Читать книгу «Я – твой сон» онлайн полностью📖 — Антона Грановского — MyBook.
image
cover

Евгения Грановская, Антон Грановский
Я – твой сон

© Грановская Е., Грановский А., 2015

© ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *

На стенке, горделиво-горячи,

Стараясь быть кто ярче, кто умнее,

Плясали разноцветные лучи,

Хвалясь оригинальностью своею…

Но если, всю мозаику лучей

Собрав, смешать в посудине одной,

То выйдет свет, что людям всех нужней:

Как раз вот этот скромный свет дневной.

Эдуард Асадов, «Дневной свет»

Часть первая
Шахта

1

В лесу стремительно темнело. Еще от силы час, и сумерки сменятся ночью – страшной, непроглядной, пахнущей гнилыми деревьями и сырой, заболоченной землей. Два человека, пробираясь по лесу, понимали это и не скрывали отчаяния, потому что здесь, в чащобе, его не от кого было скрывать. Кроме, разве что, самих себя.

– Погоди… – прохрипел один, ухватившись рукой за дерево и шумно переводя дух. – Погоди… Я больше не могу.

Обессиленные пальцы соскользнули с влажного ствола, и человек, долговязый, худой, рухнул на мягкую мокрую землю. Второй, коренастый крепыш, тоже остановился возле дерева, оперся на ствол плечом. На другом плече у него висела спортивная сумка. Крепыш хотел ответить, но сразу не смог – не было сил.

– Ладно… – сказал он после паузы. – Устроим привал.

Он оттолкнул от себя дерево и тяжело опустился на землю. Около минуты оба молчали, пытаясь восстановить дыхание и силы. Их лица были почти черными от грязи, и на этих черных лицах, как глянцевитые жуки, спрятавшиеся в извивах древесной коры, тускло поблескивали глаза.

Первым молчание прервал худой.

– Чекан! – хрипло окликнул он товарища.

– Чего? – устало отозвался тот.

– Чекан, кажется, мы ходим по кругу!

В голосе худого послышались нотки ужаса. Он смотрел на что-то – за спиной у крепыша.

Коренастый Чекан проследил за его взглядом и обернулся. Глаза его выкатились из орбит от изумления, когда он увидел разинутый, как пасть великана, зев заброшенной рудной шахты, чернеющий метрах в пятидесяти от него.

– Снова эта шахта! – с отчаянием, почти плача от беспомощности и страха, воскликнул долговязый. – Мы ходим по кругу! Черт!

Долговязый ударил кулаком по земле, на глазах у него заблестели слезы.

– Не скули, – хрипло осадил его Чекан. – Выберемся.

– Как? – всхлипнул долговязый. – Мы не жрали два дня! Сил больше нет!

– Говорю – не скули! Дай собраться с мыслями.

– А моя порезанная нога? – продолжил ныть худой. – Черт, да я и ста метров больше не пройду!

– Заткнись! – рявкнул Чекан.

Худой испуганно замолчал. Левая нога его была обмотана тряпками от ступни до колена. И тряпки эти стали черными от грязи и засохшей крови. Наконец Чекан разлепил губы и проговорил:

– Жрать охота – сил нет. Аж перед глазами все плывет.

– Может, кору пожуем? – тихо и сипло пробормотал худой. – Звери ведь жуют…

– Жевали уже, – Чекан поднял руку и посмотрел на часы. – Надо идти. Поднимайся.

Он встал первым. Потом протянул руку своему спутнику, а когда тот взялся, попытался поднять его с земли. Но худой разжал пальцы и снова рухнул на землю.

– А-а! – жалобно вскрикнул он, схватившись руками за перемотанную ногу.

– Тише! – грубо оборвал его Чекан. – Не ори!

– Бо-ольно, – проплакал худой. – Не могу идти. Даже стоять не могу.

Крепыш задумчиво посмотрел на вытянутую ногу худого.

– Ты же меня не бросишь? – испугался вдруг тот. – Чекан, ведь не бросишь?

– Не скули, не брошу, – сухо проговорил Чекан. Он перевел взгляд на черный зев шахты. Подумал о чем-то и сказал: – Где-то рядом должно быть жилье. По любому.

– Шахта-то старая, – унылым, дрожащим от сдерживаемых слез голосом возразил худой. – Может, ее уже лет пятьдесят никто не обслуживает. Тогда тут и людей нет.

