«Каким будет путь

решать только тебе,

но одно точно –

его придется пройти»

Глава 1. Послушай, не по нам ли звонит колокол?

Череп вот-вот разлетится на тысячи маленьких кусочков. Казалось, что, сейчас, голова вмещала все знания этого мира. Я еле сдерживал его присутствие у себя внутри. Он изъявлял свою волю. Господин был могуч. Иногда казалось, что он был безграничным. «Извечным», как его многие называли. Многие зажаренные и многие калеки – ну кому как повезло. Помимо вселенских знаний, мощи и величия он был еще безгранично жесток и беспощаден. Его воля была подобна струе энергии. Эта сила не похожа на луч, который бьет в одном направлении. Она подобна светочу, чьё сияние присутствует повсюду.

Был ли это источник добра или зла, или чего-то среднего – каждый решал сам. Отсюда следовало, по какую сторону баррикад он находился. Как зло, так и добро это понятия смертных, мы же были выше этих категорий. Лучше сказать, что мы были вне их. Вне понятий о всем, присущем роду людскому. Я был еще совсем молод и только начинал постигать свою природу. Хотя по меркам людей прожил несколько жизней. Владыка же был вне времени. Эпохи для него – это словно смена дня и ночи. Появлялись и исчезали. Вечность его была озарена пламенем, ибо от века и до века он был свет же не свет, но тьма.

Я очень хотел бы продвинуться так же, как и он – быть таким же совершенным могучим созданием. Нужно просто служить и, со временем, я стану подобен ему. Мне не грозит конкуренция, потому что всех других господин давно уничтожил. Я, возможно, последний из своего рода, был сотворён не из чистой крови недоступных предков. Владыка создал меня искусственно. И с некоторыми особенностями, благодаря которым я могу общаться со всеми существами, в том числе и людьми. Повелителю они не ровня. От его запредельной речи они просто сходят с ума. Ну, а кто покрепче, просто убегают, куда глаза глядят. Я же могу внимать ему, но это не легко. Но все же я единственный в своем роде, кто может передавать волю извечного обычным созданиям. Это моя великая миссия. Когда я был маленьким, в минуты нашего «общения» казалось, что я умру. Но постоянная практика укрепила меня. Господин делал меня сильнее. Я был нужен ему.

Вот и сейчас это происходит. Великий передает через меня приказы. Я же передам его волю генералам, чтобы они передели их дальше. Чтобы те, кто снизу, вели рядовую работу. Все это служит одной цели – расширению нашей империи. Да-да нашей, я тоже есть часть этого великого замысла. Не совсем понимаю конечные цели, пока. Я кажется, говорил, что достаточно молод. К слову сказать, никто в этом мире не может понять замысел господина. Но я наберусь опыта и смогу быть достойным его. С момента пробуждения его прошло не так много времени. Как раз столько, сколько мне лет. Ведь после этого он сразу меня создал. Так же была зачата наша великая империя. Сейчас она не совсем великая, но скоро обязательно будет. Мы работаем над этим.

Да, кстати, меня зовут Сандар, и я дракон. Не такой могучий, как мой владыка Мраморный. Тут я вынужден его так назвать. Дело в том, что так его прозвали низшие существа и это из-за фактуры его хитина. Как глупо. Его истинное имя я не могу произнести, так как не знаю. Не положено, пока. Но даже его второе именование, доступное мне, вы не смогли бы вместить своим разумом. Так как оно столь же могуче и непостижимо, словно квазары на границах наших вселенных. Зачем ему вся эта империя? Ответ мне не ведом. Сам повелитель не делает рядовую работу. И просто поговорить, это не про него. Поэтому остается довольствоваться только его приказами и делать из этого кое-какие выводы.

Мой господин обитает в великой пирамиде. Она служит ему обиталищем, там он проводит все основное время. Он выше всей этой суеты. Это моя работа и генералов – самых верных из людей и некоторых других существ. Его приказы безграничны по своей мудрости. А непокорность карается с холодной жестокостью. Он и сам смог бы уничтожить всех своих врагов и строить новый мир на горячем пепелище. Но это все требует огромных затрат энергии, ведь он в два раза больше меня по размерам. А я, вам скажу, что ваши дворцы, по размерам. Так что судите сами, сколько нужно калорий.

