На восьмом этаже Рэдрик вышел и, чтобы хоть немного разрядиться, громко, старательно произнес: – В душу твою небритую, карга, старая ты лягва, кашлюном вонючим, полудохлым в бога трахнутая, пополам с сопляком слюнявым, шоколадным… Потом он двинулся по мягкому ковру вдоль коридора,