Чекан хотел что-то ответить, но покачнулся, словно стал терять сознание, однако мгновенно взял себя в руки и, стиснув зубы, с силой провел ладонью по лицу, как бы сдирая паутину усталости.

– Ты… чего? – просипел худой.

– Слабость, – хрипло ответил Чекан. – Это от голода. – Он замолчал, еще немного подумал и сказал: – С сумкой мы до жилья не дойдем. Тяжело. Надо оставить деньги здесь.

– Здесь? – удивился худой.

– Да. Место приметное. Потом вернемся.

Худой посмотрел на крепыша с удивлением.

– Чекан, ты не понял, – тихо сказал он. – Дело не в сумке. Я не могу больше идти. Просто не могу, понимаешь?

Крепыш снова задумался.

– Оставить тебя одного я не могу, – проговорил он, поглядывая на худого странным, холодным взглядом. – Тебя здесь найдут. А не найдут, так зверюги слопают. И с собой я тебя взять тоже не могу.

– Погоди… – губы худого задрожали, во взгляде промелькнул испуг. – Ты на что намекаешь?

Коренастый молча вынул из кармана нож и двинулся к худому.

– Ты чего?! – испуганно заорал тот. – Чего ты?

Чекан быстро опустился рядом с ним на колени. Выщелкнул из ножа лезвие и сказал:

– Прости, так будет лучше.

– Что…

Договорить худой не успел, Чекан ударил его ножом в левый бок, вогнав лезвие по самую рукоять. Затем выдернул нож. Хлынувшая из раны кровь блеснула в свете восходящей луны.

Несколько секунд Чекан смотрел на эту кровь обезумевшим от голода, звериным взглядом, а потом отбросил нож в сторону, резко нагнулся и приник к ране губами.

2

Восемнадцатилетняя Аня Родимова поставила чашку с чаем на стол и посмотрела на красивое, насмешливое лицо подруги Инги, сидящей напротив.

– Инга, я давно хотела тебе сказать… – она осеклась, подбирая слова, и чуть покраснела.

– Что? – подбодрила Инга, весело глядя на Аню из-под черной челки блестящими карими глазами.

– Я… благодарна тебе за нашу дружбу. – Аня откинула со лба белокурую прядку и договорила, чуть смущаясь: – До тебя у меня никогда не было подруг.

Инга насмешливо дернула уголком губ:

– Да ладно тебе.

– Нет, правда. Люди побаиваются мою бабушку, а заодно и меня считают какой-то… ненормальной.

– Ты нормальная, – заверила Инга. – И не слушай всяких дураков. А вот насчет твоей бабушки… – Она передернула острыми плечиками. – Знаешь, тут я полностью согласна с нашей деревенщиной. Она ведь у тебя и правда ведьма. Скажешь нет?

– Ведьм не бывает, – с улыбкой сказала Аня. – Моя бабушка просто травница. Иногда, конечно, шепчет заговоры, но главное в ее лечении – травы. Она как доктор. Помогает людям, лечит их. И никакого колдовства тут нет.

– Да уж, лечит! – фыркнула Инга. – Кого лечит, а кого калечит. – Она глянула в окно избы и вдруг напряглась. – О, а вот и твоя бабушка идет. Легка на помине.

Инга залпом допила чай и поставила чашку на стол.

– Я пойду, – заторопилась она. – Твоя бабушка меня явно недолюбливает, а я не хочу искушать судьбу. Еще превратит меня в жабу!

Аня сдвинула брови и проговорила с досадой:

– Инга, подожди…

Но подруга уже вскочила из-за стола и кинулась к двери. Сунула ноги в туфельки, и тут дверь открылась. На пороге появилась бабушка Маула, бодрая, высокая, сухая семидесятилетняя женщина, которую, несмотря на глубокие морщины, трудно было назвать старухой. Голубые глаза ее блестели чистым, ясным светом, большой рот был строго сжат, а реденькие брови навсегда сошлись над переносицей.

– Здрасьте, баб Маула! – быстро проговорила Инга, махнула Ане рукой и ужом скользнула мимо бабушки.

Старая Маула вошла в избу и прикрыла за собой дверь. Аня поднялась со стула и собрала грязные чашки, ложки и вазочку из-под клубничного варенья. Маула сняла галоши и протопала в толстых шерстяных носках к дивану. Присела, устало перевела дух. Посмотрела, как Аня хлопочет возле умывальника.

– Я хотела с тобой поговорить, – сказала старая Маула внучке.

Голос у нее был негромкий, но глубокий, властный. Аня обернулась.

