Глава 1

А за ветренными бурями,

А за дальним сизым облаком,

Где покой склевали вороны,

Где земля прогнила склоками.

Где душа терзалась муками,

Тело не страдало совестью,

Где на небе тучи сутками –

Жил мужик в беде да горести.

Он не знал улыбки радостной,

Празднеств яркости не ведал он,

Не являл соседям жалости,

Только сам с собой беседовал.

«Ты, Григорий, вкруг да около

Не ходи, куда не надобно.

Ты, Григорий, в небо соколу

Посмотри с печалью жалобной.

Ну а сокол миру видывал,

Знает, где тепло сердешное,

Сажу с печки не облизывал,

Пьёт он только воды вешние.

Эх бы мне да крылья сокола.

Эх бы мне летать да понебу.

Эх бы мне да мудрость ворона,

Чтобы мир любить по-доброму».

Постоял, да снова в хижину,

Где живёт тоска-тоскучая.

И на жизнь свою обиженный,

Лёг он спать с душой дремучею.

А на утро вкруг по-старому:

В небо взгляд, беседа с соколом,

И себя с досадной жалостью

Клял, что в жизни одинокий он.

Нет, он сердце не обманывал,

Что способен жить по-новому,

Изливал свои стенания

То ль себе, а то ли соколу.

Он пошёл ногами слабыми,

Он споткнулся да о камушек,

Приложился лбом в косяк двери,

Потеряв своё сознание.

Глава 2

А когда очнулся в скорости,

Слово вымолвить никак уже.

«Было плохо, – думал в горести, –

А теперь и вовсе хуже».

Только взгляд поймал движение –

Мышь в траве таилась вкусная.

Прыгнул, крыльями захлопавши,

И споймал её искусно.

Быстро съел, совсем не думая,

Удивляясь острой зоркости.

Глянул вверх и не увидел он

В небосводе ясно сокола.

«Ох ты ж, мать, чего тут деется!

Это ж как такое выдумать?

Чтоб на теле человеческом

Перья выросли, не выдергать.

Али я не человек уже?

Али я крылатка Божия?

Вот же чудо, диво-дивное!

Да за что ж это заслужено?

Жил себе Григорий – сын Петров,

Да тоскливо, человеком всё-ж.

Ну словил случайный обморок,

А таким теперь куда пойдёшь?

Да и как теперь обратно мне?

Или до конца пернатым быть?

Так и шляться по сырой земле,

Полевых мышей ловить»?

И внутри себя Григорий

Вдруг захохотал,

А на улице безлюдной

Сокол клокотал.

Клокотал да пританцовывал,

Радуясь тому,

Что теперь стал птицей вольною

Прямо наяву.

Но взлететь не получается,

Нет на это дело навыка.

По привычке запечалился

И тихонечко заплакал.

Глава 3

«Со скалы высокой скинуться,

Жизнь и так тоска-тоскучая,

А теперь ещё стал птицею,

Вовсе не летучею.

Так совсем беда уж бедушка,

Да гори всё синим пламенем».

И пошёл земной тропинкою,

Тонкими ногами.

До скалы ещё дойди теперь,

Да взберись на верхотуру то.

Конец ознакомительного фрагмента.