Глава I

Моя мама выходит замуж! И я была бы рада, если бы не…

– Мама, вы встречались всего два месяца! Ты даже меня с ним ещё не познакомила!

– Лиля, жизнь не крутится вокруг тебя, ты уже взрослая и должна понимать, что у меня должно быть своё счастье. У тебя ведь друзья, свои увлечения, а у меня – что? Работа да и только.

– Я и не мешаю тебе строить своё счастье! Но срок слишком маленький, ты ещё сама его не знаешь как следует!

– Взрослые разберутся.

Я раздражённо хлопнула дверцей холодильника. Это была любимая фраза моей матери, только я сомневаюсь, что взрослые действительно являются таковыми.

– Знаешь, я думаю, ты поторопилась переклеивать обои в своей комнате, – мама как-то заискивающе почесала шею.

Я насторожилась.

– А что?

– Да ничего, просто так.

– Ну, а сколько можно было жить в облезлой комнате? Мы же – как сюда переехали – ни разу ничего не обновляли. Живём в старушечьей квартире.

Мы с мамой переехали в квартиру, доставшуюся в наследство от бабушки, когда мне было пять лет. Отец нашёл новую любовь и выселил нас. Хорошо хоть мама не успела продать наследство, как он настаивал.

Теперь мне – семнадцать, и за всё это время мы не делали ремонт. Кажется, последний раз ремонт делала бабушка сорок лет назад. Единственный раз. Поэтому я подкопила денег и потратила первый месяц каникул на небольшое обновление своей комнаты. Получилось симпатично, обои выбрала самые обычные – белые, но они хорошо освежили вид.

Я выбросила всё лишнее, купила круглый коврик и положила его около кровати, застелила постель серым пледом объёмной вязки, поставила на прикроватную тумбу свечи и вазу с колосками. Вышло что-то вроде стиля «хюгге».

Потратилась, зато теперь было приятно находиться в своём гнездышке.

Мне кажется, моя мама из таких женщин, которые с уходом мужчины начинают просто плыть по течению и никак не пытаются реализоваться. В её мировоззрении ремонт – это что-то запредельное, то, что может сделать только мужчина. И так – во всём.

Она бы так и продолжала существовать, бесцельно посещая на работу, если бы подруга не позвала её на съезд врачей. Мама была медицинской сестрой, но эта подруга-терапевт провела её. И, как это бывает в мыльных операх, на этой вечеринке мама встретила его! Талантливого пластического хирурга, лучшего врача года по версии какого-то там журнала. И началось… встречи, свидания, рестораны. Я как-то решила остаться ночевать у своей подруги Алеси, так мать наготовила столько вкусностей, пригласив его ночевать, каких для меня никогда не делала.

Я её, конечно, не виню, но два месяца! Это слишком!

– Знаешь, по поводу знакомства, – я уже успела уйти в свою комнату, налив себе холодной воды с лимоном, но мама последовала за мной и, постучавшись, робко вошла, – так как теперь Михаил будет твоим отчимом, он позвал нас в ресторан. Познакомиться. Завтра. Там и сын его будет.

– О, нет!

Я уткнулась в подушку.

– Ну всё, завтра в восемь вечера будь готова. Это не обсуждается.

***

Я поправила мамин задравшийся пиджак. Она стояла спиной к туалетному столику и вызывала такси. Мария Павловна хорошо выглядела: светлые волосы до плеч, голубые глаза, аккуратная фигура, подчёркнутая чёрного цвета платьем и белым пиджаком. Мама столько лет искала подходящего мужчину – держала форму.

– А ты что собираешься идти в этом?! – мама повернулась ко мне и смерила возмущенным взглядом.

Я надела рубашку в клетку и джинсы. Самые простые и удобные, что у меня были.

– Нет-нет! Так не пойдёт! Нужно надеть платье!

Я надула щёки и выдохнула, так что затрепетали губы.

– Ну заче-е-е-м? Там что, светский приём? Даже не поешь в этом платье в облипку.

– Тебе лишь бы поесть, – мама засмеялась. – У тебя же была атласная рубашка бежевого цвета? Она свободная, надень её.

– Можно? Слава Богу!

Я быстро переоделась в рубашку и кожаные лосины, на ноги надела лодочки. У мамы были такие же лакированные, чёрные.

– Эй, Лиля! Посмотри, что-то такси не назначают.

Мама держала смартфон, вытянув руку, и морщилась, отводя экран подальше.

– Я – Ли! Знаешь, такое понятие как «парентификация»? Это когда ребёнок играет роль родителя для родителя. Подмена мест.

– Ой, ну можно подумать! – мама закатила глаза. – Смотри уже!

– Так ты не заказала?

– Вот блин, мы уже опаздываем.

– Ну, ничего, не умрут.

– Это как минимум невежливо.

Следующие пятнадцать минут мы едем в такси. Мать забыла накрасить губы красной помадой и красилась в темноте салона машины. Она то и дело покушалась на мои губы, но я наотрез отказалась. Мы опоздали на десять минут. И мне, честно, хотелось, чтобы ожидающие нас «принцы» испарились, не дождавшись.