– Бабушка, может, не сейчас? Я еще посуду не домыла.

– Посуда подождет. Присядь.

Бабушка легонько ударила ладонью по дивану рядом с собой. Аня вытерла руки о передник, подошла к дивану и присела рядом с бабушкой.

– Ну? – мягко проговорила она.

– Тебе уже восемнадцать лет, – изрекла бабушка таким тоном, будто выносила приговор. – Ты вполне взрослая, чтобы зарабатывать деньги.

– Как раз об этом я с тобой и хотела поговорить! – с жаром начала Аня. – Инга обещала со мной позаниматься. По биологии и химии. И если я в следующем году поступлю в медицинский…

– Ты должна унаследовать мою профессию, – веско произнесла старая Маула.

Аня растерянно замолчала. Хлопнула ресницами и осторожно возразила:

– Бабушка, то, чем ты занимаешься, не профессия.

– Я лечу людей и получаю за это деньги, – тем же веским, не терпящим возражений голосом сказала бабушка. – Значит, это моя профессия.

Аня открыла было рот, чтобы снова возразить, но бабушка ее остановила:

– И не спорь! Тебе всего восемнадцать лет, а в восемнадцать лет все девушки – дурочки.

Аня хмыкнула и, иронично покосившись на бабушку, поинтересовалась:

– А в семьдесят?

– В семьдесят женщина обретает вторую зрелость, – объявила Маула.

Аня вздохнула. Она знала: если бабушка что-то вбила себе в голову, переупрямить ее трудно, почти невозможно. Если идти напролом. А вот если применить хитрость и мягкость…

– Бабушка, – с улыбкой проговорила Аня, – я знаю все о твоих травах. Я с самого детства рядом с тобой. Все слышала и все видела. И травы собирала вместе с тобой. И заговоры за тобой повторяла. Разве плохо будет, если я получу медицинское образование? Представь себе, какой хорошей врачевательницей я стану!

– Чушь, – сказала старая Маула. – Ничему хорошему тебя в твоих институтах не научат. А вот я – научу.

– Но…

– И не перечь! – повысила голос бабушка. – В общем, так. Сейчас ко мне придет Матвеевна. Ты знаешь, от чего она страдает. Грудью слаба и дышит с хрипотцой. Полечишь ее сегодня вместо меня. А я рядышком посижу да посмотрю, как ты справляешься. Ежели понадобится – советом пособлю. Если все получится, то так мы и будем дальше действовать. Ты лечишь – я приглядываю. Через год к тебе весь поселок будет ходить, попомни мое слово.

Аня вздохнула, но возражать не стала.

3

Матвеевна, черноволосая, сухая, как палка, шестидесятилетняя женщина, к новым правилам отнеслась настороженно.

– Это что ж? – приподняла она брови, увидев, что подле нее села Аня, а не старая Маула. – Твоя внучка тоже стала лечить?

Бабушка улыбнулась:

– Вот, пытаюсь ее учить. А у нее голова другим забита. Да ты, Матвеевна, не тревожься. Я рядом буду сидеть и наставлять ее. Снимай кофту-то.

Матвеевна недоверчиво посмотрела на Аню. Аня в ответ простодушно улыбнулась и намеренно глуповато похлопала ресницами. (Она надеялась, что этот «сеанс» будет первым и последним, поскольку, увидев, что она ни на что не годится, бабушка оставит, наконец, ее в покое.)

Между тем Матвеевна стащила с себя кофту и, оставшись в одной рубашке, выжидательно посмотрела на старую Маулу.

– Приложи ладони к ее груди, – распорядилась бабушка.

Аня сделала, как она велела.

– А теперь прикрой глаза. Вот так. И попробуй увидеть ладонями.

Аня послушно закрыла глаза. Бабушка некоторое время выждала, а затем сказала:

– Прислушайся. Слышишь, как бьется сердце?

– Слышу.

– А теперь попробуй услышать шорох крови, которая течет по ее жилам.

Аня попробовала услышать «шорох крови», но у нее ничего не вышло. Лишь глуховато колотилось сердце Матвеевны, запертое в костяной клетке.

– Я не слышу, бабушка.

– Тихо. Сосредоточься.

Аня вздохнула и сделала вид, что сосредоточилась. Прошла секунда, другая, потом еще одна, и еще… И вдруг Аня явственно ощутила ладонями что-то вроде легкой вибрации, сопровождающейся тихим, едва различимым шелестом.

– Кажется… я слышу, – удивленно проговорила она.

