— Ему снится сон, — бессвязный шепот начал исчезать в свисте ветра, ревевшего в гневе из-за того, что не мог до них добраться. — Ему снится один и тот же сон — о времени, когда зима была бесконечной. О времени, когда холмы раскрывались, о песнях и нарушенных обещаниях… Ему снится сон, и он не может о нем рассказать, потому что нарушит обещание. О, в этот раз Он сделал все правильно. Он не повторит ошибку со мной. Он не даст зайти в дом за картечью. Он закрутит время, и оно потечет наоборот.
Лицо ее, лицо мертвого человека, молодое лицо, старое лицо, несуществующее лицо — испугало Нормана, и он попытался отшатнуться, но она удержала его за руку.
— Ему снится сон, — торопливо продолжила она. — Сон о кругах и свечах, сон о воинах и мертвых зимах. В его сне — глубокие холмы и вереницы огней. В его сне люди поют, и это единственный сон, который Он не хочет видеть. Но, засыпая, ты умираешь, а по ту сторону холмов почти невозможно утаить правду.
Внутри Нормана начал подниматься ужас. Будто дождавшись этого, Мойра улыбнулась страшной улыбкой тлена и смерти:
— Я расскажу тебе последний секрет, умный мальчик.