Иногда, мне кажется, словно это все игра для него. Может он ведет сотни других параллельных жизней в иных мирах. Его психическую мощь, я чувствую отлично. И скажу, что нет ничего подобного, на ближайших планетах, точно. Я могу говорить о владыке вечно, но вам столько не отмерено. Сокращаю как могу. Я точно, когда-нибудь стану таким же, но нужно много трудиться. Да, я не совсем разделяю политику господина, по некоторым вопросам. И его действия, подвергаются моей внутренней критике. Но это, наверное, от глупости и непонимания. Не могу же я быть бракованным. Ведь он мой создатель, а значит моя персона близка к идеалу.

Меня всегда занимал один вопрос, как было бы если все жили в гармонии. Чтобы все создания сосуществовали в мире. Чтобы не было войн. И никому не приходилось трудится насильно. Ведь технологии позволяют создать все что угодно. Но господин, очень жестко, отучил о таком упоминать. Я все же иногда об этом думаю. Бывает, специально, очень далеко лечу, чтобы на травке побыть у ручья или речушки горной. Люблю я это. Но, времени на отдых бывает немного. Даже моего неисчерпаемого времени, нужно трудиться на благо империи. Да и лететь далеко. В наших краях везде смог, все живое умерло. Владыка говорит, так легче будет новую цивилизацию сюда привить. Что это будет, одному ему известно. Для господина нет ничего, кроме правления и дел. Я стану таким же. Не пристало дракону на травку любоваться. Природа, какая красивая, время отнимает. Запах леса. Тишина полей. Неспешное течение небосвода, с корабликами-облаками. Мягкость мшистого ковра. Как хорошо быть с ней наедине, в молчаливом созерцании. Особенно на закате, когда ветерок трогает ковыль, и закручивает, играет с ним. А он колышется в неспешном ритме. Последние лучи прыгают с одной травинки на другую и убегают вдаль. Запах земли и свежести, все засыпает. Ну вот, опять начал.

Да ведь и не об этом хотел рассказать. О девчонке человеческой. Первый раз мы о ней услышали от одного клирика-скомороха. Его мой отряд схватил на границе контурных земель. Так смертные называют вытянутую линию, которая проходит между нашей империей и их государством. Глупые… Как на шаре «срединное» может быть. Клирик тот – Бублик Кар-кар, его звали. До чего странный был. Я людей много видел и часто они меня удивляли своей природой, но этот всех переплюнул. Придумал себе единого Бога. Верил в него. Проповедовал, хотел, чтобы и другие поверили. Великий Фокусник, так его бога звали. Мол, фокусы это все его – то, что вокруг. Больше всего Бублик шутить любил, вот такой затейный. Когда допрашивали его, хохмы морить пытался.

Один раз говорит:

– Если у меня родиться ребенок и станет священником, я его как буду называть? Отец или сын? И хохочет себе, на дыбе привязанный. Мне то интересно, я люблю про всех послушать. С разными существами поговорить. Но у Владыки с низшими созданиями разговор короткий. В общем не успели допытать его, горел вместе с пыточной камерой. Но не долго – у господина температура смеси из желез пару тысяч градусов, при смешивании. Пыхнуло так – почитай ничего и не было. Самое интересное, почему великий покинул свою пирамиду и почтил своим присутствием того блаженного.

Тот просто начал вещать, мол было ему видение про одну девицу, которая все закончит. И произойдет это скоро. Что закончит? Видно владыка понял. Еще Кар-кар сказал, что ничего у Мраморного не получится. Вот это была его лучшая шутейка, вот там я все слюнями забрызгал. Это сильно наших воинов испугало, они думали я рвать сейчас все буду. Где видано, чтобы муравьишка могла повлиять на великое создание. Как же это? Словно бы река вспять пошла от одного камушка маленького, этого просто не может быть. Есть законы, есть потенциалы сил и никогда этому не бывать.