– Молодец, – одобрила бабушка. – Ты слышишь ее кровь. А теперь услышь свою. Ну же. Сосредоточься.

Прошло еще полминуты, и вдруг Аня явственно ощутила присутствие еще одной теплой вибрации, и эта вибрация исходила от нее самой.

– Слышу, – сказала Аня чуть севшим от волнения голосом. – Бабушка, я слышу!

– А теперь представь, что две реки слились в одну. И ты слышишь шум одного потока. И можешь им управлять.

Голос старой Маулы звучал гипнотически, и Аня, не в силах ему противиться, напрягла все пять органов чувств, пытаясь услышать, уловить то, о чем говорила бабушка.

И что-то начало происходить. В абсолютной темноте, стоявшей перед зажмуренными глазами Ани, замерцали какие-то всполохи, подобные тусклым разноцветным молниям. Потом она услышала что-то вроде отдаленных раскатов грома. Затем тьма перед глазами стала наполняться бликами, тенями, шорохами, и наконец Аня с удивлением поняла, что видит перед собой вечерний лесной пейзаж. Поднявшийся ветер прокатился по кронам деревьев, плеснул в лицо влажным холодом.

– Как свежо, – тихо сказал кто-то.

Аня повернула голову и увидела Матвеевну. Женщина стояла рядом с Аней, держа ее за руку. Аня облегченно улыбнулась, поняв, что оказалась не одна в этом сумрачном лесу, но спустя секунду улыбка покинула ее губы – она поняла, что женщина выглядит как-то странно. Матвеевна была очень бледна, и на этом бледном, скорее даже белом лице черными дырами выделялись глазные впадины. И тут Аня явственно ощутила, что пальцы у Матвеевны холодные, как лед. Она хотела отдернуть руку, но твердые ледяные пальцы сжали ее ладонь сильнее.

– Матвеевна… – взмолилась Аня.

– Тихо! – хрипловато перебила та, продолжая вглядываться в лесной сумрак. – ОН тебя услышит.

– Кто услышит? – не поняла Аня. – О ком ты говоришь?

Женщина не ответила, продолжая напряженно вглядываться в темноту. Где-то в невидимой, черной глубине леса заплакал ребенок. И одинокий детский голосок прозвучал так неожиданно и странно в этом страшном сновиденном лесу, что Аня испуганно вздрогнула.

– Матвеевна, вы слышали? – дрогнувшим голосом спросила она. – Ребенок плачет.

– Да, – так же тихо отозвалась Матвеевна. Она медленно повернула к Ане свое белое лицо и добавила странным голосом: – Это твой ребенок.

Сердце Ани учащенно забилось.

– Что вы, Матвеевна, – с натянутой улыбкой проговорила она. – У меня нет ребенка. Мне всего восемнадцать. Мне еще рано.

Матвеевна посмотрела на нее бесстрастным взглядом, усмехнулась и снова перевела глаза на лес. И вдруг стала тихо напевать:

 
– Миром позабытый мелкий городок,
В нем сотни лет одно и то же:
Толпы горожан, чей срок давно истек,
Снуют, на призраков похожи…
 

Аня глядела на Матвеевну с изумлением и страхом. А та продолжала напевать тихим сипловатым голосом:

 
– И нет эмоций никаких,
Лишь память направляет их…
Заполонили улицы
Живые мертвецы…
 

Аня хотела спросить, что это за страшная песня, но тут ее внимание привлекло какое-то движение в ночном сумраке. Девушка вгляделась в темноту и увидела двух собак. Обе были черные, но не по масти, а, скорей, от облепившей их грязи. Одна собака лежала на земле, тихо поскуливая и высунув язык. Из раны у нее в боку текла черная мерцающая кровь. Вторая собака стояла рядом и с жадностью слизывала эту кровь, но слизать успевала не все, часть вытекшей из раны крови достигла земли и потекла по ней тонкой струйкой, как черная мерцающая змейка. Огибая кочки, ручеек крови побежал к бурому, поросшему вялой травой холму с черной дырой в середине.

«Заброшенный рудник!» – вспомнила вдруг Аня, и сердце ее забилось еще сильнее из-за неприятных ассоциаций, связанных с этой старой шахтой.

Ручеек тем временем достиг черной дыры и исчез в недрах холма. И тут что-то произошло: Ане показалось, что черная тьма провала ожила, зачавкала, поглощая кровь, отозвалась зловонным звериным дыханием. Это продолжалось несколько секунд, а затем резко оборвалось, словно черный холм замер, почувствовав на себе взгляды посторонних глаз. А потом холм вздрогнул и зашевелился, словно голова гигантского чудовища медленно поворачивалась к Ане и Матвеевне.

