Архангельский вместе с московской съемочной группой отправляется за телесностью в северную глубинку. Евгений Водолазкин увлекательно и с ностальгией анализирует сходство романа Набокова и английского детектива. Алла Горбунова пишет откровенные потусторонние и в то же время земные стихи не для чужих глаз. Анна Чухлебова превращает разговор о вечном в агрессивное патриотичное высказывание с уже привычными атрибутами. Дмитрий Данилов пишет белый стих о возбуждении, которое дает сила убивать. Арсений Гончуков буквально исследует тело и стадии его отрицания–принятия  и депрессивности–надежды. Ася Володина погружает в тревожную антиутопию, в которой тестируют оптимизацию человеческого тела. Алексей Федорченко делится интимными путевыми заметками. Татьяна Толстая рассказывает о большой и зрелой любви на песке, тонком, как соль нулевого помола. Тимур Валитов испытывает эмпатию на прочность страданиями на тему запретной любви. Василий Авченко сначала освежает путешествиями и морозом, затем обескураживает рассуждениями о северных богатствах империи и заканчивает за упокой прогнившего Юга. Татьяна Замировская вместе с профдеформированным редактором отправляется на встречу Клуба анонимных дисморфофобов. Ася Долина исследует телесную память и токсичные подростковые отношения. Елена Холмогорова рассказывает увлекательную лекцию о сказках и цветах в литературе. Героиня Анны Хрусталевой ведет пристальное наблюдение за чужими жизнями, замещающее отсутствие своей и соленой водой утоляющее жажду любви. Персонаж Николая Коляды ловит фрейдистский отходняк от наркоза после подтяжки лица. Дмитрий Воденников сочетает Лимонова, колбасу и немного поэзии. Елена Посвятовская объединяет прошлое, настоящее, будущее и торжественную старость. Фридрих Горенштейн в 1963 году написал, кажется, самый классический во всех смыслах рассказ из сборника: сдержанный и в то же время полный волнений. 

Хочу предупредить любителей классического рассказа в духе Чехова, О'Генри и других мастеров - в этом сборнике простых историй с законченной концепцией немного. Большую часть составляют размышления, зарисовки, рассказы в стиле дневниковых записей и даже стихи, которые будут понятны далеко не всем.

Я была скорее разочарована, потому что люблю внятное повествование, люблю понимать, какую мысль хотел донести автор. Люблю простые истории из жизни, не люблю заумь, не люблю наблюдать, как автор копается в себе, по ходу дела вклинивая в текст странные эпитеты и стрёмные метафоры. К сожалению, пока не вскроешь упаковку, понять, что ждёт внутри, невозможно, это прямо беда книг 18+.

Мне, например, не очень интересно было читать описание родов троих детей автора. Или пьесу от лица частей тела подростка, включая член. Или как автор описывает отношения со своей родинкой. Или непонятные диалоги непонятно с кем в разных локациях. Иногда было скучно, иногда сбивающе с толку.

Стихи не зашли совсем. Во-первых, терпеть не могу вот этот аффтарский стиль, когда нарочито отбрасываются правила русского языка (в диалогах не оформляется прямая речь, стихи пишутся без знаков препинания и заглавных букв). Во-вторых, во многих стихах нет ни намёка на ритм или рифму. Например:

я научилась любить ножи
иногда когда совсем сложно не помнить
делаю лезвием
новую насечку на своём теле

А когда нет хотя бы ритма, как в белых стихах, меня ну как-то вообще не цепляет. В общем, не знаю, каким чувством, но ощущается, что между "Кузнечиком" Хлебникова и стихами в сборнике — пропасть.

Отмечу те произведения, которые мне понравились, не только же грязью поливать, правда?

- "Партизан Марыч и Великая степь" (Алексей Варламов). Ну понятно, ректор литинститута и профессор МГУ веников не вяжет.
- "Йолотистое моё йолото" (Юрий Буйда). Тоже олдскульный автор, который, если и экспериментировал с языком, то уже наэкспериментировался. Простой и одновременно современный язык и чёткий рассказ с понятным посылом.
- "92 кг" (Евгения Некрасова). На грани, но всё же скорее да, чем нет.
- "Чьё тело?" (Евгений Водолазкин). Мэтр. Исследование-сравнение двух книг разных авторов. Вариант, как можно было интересно подать не-рассказ.
- "Рыбка" (Михаил Турбин). Спасибо за ещё одну внятную историю без почёсывания левой пяткой правого уха.
- "Безымянный" (Ася Володина). Тоже спасибо. Рассказ такой модерновый, но в хорошем смысле и тоже со смыслом.
- "Про испанцев, еду и любовь" (Татьяна Толстая). Вот, вооот, как надо писать. Вот что остаётся в душе, когда закрываешь книгу.
- "Последний раунд" (Тимур Валитов). Крипово, как говорят, но всё равно трогает. Ещё один пример, когда можно и авторского отсыпать, и сохранить мысль.
- "Отец Мороз" (Василий Авченко). Ещё один хороший не-рассказ, мысли о том, как температура в стране влияет на самосознание.
- "Зинаида Петровна" (Анна Хрусталёва). Ещё один хороший классический рассказ.
- "Пятница вечер" (Елена Посвятовская). Всё понравилось, всё к месту.
- "После тела" (Денис Драгунский). Ещё одно спасибо, было душевно.

Итого из 40 рассказов мне понравились 12. Остальные либо просто прошли мимо, либо оставили в недоумении, а потом тоже выветрились из памяти. Любопытно, что зацепили внимание все рассказы писателей с именем (если не ошибаюсь, кроме Ф. Горенштейна, потому что сюжет в итоге никуда не привёл, написан-то хорошо). К ним добавилось несколько новичков. Остальные молодые авторы пишут слишком по-новому для моего старческого мозга.
Хотелось бы в связи с этим закончить цитатой Евгения Чижова, в которой я, конечно, убеждена: "Ничто не стареет так быстро, как претензии на новизну".
Очень сложно - особенно сейчас - задать что-то новое в литературе. Большая часть людей предпочитает внятное повествование и чёткую историю с понятным посылом, а не вот это вот всё. Время покажет, затмят ли авторы-"нетакуисты" Варламова или Буйду.