Цитаты из книги «Дорога в снегопад»

принадлежали ему, а он принадлежал им. «Основанием, которое дает право на жизнь, – вспомнил он варваринскую заповедь, – является жажда жизни».

Чувство жизни было ни простым, ни сложным, не требующим ни объяснений, ни доказательств. Просто в эту минуту на этой земле жил именно вот этот человек, и эта минута и эта земля всецело сейчас

– У тебя сумка тяжелая, – сказал он. – Давай мне, я понесу. Юля остановилась и насмешливо сказала: – Мужчина с женской сумкой – ни разу не комильфо. – Ни разу не комильфо, – задумчиво повторил он и как бы вернулся в настоящее время.

Как говорил паровозик из Ромашково, так можно опоздать на всю жизнь!

Хотя ты, племянничек, не от мира сего, – весело закончил за нее он, – а посему исполненная достоинств дочка Сапрыкина достанется другому.

Ну, почему-почему? – неохотно ответил Алексей. – Потому что люди науки, вроде меня, по-прежнему могут реализовать себя только за границей. Потому что пенсионеры по-прежнему ограничены в своих правах своими ограниченными пенсиями, какие уж тут права человека-то? Черта оседлости какая-то экономическая.

Да, я неудачник, я чертов неудачник, потому что я остался тем, кем был, потому что я занимаюсь тем, чем хотел. Потому что я и вправду верю, что люди не родятся лишь для того, чтобы обжираться трюфелями и шашлыками, что вершина человеческой мысли – это не та хренова каракатица, на которой ты сюда приехала. Потому что вы все согласились жить по их правилам…

Правда, он все-таки дал ей подсказку: уже в самом конце их встречи, когда говорил о своей науке. «Знаешь, – сказал он, – когда не с кем разделить горе, то это более-менее понятно. Кому до кого есть дело? Это понятно. Одинокими приходим в этот мир, в одиночестве его и покидаем, и так далее, – это ясно все. Но когда не с кем радость разделить, это уже слишком».

И если принять термин «социальная экология», то станет видна и вытекающая отсюда задача, а именно изучение тех точек социальной эволюции, в которых началась инициация, постепенно приведшая общество к оппозиции природному миру, а также следовало бы уяснить, как эта оппозиция развивалась с начала истории первобытного общества и до наших дней. Действительно, если человеческий род способен не просто губить природный мир, но, как форма жизни, сознательно и успешно обогащать его, необходимо определить те факторы, которые превратили людей не в активных партнеров естественной эволюции, а в неких паразитов на теле земли.

эти минуты, сидя на берегу посеребренной реки, он еще раз убедился в том, что понимает жизнь как мистическое переживание