В оформлении обложки использованы изображения с сайта https://pixabay.com/ по лицензии CC0.

Первый раз я увидел Сакрадова двадцать лет назад. Он, разумеется, этого не помнил, да и не мудрено: я тогда был пятиклассником. Мы с друзьями ходили в школьную секцию по кэндо, где наряжались в кожаные доспехи и дубасили соперников деревянными мечами. Сакрадов появился на одной тренировке, провел спарринг с нашим тренером и ушел. Не знаю, что он хотел этим показать.

Затем было Вторжение, секция распалась – впрочем, в те времена распадались государства, не то, что секции. Наша географичка была в полной прострации – не успела объявить нам о возникновении новой республики Северная Африка, как та вошла в состав Ближневосточного Султаната. Политическая карта мира устаревала на стадии верстки в издательстве.

Потом появились веганцы, отбили натиск захватчиков и закрыли большинство порталов. С легкой руки журналистов наших общих спасителей стали называть ангелами – они и впрямь чем-то напоминали иллюстрации из священных писаний, ну а место, откуда прибыли изгнанные захватчики, соответственно, прозвали «адом», хотя последние на демонов не смахивали. Скорее походили на больших насекомых. Конечно, по внутреннему строению они с насекомыми имели столько же общего, сколько и мы, но ярлыки, как известно, наклеиваются на внешнюю сторону, а не на внутреннюю. И остаются там надолго.

В общем, во второй раз я увидел Сакрадова вместе со всеми, по ящику. Он входил в состав первой команды, отправлявшейся в ад. Это было семнадцать лет назад. С той поры много чего произошло, но одно можно сказать совершенно определённо: внешне он ни капли не изменился. Видимо, есть такая порода людей, которых не берёт время, и в сорок восемь лет они выглядят более молодыми и полными сил, чем двадцатилетние юноши. И панацея тут совершенно ни при чем.

Вот и сейчас он приближался легкой походкой, приличествующей скорее активному бизнесмену, чем ветерану исследовательских отрядов.

– Егор Шелестов? – уточнил он, подойдя к моему столику.

– Он самый, – ответил я.

– Александр Сакрадов, – представился он, хотя в этом не было нужды. Страна знала своих героев.

– Присаживайтесь, – пригласил я. – Чай, кофе? Бифштекс?

– Нет, спасибо, – помахал он головой. – У меня мало времени.

– Тогда лучше начнем, – я рассматривал его внешность, пытаясь составить собственное впечатление о характере. Взгляд твердый, глаза не отводит, прическа аккуратная, одет в черный спортивный костюм. Шеф говорил, что он привык идти прямо к цели, никуда не сворачивая и не считаясь с потерями. Я пока вижу только хорошую наблюдательность – он узнал меня сразу, как подошел к летнему кафе, хотя, по общему мнению, я на свою фотографию в досье походил мало.

– Итак, вы хотите присоединиться к отряду, – сцепил пальцы Сакрадов. – Не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?

– Конечно.

– Вы ознакомлены с условиями будущей работы?

– Ну, я ездил на экскурсию в ад, если вы об этом. И, разумеется, читал все доступные материалы по этой теме.

– Кем вы работали до сегодняшнего дня?

– Геологом-разведчиком, – назовем это так. – Исследования в поясе астероидов.

– Имеете ли опыт обращения с оружием?

– Да. Служил в морском десанте, – врать так врать. Шеф прикроет.

– Вы знаете, что работа связана с риском для жизни? Должен вам честно сказать, что недавно произошел несчастный случай, в результате которого погибло трое наших коллег, и один был тяжело ранен.

– Я в курсе. Это меня не пугает.

– Вот как? – Сакрадов скептически поднял бровь. – Это плохо. Человек, которого не пугает смерть, может подвергнуть ненужному риску себя и своих сослуживцев.

– Я не лихач или экстремал, если вы это имеете ввиду.