– НЕ СМОТРИ НА НЕГО! – отчетливо прозвучал в голове у Ани бабушкин голос.

Аня вздрогнула от неожиданности. А потом с усилием отвела взгляд от черной плотоядной дыры. Она увидела Матвеевну. Женщина завороженно, вытаращив глаза и приоткрыв рот, словно загипнотизированная чужой враждебной волей, смотрела в черный провал шахты.

– Матвеевна! – позвала Аня дрогнувшим от страха голосом. – Матвеевна, не надо!

Но женщина не услышала ее; должно быть, она слышала ДРУГОЙ ГОЛОС, беззвучный, но властный и непреодолимый.

– СЮДА! – приказал этот голос. – ПОДОЙДИ КО МНЕ!

Матвеевна тронулась с места и сделала робкий шаг по направлению к черному провалу.

– Матвеевна! – снова окликнула Аня. – Я тебя сюда привела! И мы уйдем отсюда вместе!

Она протянула руку, чтобы схватить Матвеевну, забрать из этого страшного леса, увести подальше от заброшенной шахты.

– ПРО-О-ОЧЬ! – взревел страшный хор голосов.

И в тот же миг чудовищная сила взметнула Аню в воздух и отшвырнула от Матвеевны. Больно ударившись о землю, девушка успела увидеть, как Матвеевна, пошатываясь, зашагала к шахте, а затем – проснулась.

* * *

Бабушка выжала мокрое полотенце в тазик с водой и повернулась к Ане. Увидела, что та открыла глаза, и тревожно спросила:

– Как ты себя чувствуешь?

Маула внимательно и хмуро вглядывалась в ее лицо, и от этого Ане стало совсем не по себе.

– Как-то… не очень, – честно призналась она и поморщилась. – Виски ломит. И слабость.

Старая Маула обтерла полотенцем ее лоб, щеки.

– Бабушка, что со мной случилось? – сипло, с испугом спросила Аня. – Почему я в постели? Где Матвеевна?

– Прежде всего успокойся, – сказала Маула. – Ничего страшного не случилось.

– Что-то пошло не так, да? – дрогнувшим голосом произнесла Аня. – Скажи мне, что случилось?

– Ты потеряла сознание.

Аня села на диване., огляделась и вдруг поняла, что пациентки в комнате нет.

– А что с Матвеевной? Где она?

Бабушка, не глядя Ане в глаза, сухо ответила:

– Она ушла.

Аня всмотрелась в лицо бабушки, и лицо это показалось ей встревоженным и испуганным.

– Почему-то мне кажется, что Матвеевне плохо. Очень плохо. Что с ней, бабушка? Скажи мне правду.

Старая Маула посмотрела на Аню и попыталась ободряюще ей улыбнуться.

– Матвеевна увидела, что ты потеряла сознание. Хотела помочь, но я отправила ее домой. Ватку с нашатырем я и без нее к твоему носу могу поднести.

Аня с сомнением нахмурилась.

– Бабушка, ты меня не обманываешь?

– Нет, милая. И хватит об этом. Лучше расскажи мне, что за сон тебе приснился?

– Я видела лес, – начала припоминать Аня. – И еще двух собак. Одна была ранена. Из ее раны капала кровь…

Девушка, задумавшись, замолчала.

– Дальше, – поторопила Маула. – Что ты еще видела?

– Кровь из раны собаки добежала до заброшенный шахты… Помнишь ее? Ты еще говорила, что там нехорошие места.

– Заброшенный рудник?

Аня кивнула:

– Да.

Бабушка нахмурилась.

– Что было дальше? – спросила она негромко и тревожно.

– Шахта… Она будто бы проснулась. И стала пить кровь… Как зверь. Бабушка, а с Матвеевной точно все хорошо?

– С ней все в порядке, – отмахнулась Маула. – Значит, старая шахта проснулась? Ожила? Так ты все это увидела?

Аня неуверенно пожала плечами.

– Да… Вроде бы. А что?.. Бабушка, ты меня пугаешь.

 





...
6

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Я – твой сон», автора Антона Грановского. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанру «Современные детективы». Произведение затрагивает такие темы, как «загадочные события», «остросюжетные детективы». Книга «Я – твой сон» была написана в 2015 и издана в 2015 году. Приятного чтения!