Но как только мы вошли в помещение огромного ресторана с фонтаном и колоннами, две фигуры в костюмах сразу же поднялись из-за стола и ожидали нас. Я сначала и не заметила, что они стоят будто болванчики.

Администратор проводила нас к столику, и только тогда я увидела своих будущих отчима и сводного брата.

По телу даже пробежал холодок волнения. Михаил и Эрик. Вот так бесцеремонно ворвались в мою размеренную жизнь с матерью. Та обнимает Михаила и слегка чмокает в щёку, потом приобнимает Эрика. Настаёт моя очередь, и я робко принимаю объятия мужчины, который возвышается надо мной исполином.

– Ли, я рад знакомству! Наконец-то выбрались, чтобы увидеть тебя! Работа, сама понимаешь.

Михаил весьма ничего. У мамы хороший вкус. Несмотря на рост, он не совсем худой, весьма крупный. Лицо свежее, гладко выбритое, волосы коротко подстрижены, чёрные с сединой. Статный и симпатичный.

Я отметила, что он правильно назвал моё имя.

Нет, меня звали Лилией, но я не выносила этого имени и просила всех звать меня Ли. Мама, видимо, предупредила его.

Интересно, сколько он запоминал?

Я улыбнулась про себя.

– Вы похожи как сестры, – отмечает Михаил.

– Да, брось. Ли – тёмненькая, я – светлая. Сколько смотрели – никогда не видели сходства. Да?

Мать смотрит в мою сторону, и я киваю.

– А это Эрик!

Михаил выводит вперёд своего отпрыска, и тот – о, ужас! – сразу же обнимает меня! Да ещё так крепко! Я отстраняюсь, сдержавшись, чтобы не рявкнуть: «Какого хрена?!»

– Привет, – голос хрипловатый с напускной сексуальностью.

– Привет, – выдавливаю я.

– А вы не знакомы? – мать моргает в мою сторону.

– Мы учимся в разных школах. Как бы мы были знакомы?

Эрик с отцом улыбаются. Прозвучало не очень вежливо. Ну, извини, нечего было с ходу лезть ко мне. Парень чуть-чуть ниже отца, только худой. И как его молодая копия: черноволосый, остроносый и голубоглазый. Волосы у него стрижены не коротко, чёлка падает на лоб. Эрик смотрит слегка исподлобья. Строит из себя «бэдбоя». Мне такие не очень нравятся, они и сами хорошо справляются со своим себялюбием.

– Ну, давайте уже что-нибудь закажем!

Когда стол наполняется различными блюдами с вкусно пахнущей едой, я намереваюсь начать есть, так как успела чертовски оголодать, но Михаил разливает шампанское по бокалам и произносит долгий тост о том, как он рад обрести такую женщину как моя мать, искреннюю, чуткую и всё такое.

Эрик тайком сидит в смартфоне, а я смотрю в одну точку, думая только о порции шашлыка с соусом. И чего мы с этим Эриком сюда припёрлись? Он небось пишет кому-то, что скукота и я оказалась страшненькой.

Это родителям хорошо вместе, а мы же не обязаны быть друзьями.

Я задерживаю взгляд на Эрике, он замечает и ухмыляется, не отводит глаз.

Отворачиваюсь.

Есть в нём что-то мерзкое. Скользкое. Скользкий тип. Черты лица тонкие и длинные, как и пальцы. Чем он интересно увлекается? Явно не спортом.

И чего вообще мне это интересно?

Я, наконец-то, приступаю к еде. Поглощая свою порцию, я ни о чём не думаю. Честно, я отношусь к этим типа «семейным» посиделкам скептически. Мне почти восемнадцать, и я уверена, что мама не сойдётся с этим Михаилом, пока я не поступлю в университет. Отправит меня учиться, а там уже будет делать что хочет. Не переедет же суперврач в наши комнатушки, пахнущие старостью.

– Ты же тоже окончишь школу, как и Эрик? – Михаил отрывает меня от поглощения мяса, и я, дожёвывая, киваю.

– Она перешла в выпускной класс. Придётся попотеть в следующем учебном году, – мама подмигивает.

– Ой, не хотел бы я вернуться в это время. Столько нервов было потрачено.

– Да уж. Но для тебя это было только начало?

Михаил непонимающе сдвинул брови.

– Экзамены – просто легкотня по сравнению с обучением в медицинском университете, – закончила свою мысль мама.

– А… ты об этом? Да, конечно!

Мне показался странным этот разговор. Будто он забыл, что учился на хирурга.

– Сейчас я полностью доволен положением дел. Я редко сам оперирую, больше занимаюсь административными делами в своей клинике.

– Тяжело быть врачом? – произношу я.

Говорить не особо хочется, но надо же вроде проявить участие.

– Тоже хочешь пойти учиться в медицинский?

– Нет, я плохо учусь для этого.

– Ну, а что тебе интересно? – Михаил будто искренне заинтересован.

– Не знаю, наверное, пойду на экономический. В институт культуры мама мне не позволит идти.

