Современный детективный жанр обычно старается вместить в себя все, что только можно: и семейные драмы, и любовь, и моральные дилеммы и личные проблемы, причем нередко вместо логики расследования и игр разума. Не знаю, как другим, а мне не очень интересно, когда дело ведет спившийся/смертельно больной/раненый преступной пулей во время совершения очередного подвига и выздоравливающий после ранения/брошенный женой/преданный другом и т.п. герой/будто бы гений, к тому отягощенный бытом или жизненными неурядицами, или когда в конце преступник говорит, разводя руками: «Ну, а что? У меня было тяжелое детство, поэтому я такой, и ничего не могу с собой поделать!», а детектив, ловивший его всю книгу, становится на позицию понимающего сопереживания. Поэтому когда мне попадается «детектив чистой воды», я возлагаю на него большие читательские надежды. И даже когда вода детективная хотя бы наполовину, уже неплохо.
Но здесь не вышло даже на полноценную половину, и, собственно, этот дебют я дочитала только ради скандинавского колорита. Вторую же половину составляла еще одна не очень-то приветствуемая мной тема безнравственного педофилического бизнеса, который героиня-одиночка ценой собственной свободы выводит на чистую воду, стремясь отомстить за все беды и несчастья. Понимаю, что без горячих социальных контекстов сегодня никуда, но они уже обретают статус «бродячих контекстов» наравне с «бродячими сюжетами» и, фактически, перестают трогать по-настоящему. Тема была более чем избитая, а потому воспринималась как спекулятивная, бьющая на читательскую жалость.
На всем протяжениии чтения меня не покидало ощущение искусственности, вымученности и одновременной перегруженности сюжета: тут тебе и символически свернутая в письма Анны средневековая история Элоизы и Абеляра, и нарушенные родительско-детские отношения женских персонажей во всей их красе и многогранности, и педофилия как болезнь и как социально опасный бизнес, и ботанические артефакты, и невнятное личное противостояние Шефера и Матисона... Всего, вроде, было много, чтобы образовать много разных линий, но реально было завязано на одном – мотиве Анны Киль в убийстве адвоката и ответе на вопрос, зачем ей нужно было писать странные письма Элоизе Кальдан. Пока автор не раскрыла эту тайну, чтение было нудноватым, но интрига еще как-то держалась, а после читать стало и вовсе скучно. А метафору трупного цветка, давшего название всей этой истории, я так до конца не осмыслила, да как-то и не очень хотела.
После прочтения первых эпизодов у меня не появилось жадного интереса к этой книге, поэтому я читала ее вяло, с хронической интенцией бросить. В целом этот авторский дебют обернулся для меня средненьким детективотриллером с легким датским флейвором. Думаю, через день я и не вспомню, в чем там было дело, даже несмотря на «призывно» эпатирующее название.