Но господин как услышал, когда я ему это рассказал, так и не замедлил пройтись до того оракула. Дальше, вы знаете. Я не одобряю этой смерти, нужно было еще поговорить. Я в голову Бублика пытался влезть, да нет там ничего. Просто поток сознания, как будто напрямую он подключен был к чему-то. А своего не было. Ладно, может к шизофрении был подключен. Вы люди, часто всяческим расстройствам подвержены. Однако же это очень странно, зачем Великий сам лично пришел, ведь это какой-то бродячий скоморох. Пыль для «Извечного». Какая необходимость на него внимание обращать? Верит во всякое, пусть себе верит. Безвредный совсем. Забыл, была еще одна странность. После этого случая дал мне хозяин задание особой важности, как раз связанное с людьми.

****

– Ну ты и дура, – с широко раскрытыми глазами говорила Мэллис, бахнув ладонью по столу.

– Да сама ты дура, ну не мое это. Я почему должна тут прозябать до конца жизни. Даже и в капралах. Да если запихнут меня куда повыше. Что мне там, в управленцах сидеть. Ты же знаешь, что я это ненавижу, – сказала Кэт раздраженно и отхлебнула приличную порцию темного пива. Она проглотила все одним комком, приятно охладившим горло.

– Ну ведь тебе предложили возглавить гарнизон в следующем году, ты хоть подумаешь? Это же, как главный в городе, только по военной части. А ты еще и не из этих старых пердунов. Ну это же где такое видано, чтобы молодая и на таком мосте. А я буду всем говорить, кто у меня подруга, – Мэлл снова приложилась к стакану. У нее было пшеничное нефильтрованное, со вкусом овса, густое, как ее волосы. Не понятно то ли ешь, то ли пьешь его.

– Да я не знаю, чего мне такое предлагать, я им кто. И не хочу я совсем. Мне осталось дослужить немного. Потом получу пособие и уеду на окраину земель в какую–нибудь деревушку, чтобы каждый день просыпаться и смотреть на него…

– Ой ей, опять мы про наш драгоценный Балирай,

«О наш великий и бескрайний,

Что вширь туда и вдаль туда,

Что нам приснится во сне пьяном,

Что не покорится никогда…»

Она начала распевать знаменитую песню бездельников, что шли в Великий океан за приключениями и богатством. Не нашедшие счастья на материке и ищущие смерти за горизонтом. Оттуда возвращались трусы, которые могли доплыть только до дальних островов. А потом бегущие в панике обратно…

Кэт подхватила:

«О наш Великий и могучий,

Что бьет о скалы корабли,

Что свел с ума великих Мардов,

Откуда Скьёлы не пришли…»

И они загорланили вместе. Предварительно осушив свои двухлитровые круженции. Опустив их с ускореним на стол и бахнув так, что Кусилин Похмельный – хозяин заведения, скорчил недовольную мину, предвидя сломанный пивной инвентарь.

«Нам все же нужно плыть в те дали,

Что нам Великий подарил,

Что он за тем вот горизонтом,

Нам всем в награду положил,

Мы станем теми, кто вернется,

И кто покажет всем тропу,

Кто, возвратившись вхлам напьется,

И скажет тихо….»

– И скажет, Кэт дурочка, она осталась там совсем одна и плачет на затеряном каменном острове, – Мэлл хохотала и била кулаком по столу.

Они были лучшими подругами. И она могла позволить себе так говорить одной из лучших лучниц. Среди самых лучших лучников. Не будь они так близки, Кэтхен, могла бы нашпиговать ее тут стрелами. Даже если бы находилась вдалеке у казарм, что в трехстах метрах отсюда.

– Все с тобой ясно. Так и будешь охранять пабы до конца жизни, – проворчала Кэт, – А что будешь делать, когда стукнет тебе тридцать и будешь ходить с тростью. Какой–нибудь мужлан вырубит тебя, а денег на протезы у тебя нет. Вот и помрешь, пытаясь соломинкой всосать стейк.

