Глава 1. Кому-то и прокурором надо быть…

Прошел месяц с тех пор как Ян возобновил отношения с Раисой и Стасом и познакомил с ними Катю. Муж Раи, Стас, был близким другом Яна еще со школы. Катя была знакома с друзьями – сослуживцами мужа, но это была совсем другая дружба. Она гадала, что могло развести Яна со Стасом, но не решалась спросить. Катя знала, что они дружили в школе, потом в студенческие годы. Общаясь со Стасом, Ян иначе смеялся, а Стас порой похлопывал его по плечу. В присутствии Стаса менялась и поза Яна: он уже не прикрывал грудь руками как боксер.

Во взгляде Стаса Катя улавливала что-то отеческое, он был старше ее на тринадцать лет, а у них с Раей не было детей. Иногда она смотрела на Раю и мысленно накладывала на ее лицо макияж. Было в нем что-то притягательное, тут следовало добавить лишь два-три штриха… И все же Катерина чувствовала себя лучше, когда Стас и Рая приходили к ним. Мужу она объяснила, что у Стаса в доме много ковров и у нее першит в горле и садится от пыли голос.

– Понимаю, – сказал Ян, – я тоже это чувствую. Мебель Стас купил новую, а ковры Рая захотела оставить, это память о детстве. В этой квартире она жила с родителями. Стас переехал туда после женитьбы. А потом родители ее погибли.

– Какой ужас! – вырвалось у Кати.

– Да, Рая тяжело переживала их смерть, особенно смерть отца. Она обожала его и гордилась им. Он действительно был хорошим человеком. Баринов часто приходил к нам в школу после уроков, рассказывал об армейской жизни, придумывал игры. Я не знал, что они погибли. Стас как-то обмолвился, что у Раи началась бессонница. Теперь она по вечерам пьет коньяк, чтобы уснуть, да и вообще изменилась, стала угрюмой и раздраженной. Раиса повесила в кабинете портрет отца, и Стас слышит, как она с ним разговаривает.

– Яник, мне так жалко ее.

– Рая действительно изменилась, – вздохнул Ян.

Вскоре Катерина позвонила Рае и предложила съездить на выставку в Пушкинский музей и та немедленно согласилась.

– Я заеду за тобой или ты за мной? – продолжала Катя.

– Давай ты, твоя «итальянка» маленькая, легче парковаться…

– Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться?

– Да нисколько, одела кроссовки и пошла.

– Все, выезжаю, – обрадовалась Катя.

Они долго гуляли по музею. Оказалось, что обе любят импрессионистов.

– На тебя похожа, – сказала Рая у одной из картин Ренуара.

– Разве я такая толстая, – пошутила Катя.

– Ну тебя, ты совсем ребенок, – засмеялась Раиса.

В кафе она рассказала историю своей фамилии. Барин полюбил крепостную. Она родила мальчика, и он получил фамилию Баринов. Но это было давно.

Катя сказала, что Ян много рассказывал о ее отце, Рая вздохнула и сказала:

– Хороший был человек. Ты не возражаешь, если я закажу к кофе коньяк? Ведь все равно ты ведешь машину, а может, ты ликер хочешь? Я закажу…

– Нет, нет. Я никогда не пью за рулем, – ответила Катя.

Рая заказала коньяк.

Когда они шли к машине, какая-то женщина подскочила к Раисе и закричала:

– Ну, Червончик, брату моему, за что десять лет впаяла?

Сдохнешь, о тебе никто доброго слова не скажет. Потом женщина сплюнула. Катя обняла Раю, а та сказала:

– Ты меня не жалей, я сама себе приговор подписала, когда стала прокурором. Кто-то же должен быть обвинителем. Вот меня и ненавидят. Даже не судью, а меня.

Вечером Катерина рассказала Яну о неприятном инциденте.

– Профессия накладывает отпечаток на жизнь, – сказал он. К ним никто не приходит. Она жесткий обвинитель, и ее не только адвокаты, но и судьи не любят.

– А родственники? – поинтересовалась Катя.

– Родители Стаса ее терпеть не могут. Что-то произошло между ними, пока я с ними не общался.

И снова Катя не решилась спросить, почему не общался?

Глава 2. Не балуй, подруга!

Однажды утром зазвонил телефон.

– Проснулась, красавица?

Была у Раи манера не здороваться.

– Доброе утро, Раечка, проснулась и давно…

– Представь, я вышла к машине, а доброжелатели загнали спички в замки. Не могу открыть. Мне нужно съездить на дачу. Забыла вчера один документ. Не проедешься со мной? Семьдесят километров по Минскому шоссе в сторону Рузы.

– Не волнуйся, я знаю дорогу. Во сколько за тобой заехать?

– Как можно раньше! Мы еще отдохнем там, на речку сходим. Возьми купальник.

– Отлично, скоро приеду.

Катя позвонила Яну и рассказала о том, что уезжает с Раисой.

– Молодец, помоги Рае. Поезжай, ты ведь любишь Рузу, только будь осторожна, сама знаешь…

По дороге Рая приняла две таблетки аспирина, у нее разболелась голова и она уснула. Документ она нашла сразу, он лежал на столе.

– Как голова? – спросила Катя.

– Лучше, но гудит как улей. Ты не хочешь поваляться в гамаке? Мне что-то не хочется идти на речку.

– С удовольствием обойдусь без речки. Знаешь, ведь я тонула на Днестре. Река очень быстрая, а я была маленькая и на круге. Меня понесло на дамбы.