– Я ознакомлен с вашим досье. Там написано, что вы – командный игрок, душой болеющий за общее дело. Осталось выяснить, так ли это. Вместе с остальными кандидатами вы пройдете подготовку в базовом лагере возле портала. По окончании будет принято решение о зачислении вас в отряд. Вот адрес и пропуск, – протянул он пластиковую карточку. – Выезд послезавтра, в семь утра. С собой иметь два комплекта сменного белья, можете взять личные вещи, только так, чтобы всё поместилось в одну сумку.

– Понял.

– До свиданья, – поднялся он из-за столика. Наверное, сбегал от поклонниц – две девчушки за соседним столом перешептывались, поглядывая на него и толкая друг друга локтями в бок.

Что ж, лагерь так лагерь. Надеюсь, отдохну там – последняя командировка была довольно утомительной.

На сборочный пункт я явился точно в срок. Таких, как я набралось шестнадцать человек, все уже стояли у выхода с сумками в руках. Учитывая, что вакантных мест всего четыре, получался конкурс примерно… ну да, четыре человека на место. Я думал, что сопровождать нас будет Сакрадов, но это оказалась сотрудница пресслужбы компании «Панацея» – довольно милая девушка, к тому же общительная, щебетала всю дорогу, рассказывая нам о базе: какой там замечательный климат, как здорово купаться в море ночью и какую пользу мы будем приносить человечеству в перерывах на работу – если нас примут, конечно. В Крыму я раньше был, так что слушал вполуха.

База представляла собой небольшой городок, расположенный на берегу Черного моря, в трёх километрах от портала. Большей частью это были жилые дома и лаборатории – основное население составляли ученые и их семьи. Там же находилась фабрика по производству панацеи – хотя слово «фабрика», пожалуй, слишком громко звучит для пары маленьких домиков, по сути – тех же лабораторий, где получали драгоценные граммы лекарственного продукта №1. Тренировочный лагерь располагался на окраине городка, на стыке моря и скал.

Прилетели мы к обеду. Вертолет сел прямо на крышу гостиницы, высадил нас и тут же поднялся в воздух с грузом образцов для одного из московских НИИ. Мы бросили вещи в номерах и вышли во двор, где нас уже ждал Сакрадов. Вместо приветствия он протянул руку в направлении лучащегося под солнцем моря и сказал:

– В трёх километрах от берега находится буй. Вы должны доплыть до него и обратно. Приплывший последним выбывает.

Черт, хоть бы с дороги дал передохнуть. Ладно, я всё равно хотел искупаться. Мы ломанулись к пляжу, на ходу сбрасывая рубашки и платья. Да, в числе кандидатов были и женщины.

Вода была тёплой и полной медуз. Пожалуй, вечером стоит повторить заплыв, только не в такой спешке. Одна из наших дам сразу отстала, так что все стало ясно уже на первом километре. Она даже не доплыла до буя. Остальные справились. К тому времени, как мы вернулись, она ушла в свой номер. По крайней мере, ей не пришлось разбирать вещи.

– До вечера отдыхайте, – кивнул нам Сакрадов, когда мы вылезали на берег. Не то, чтобы мы доплыли одновременно, но держались кучкой – в самом деле, куда торопиться, если всё уже известно. На обратном пути в гостиницу я познакомился с Олегом – молодым парнем из Санкт-Петербурга, профессиональным дайвером. Впрочем, на обеде мы заново все перезнакомились. Девушек в нашей компании осталось четверо, выбывшую уже увезли попутным рейсом: вертолеты взлетали и садились чуть ли не каждый час. Я предвкушал ночь, полную гула винтов, но, как оказалось, по ночам тут никто не летает.

Вечером нас собрали в гостиной. Девушка из пресслужбы – её, кстати, звали Оксана – предложила нам посмотреть фильм, посвященный истории появления порталов и создания исследовательских отрядов, но поскольку все хорошо учились в школе, то я позволил себе встречное предложение: мы сами рассказываем ей, что знаем, а потом идем купаться. Олег меня поддержал, остальные не возражали.