– У тебя есть ещё год, чтобы решить. Не думаю, что твоя мама такой изверг.

Мама кладёт руку на плечо Михаила, вроде как благодаря за поддержку. Игнорирую.

– А ты куда собираешься поступить?

Говорю я громко, но Эрик так и сидит, уткнувшись в телефон. Отец толкает его в плечо, и тот, вскидывая голову, отвечает невпопад:

– То же, что и ты.

Родители смеются, а я думаю, что этот козёл слишком много о себе возомнил.

– Мария, знаешь, я хотел предложить тебе работать в моей клинике. Заработная плата там больше, а свободного времени… тоже больше, – Михаил вытирает рот салфеткой и смотрит матери в глаза.

Я перебиваю его.

– Но ведь ваша клиника в другом городе.

Никто не удостаивает меня ответом, только Эрик внезапно поднимает глаза на меня и загадочно ухмыляется.

***

Ночью я плохо спала. Ворочалась в кровати, смяв всё постельное бельё. Мне снился сон, в котором я купалась в тёмно-синем море. Сначала всё было спокойно, и я наслаждалась окружающей меня синевой, а потом внезапно я увидела плавник. Посмотрев под воду, я рассмотрела очертания огромной белой акулы. Она кружила вокруг меня, а потом нырнула и уплыла в толщу воды. Я думала, что всё закончилось, но акула подплыла ко мне снизу и, схватив за ногу, потянула в тёмную бездну. Я кричала, захлёбываясь в воде и собственной крови.

Неудивительно, что я вскочила на постели, тяжело дыша от страха. Я направилась в ванну и выпила там воды прямо из-под крана. Убрала мокрые каштановые волосы, прилипшие к лицу, сняла майку, покрытую пятнами пота, оставшись только в пижамных шортах.

Я села на унитаз и попыталась вспомнить, что такого я смотрела или читала про акул в последнее время. Но ничего связанного с морем меня не интересовало: крайнюю неделю я думала только о ремонте. Странно, с чего это моё подсознание решило выдать мне такое? Было бы логичнее, если бы во сне на меня напал малярный валик.

Поправив постель и плюхнувшись на неё, я ещё минут двадцать бездумно смотрела ролики в одной из социальных сетей, сменявших друг друга при нажатии на экран. Так и заснула с гаджетом в руке.

Просыпаюсь снова, но уже от того, что меня будит мама.

Вчера по окончанию ужина меня отправили на такси, как и Эрика, хорошо, что в разных машинах, а новоиспечённая пара отправилась продолжать вечер дальше. Не знаю, во сколько мать вернулась домой.

– Ли, просыпайся. Пойдем завтракать. Надо поговорить.

Я заметила, что полностью скинула с себя покрывало и лежу топлес, распластавшись на вновь смятой простыне. Обычно я всегда сплю спокойно, свернувшись клубком.

Дежавю: я иду в ванную и, умывшись и почистив зубы, начинаю собирать волосы в хвост. Я редко заплетаю волосы. Поэтому неумело затягивая резинку, выронила её. Она просто соскользнула с пальцев. Недовольно мыча, я нагнулась поднять её и вдруг увидела на голени, вблизи со щиколоткой, три глубокие царапины. Кровь на них уже запеклась, сделав их тёмно-бордовыми.

– Маловато для акулы, – заключаю я.

Видимо поцарапала себя, когда ворочалась. Как только я увидела ранки, они начали саднить. Нужно будет помазать их чем-нибудь.

Мама сидит на кухне с таинственно-скорбным видом. Когда она что-то задумала, то по ней сразу видно. Подтверждают это: тарелка с моими любимыми блинами, пиала сгущенки и свежесваренный молотый кофе в турке. Обычно она готовит мне воздушные блины и кофе, чтобы задобрить.

– Так, что происходит?

– Сначала поешь.

– Чтобы стать доброй?

– Наверное, это не поможет.

– Тогда не томи.

– Вчера мы с Михаилом решили, что неправильно жить раздельно после росписи. Мы с тобой должны переехать.

– Что? – к еде я, конечно, не притронулась. – Ну, переезжай тогда, я-то тут причём?

– Ну, как это? Ты – моя несовершеннолетняя дочь.

– Мама, я не буду жить с незнакомыми людьми! – я перешла на повышенный тон, не в силах сдерживать себя. – Я увидела твоего мужика вчера! Алё!?

– Это окончательно.

– Тебе нужно было подождать год: я бы поступила в университет и свалила бы. Неужели так невмоготу?

– У Михаила есть коттедж! Очень большой! В городе Акулий Риф. Окончишь новую школу там и потом поступишь. Куда хочешь! Я буду не против любого института. Выберешь сама.

– Ты вот говоришь, и самой нормально? Кто только вчера пел, про то, что у меня своя жизнь и хобби? Так вот, переехав, я лишусь этого всего.

– Ты утрируешь. На гитаре сможешь играть и на новом месте. А писать песни на морском берегу – это даже романтично.

– Мама, это – дыра! Ни один человек в мире не знает про этот город. Я ничего не понимаю! Клиника Михаила же в Морском?