– А где же родители были? И чего это их в Молдавию понесло? – изумилась Раиса.

– Не знаю. А спас меня наш Урс. Он огромный был. Наперерез поплыл и вытащил. Даже его течение сносило, представляешь?

– Собака-водолаз?

– Нет, овчарка, черная, ни волоска белого или серого не было.

– Я тоже реку не люблю, да и плавать недавно научилась…

– А я люблю плавать в море. Моря я совсем не боюсь, хотя тоже тонула, но в 17 лет, – засмеялась Катя. – Мы с подругами отдыхали в Сочи. Однажды был шторм. Они плавать не умели, и стояли на берегу, а я поплыла. Меня накрыло волной, перевернуло. Я боролась с волнами, но бесполезно. Я поняла, что утону. И вдруг меня буквально выбросило на берег.

– Ты сумасшедшая, Катюша! Зачем ты полезла в шторм в море?!

– Я и раньше плавала, когда были большие волны, но те оказались очень большими. Я не рассчитала. У меня только резиновую шапочку утащило море, – засмеялась Катя.

– Небольшая плата за авантюризм…

– А ты знаешь, что твой муж спас меня? Я ведь тоже в реке тонула…

– Ой, Раечка, расскажи.

– Это было в мае, перед выпускными экзаменами. Поехали на природу. Все боялись в речку войти, вода холодная была. А мне что, меня отец с детства в прорубь опускал, а плавать я тогда не умела, только недавно в бассейне научилась. Ну вот зашла я в воду, подпрыгиваю, а там, наверное, яма была. Я кричу «Тону!». Знаешь, до этого все мальчишки мне руку и сердце предлагали, а тут, хоть утони, и с места не сдвинулись. Только твой муж, не раздеваясь, прыгнул в реку. Ну, тут-то все засуетились. А мне что, я же в купальнике была. Вытерлась, во все сухое переоделась. А Ян здорово заболел тогда, я переживала, из-за меня ведь.

– Какой ужас. Я этого не знала.

– А где же Стас был?

– А Стаса я послала за термосом с чаем, забыла его в автобусе. Я его потом весь Яну отдала, да все равно не помогло это. Ладно, давай пока поваляемся, а потом в Дом Творчества Актера сходим, кофе попьем. Пирожные полопаем, не возражаешь?

– С удовольствием. Кофе у них всегда неплохой, вот только накурено сильно.

– Не боись, – произнесла Рая любимое словцо, – к открытию народу там немного будет…

– Они, кажется, в два часа открывают?

– Да, что-то вроде того…

Катерина порылась на полках, и, не найдя ничего интересного, сняла с полки черный том, судебно-медицинской патологии, открыла его на середине и воскликнула: «О, Господи!»

С фотографии в натуральную величину глядело на нее лицо мужчины с посиневшим лицом и высунутым, дразнящим языком.

Смеясь, Рая встала из-за письменного стола, и, забрав книгу, сказала:

– Повешенный сначала дергался, но потом привык… Детям такие книги смотреть нельзя. Иди, полежи в гамаке…

Катя вышла в сад и, запрокинув голову, посмотрела на облака. Они медленно тянулись по небу. Верхушки сосен покачивались, где-то стучал дятел…

– Нагулялась? – спросила Рая, – Вот, поешь. Собрала, пока ты гуляла, – она махнула рукой в сторону малинника.

На столе стояли пиалы с малиной и черникой.

– Если хочешь, полей молоком. Тут одна знакомая корова, занесла, – пошутила Рая. – Знаешь, отец, бывало, насыплет мне полную тарелку малины и говорит, – ешь дочурка, красивой будешь. А с матерью скучно было. В Москве я домой никого из ребят пригласить не могла, вечно какие-то тетки толклись. Прихожу из школы, а они судачат. Ну, сделаю я уроки, и убегаю к ребятам. Всегда помогала кому-нибудь по учебе. Отец теток тоже не любил, и к его приходу в доме их не было. А я к приходу Баринова домой возвращалась. Он мне о политике рассказывал… А я ему стихи свои читала. Он Есенина любил. Так я под него старалась…

– Так ты и стихи пишешь, Раечка? – обрадовалась Катя.

– Писала. Знаешь, ведь это батя мой дачу построил. Никогда ничего не строил, а взялся да и построил, – вздохнула Раиса, – если б не мать, он бы лет сто прожил.

– Ян рассказал, что он в аварии погиб?

– Да, мать в Прибалтике разболелась, съела что-то не то, выехали позднее, а Баринов спешил. Он на работу опоздать не мог. Устал. У рефрижератора впереди поворотник не работал. Батя не заметил…

Раиса замолчала. Катя обняла ее за плечи.

– Стас, как мог, старался мне помочь, но и сам был в ужасном состоянии. Он любил Баринова. Мы вместе жили. Они на охоту вместе ездили. Дружили…

Раиса посмотрела на Катю и добавила:

– А ты, я смотрю, сердобольная, раскисла туту меня. Пошли кофейком побалуемся, чего-нибудь еще возьмем. Проголодалась, небось?

– Что ты! Ты ж меня ягодами угостила…

– Все равно пошли, – сказала Рая, – нужно к открытию успеть, а то народ налетит, все сметет…

Слова эти отчего-то насмешили Катю, да так, что идя по дороге, она не переставала смеяться.

– Ты давай, не балуй, подруга, все-таки с прокурором идешь, – пробасила Раиса.

– Постараюсь, – пообещала Катя.