– Двадцать лет назад появились порталы, и оттуда полезла всякая дрянь, – начал я. – Вела она себя агрессивно, нападала на честных граждан, ничем не мотивируя своё поведение. Поэтому честные граждане стали нападать на дрянь в ответ, предварительно известив оную о своих намерениях. Что никак не отразилось на её поведении. Ибо дрянь была неразумна.

– Неразумна, но живуча, – вставил Олег.

– Точно. Оказалось, что граждане имеют дело с животными, обладающими сложным инстинктом поведения.

– Это доказано не окончательно, – возразил Павел.

У него, конечно, была теория разумности насекомых. Спорить я не хотел, поэтому продолжил:

– В любом случае, контакта установить не удалось. За исключением, конечно, огнестрельного. Дрянь стали жечь напалмом.

– Но всю не сожгли, – поднял палец Олег.

– Да, сожгли отнюдь не всю. Дрянь в радиусе полутора километров от порталов отказывалась гореть. А сами порталы не хотели взрываться и исчезать. И сотни миллионов долларов в виде тактических ядерных зарядов бесполезно усеяли местность вокруг переходов в иные миры. До сих пор сердце кровью обливается, как вспомню.

– А тем временем количество порталов возрастало, – напомнил Олег. – И зоны бездействия оружия увеличивались.

– В самом деле. В этих зонах бездействовало не только оружие. Не работала и техника, исключая совсем уж примитивные механизмы вроде мясорубки или отечественных автомобилей. Назревал мировой кризис.

– Только назревал? – улыбнулась Оксана.

А улыбка у неё ничего, красивая.

– Ну, он назревал-назревал и назрел. А потом разразился. В виде отсутствия в магазинах продуктов, света и тепла в домах и ещё чего-то… а, смены политических режимов и краха мировой экономики. Кажется, низы уже не хотели или что-то в этом роде.

– Наши войска терпели поражение на всех фронтах, – жизнерадостно сообщил Олег. – Пока не появились ангелы.

– Да, пока семнадцать лет назад не прилетели веганцы, мы не могли эффективно сражаться с дрянью на её территории. К тому времени ученые разобрались, почему наше оружие и техника не действует…

– Из-за того, что пространство так называемого «ада» обладает другим набором физических констант, немного отличным от нашего, – влез Павел. – Это влияет на процессы протекания электричества, период полураспада радиоактивных элементов, химические свойства – словом, на все четыре основных вида взаимодействия: сильные, слабые, электромагнитные и гравитационные. Именно поэтому ядерные заряды не взрывались, и теперь мы понимаем, что оно было к лучшему.

– Что не помогло создать оружие – не хватало знаний.

– Не было теории взаимодействия двух различных пространств и точных данных о константах иного мира, – похоже, Павел был физиком. Или химиком, надо перечитать его досье.

– Но такая теория была у веганцев, – продолжил я. – И ещё куча полезных знаний. Они помогли разработать оружие и закрыли порталы.

– Но не все, верно? – подбодрила меня Оксана. – Несколько порталов мы попросили оставить. А всё потому, что… ну? – словно учительница начальных классов спрашивает прошлый урок.

– Гражданам было по кайфу разносить башки ползущим из них тварям, – решил сострить Олег.

– Это была только одна часть граждан, – уточнил я. – Другая иногда тратила свободный вечер на изучение поверженных тварей и случайно обнаружила, что в одной из них содержится вещество, способное излечить человечество от всех болезней, кроме простуды, и, кроме того, продлить его бренное существование на неопределённый срок. Поэтому жадные дяди с большими кошельками вложили средства в создание международной корпорации «Панацея», чтобы законным образом наживаться на бедах и несчастьях своих ближних. Впрочем, они не придумали ничего нового.

– Что ж, всё верно, – согласилась Оксана. – За исключением сарказма по поводу учредителей нашей компании. Эти люди достойны уважения. Вы знаете, сколько благотворительных проектов поддерживает «Панацея»? Сколько научных проектов было создано, сколько открытий совершено…

– Я уважаю основателей корпорации, – поднял я ладони. Надо съезжать с этой темы, похоже, она всерьёз восприняла мою иронию. – Так что насчет купания? Вы обещали.

