В самом начале «Поединка...», когда действие только-только разворачивается и читатель ещё ничегошеньки не знает о том, какие тайны ждут его в доме профессора Лорана, в повести встречается любопытный момент. Это когда один из персонажей читает книгу Анатоля Франса «Восстание ангелов». Ну, читает и читает — что ж тут такого: в конце концов Анатоль Франс классик, произведения которого являются образцом стиля. Да к тому же такая сценка — лишний повод подчеркнуть место действия повести, персонажи которой живут в Париже; тем более что в тексте постоянно упоминаются названия различных достопримечательностей этой столицы. Но, скорее всего, дело здесь совсем в другом. Нет, роман Анатоля Франса я, к своему стыду, не читала. Соответственно, я не знаю, чем же он заканчивается. Но мне почему-то представляется, что концовки этих двух произведений — «Поединка...» и «Восстания...» — в чём-то перекликаются. Всё оттого, что в основе повести Ариадны Громовой лежит мысль об ответственности творца перед своим творением, учёного — за своё открытие. Это действительно научная фантастика в полном смысле этого слова. Временами я (совсем как некоторые обитатели дома профессора) начинаю думать, что сюжет здесь вторичен, так как все диалоги и взаимоотношения персонажей нужны лишь для того, чтобы полнее выявить разрыв между верой в научный прогресс и тем, как гениальные идеи воплощаются в реальности. В финале повести всё как-то слишком неожиданно и резко заканчивается, а персонажи, совершив круговорот, возвращаются на исходные — почти — позиции, приобретя горький опыт и оставшись с сознанием того факта, что они на короткий миг заглянули в будущее. А оно, это чудесное будущее, озаренное светом научного открытия, не очень-то и нужно сегодня в обыденной жизни — потому что когда ещё можно будет пожинать плоды безумных усилий, которые подчас невозможно оценить в настоящий момент.