Капрал распалилась и поймала себя на чувстве будто она красная жаба, которую надувают ради веселья. Мэлиссон тоже в свою очередь нахмурилась и хрустнула костяшками и через некоторое время произнесла:

– Ладно. Знаешь ли я тоже тут не от хорошей жизни, но это все–таки деньги. Какие никакие и тепло, и пойло бесплатное. Ну чем не жизнь.

Она снова засияла улыбкой. Сидящий за соседним столиком бугай тоже расплылся в ухмылке. Он подумал, что это причитается ему. Во рту виднелся прореженный частокол зубов. Мэлл скуксила недовольную мину и дала понять, что ей не до знакомств.

– Ой все, – Кэт была изрядно пьяна и не знала, чем заняться дальше.

Разговоры опять вернулись на круги своя. Они всегда напивались и сердце Кэт рвалось к океану. А ее драгоценнейшая подруга начинала ее отговаривать, ну и потом начиналась битва унижений. Затем они шли куда–нибудь и напивались еще сильнее.

Вояка и вышибала, по совместительству две молодые девчонки. Одна миниатюрная, другая с мощным телом. Они были знакомы с детства. Вместе родились в этом пограничном городишке. Все время жили бок о бок с солдатней. Те были трезвы и ходили выправленные днем. Ночью же, были пьяны и скрючены за углом. Всегда так было.

Мэлл была сиротой и жила с одной старой женщиной. Кэт был из хорошей семьи, у них имелась приличная землянка на окраине. Но она всегда хотела большего. Как у всех, что есть, то не надо, а чего нет – то мечта. В детстве у нее была всего одна книжка. Автор архивариус Весбер. Она называлась «Окиян, неизведанный и могучий. Балирай – наш отец». Скучная и нудная книга. Весбер производил какие–то исчисления и все говорил, что по его расчетам их первозданный материк не может быть единственной землей. Ей было плевать на эти предположения. Но вот то, как он изредка описывал закаты и огромные волны, завораживало. Наверное, он делал это для красного словца. А может ему самому становилось скучно от своей нудятины. Она не знала, как выглядит такой объем воды. Наверное, как озеро, только большое. Или как река, которую растянули до горизонта. Почему–то эти мысли всегда пронимали ее до кончиков пальцев ног. Как будто это что–то ей давно очень знакомое. Родное место, куда она стремилась. Как рыба, выброшенная на пыльную дорогу, которая хочет обратно в воду. Всегда казалось, что все не так и все не там. Ты тут и все знаешь и все знакомое, и родное. Но вот что–то не дает покоя, щемит сердце под дуновением ветерка. Не дает заснуть и зовет тебя своим бессловесным шепотом.

Был уже поздний вечер. Меллисан отошла пятнадцать минут назад и куда–то запропастилась. В туалете, наверное, застряла. А может неподалеку крутит кому–то нервы, нарываясь на драку. На улице горели ночные светильники. За окном доносились звуки бедолаги, который отдавал земле купленное сегодня пиво. Нос ловил аромат табака с густым вишневым ароматом – через стол сидел хлюпенький мужчинка и раскуривал трубку. Все были заняты своими пьяными бреднями, пили и ели во славу этого хмельного вечера. Очередного вечера, одно из многих. Да что говорить каждый день тут наблюдалась одна и та же картина. Завсегдатаев хватало. Многих Кэттхен знала в лицо. Когда три дежурства заканчивались, ей позволялось взять отгул на день. И тогда ее помощник нес вахту за нее. Вахту по управлению пятьюдесятью отборными идиотами. Которые могли все, только не быть солдатами. Но надо отдать ей должное. С приходом Кэт все стало гораздо лучше. Она завоевала свой авторитет потому что могла действовать, когда другие разглагольствовали. Она выпускала стрелу, когда другие только раздумывали над планом действий. Ну в общем счесть не перечесть разных ситуаций. Всех и не упомнишь, когда она показала себя, как решительного воина. Небольшого, молодого, но ловкого и стойкого воина.