– Что ж, историю вы в общих чертах знаете, – принужденно кивнула Оксана. – Наверное, можно и искупаться.

На выходе мы наткнулись на Сакрадова. Я не удивился, ведь он сказал в обед «до вечера».

– Куда плыть на этот раз? – поинтересовался я.

– Никуда. Посмотрим, как вы работаете в команде. Там, – указал он рукой в сторону скал, – есть лесок. Мы выпустили в нем прогуляться трёх поросят. Ваша задача найти их и…

– Съесть? – предположил я.

– И принести сюда. Живыми и невредимыми.

– Что-то не вижу я никакого леса, – заметила Лариса, вглядываясь в сумерки.

– Он за скалами, – пояснил Сакрадов.

– А альпинистское снаряжение нам дадут? – спросил Олег.

– Там можно подняться и без него.

– А спускаться как? Да ещё со свиньями?

– С поросятами. Придумаете что-нибудь, – Сакрадов, кажется, был собой очень доволен.

– А они не разбегутся, пока мы будем подниматься? – обеспокоено спросила Лариса.

– Кто их знает, – пожал плечами исследователь. – Но я бы на вашем месте поторопился.

Мы переглянулись. Да, Сакрадов умел озадачить. Делать нечего, отправились к скалам.

– Я проходил горную подготовку, – сказал Игорь, когда мы поднимались по крутой тропинке к отвесному участку. – На Кавказе. Скалы тут легкие, но лучше бы восходить днем.

– У меня есть фонарик, – нащупал я ручку в нагрудном кармане. – Правда, не сильный.

– Скоро совсем стемнеет, – посмотрел на небо Игорь. – Будем светить телефонами.

Телефоны были у всех. Анюта по своему болтала без перерыва, с того момента, как я её увидел на пункте сбора, даже когда плавали – благо, наушник позволял общаться в радиусе до пяти километров от самой трубы.

– Я сейчас полезу наверх, – напугал нас Игорь, – а вы мне светите.

– Неужели нельзя было выдать нам хотя бы веревку? – возмущалась Лариса, пока мы наблюдали филейную часть Игоря, удаляющуюся от нас в свете встроенных в телефоны фонарей. – По-моему, это слишком опасно. Можно подумать, в аду мы будем без снаряжения. Они же должны обеспечивать безопасность тренировки? Нас, между прочим, никто даже не проинструктировал по требованиям безопасности. Я нигде не расписывалась.

– Ты расписывалась в контракте на пункте сбора, – напомнил ей Олег. – Там оговорен риск получения травмы и отказ от претензий к администрации лагеря.

– Я не помню такого пункта!

– Мелкие буквы в самом конце, – подтвердил я.

Через полчаса вышла луна, и стало немного легче. Игорь сверху инструктировал нас, когда мы по очереди карабкались по скалам. Анюту и Ларису мы оставили внизу с комсомольским поручением: сходить в городок и раздобыть веревку и мешок. Надеюсь, Сакрадов не будет чинить им препятствия, если вдруг узнает. Я подозревал, что за всеми нашими мытарствами внимательно наблюдают. Если бы я оценивал кандидатов, то установил бы постоянное наблюдение.

Взобравшись наверх, мы огляделись. Невдалеке и впрямь темнела рощица. Луна поднялась выше, осветив наш короткий путь к деревьям.

– Предлагаю растянуться цепью, – сказал я. – Будем идти в пяти шагах друг от друга.

– Нам главное – их обнаружить, – заметил Игорь. – Поймать поросенка – дело техники.

Мы разошлись вдоль границы рощи и вступили под деревья. Цикады приветствовали нас дружным звоном. Все светили себе под ноги, но всё равно постоянно спотыкались – папоротник был довольно густым.

