Во сне она могла делать что угодно. Трогать предметы, менять фотографии, разговаривать с людьми, которые существовали только в ее голове. Но чего Джемма сделать никогда не смогла бы — войти в этот дом и заставить этого орущего ублюдка заткнуться.
Голос Винсента напомнил о себе:
— Так кто же «я», Джемс?
— Ты сгущаешь небо, — через силу ответила Джемма. Крики продолжали разрывать улицу, пьяные и беспощадные. — Делаешь ночь длинной, а день коротким… — «Я сказал, не мешай, идиотка!» Звук удара. — И выпускаешь ночами своих чудовищ.
Джемма не отводила взгляд от дома.
— Ты плетешь пути и теряешь дороги. Ты заманиваешь в темную глушь скалистой пещеры… — Она не знала, откуда брала эти слова. Они просто слетали с ее языка. — Ты прячешься во тьме и ненавидишь свет.
— Я шепчу… — голос и вправду опустился до веселого шепота. — И шепот мой похож на звук ветра, скребущегося в темную зимнюю ночь.
Наконец Джемма нашла в себе силы обернуться.