– Цыпа-цыпа-цыпа, – позвала Настя. Она шла справа.

– Попробуй лучше «гули-гули», – отозвался Олег.

– Я где-то слышал, – заявил Илья, – что для того, чтобы поймать оленя, охотник должен мыслить как олень. Фактически, стать оленем.

Света, которая шла рядом с ним, захихикала.

– А у Оксаны фигура – ничего, – поделился наблюдением Олег.

– Боже, умоляю, не так громко, – устало попросила Настя. – Я пытаюсь что-нибудь услышать.

– Сосредоточься на поросенке, – посоветовал я Олегу.

– Хр-хр.

– Вот-вот.

Пять минут прошли в попытке пересечь овраг. На дне тек ручей. Игорь предположил, что поросята могут быть где-то здесь, и мы на перебой начали хрюкать. Звать сородичей, так сказать.

– Тихо, тихо! – шикнула Настя. – Кажется, я что-то слышу.

– Хр, – сказали слева.

– Олег, прекрати, – Настя начала терять терпение.

– Это не я…

– Вон он!

– Держи!

– Хватай за ногу!

– По траектории забегайте! – это Павел выдал. Какая там траектория – поросенок метался как угорелый, шарахаясь от каждого куста, не то что от доблестных исследователей. Но, разумеется, пал в неравной схватке. А точнее, под весом навалившегося на него Ильи.

– Илюха, ты остаешься на охране, – сказал я, когда все более-менее отдышались.

– Можешь даже отнести его к обрыву, – предложил Игорь. – Только без нас не спускай.

– Ладно, – Илья, похоже, боялся пошевелиться.

Мы потрепали его по плечу и двинулись дальше. Оставшиеся поросята нашлись в том же овраге, метрах в ста от первого. Проявив чудеса ловкости и коварства, мы захватили их в плен и под оглушительные визги отправились в обратный путь.

У обрыва сидел Илья и грустно смотрел вниз.

– Только не говори, что ты учил поросенка летать, – предупредил его Игорь. – Другого будешь доставать где хочешь.

– Мой Пафнутий здесь, – обиделся Илья. – Спит, – показал он пятачок, торчащий из свернутой куртки, которую держал в руках.

– Ути, мой маленький, – полезла к нему Света.

– Я вот думаю, где Анюта с Ларисой, – сказал Илья. – Может, в поселок нельзя было ходить?

– Сейчас узнаем, – заявила Настя. – По счастью, в мой фонарик встроен телефон.

– У тебя есть их номера? – спросил Олег.

– Уже набираю. Лора? – устремился её взгляд в пространство. – Где вы? – пауза. – Что делаете?

– Ну? – обеспокоено промычал Илья.

– Летят сюда, – немного растерянно сообщила Настя. – Вон они, наверное, – указала она на приближавшиеся со стороны поселка огни.

Через несколько минут на поляну перед рощицей приземлился небольшой вертолет, из которого нам с улыбкой махала Лариса. Мы запрыгнули внутрь и с ветерком понеслись к гостинице.

На крыше нас уже ждал Сакрадов. Пожалуй, мне начинает нравиться это его кислое выражение лица.

– Поросята доставлены в целости и сохранности, – сходу отрапортовал Олег. – Потерь среди личного состава нет.

– Что ж, – поджал губы исследователь, – формального запрета на использование техники не было, поэтому ставлю зачет. А вам, – повернулся он к пилоту, – напоминаю о запрете полетов в темное время суток. До утра отдыхайте, – кивнул он нам и ушел.

– Эй, а с поросятами-то что делать? – запоздало спохватился Игорь.

– Предлагаю пустить на шашлык, – кровожадно сказал Леонид. В процессе поимки он ушиб колено, и теперь жаждал мести.

– Лучше подкинем Сакрадову в номер, – сказал я.

– Он с ними что-нибудь нехорошее сделает, – не согласилась Света. – До завтра пусть у меня поживут, а там придумаем, куда их устроить.

На кровать я свалился в спящем состоянии.