Пролог

– Проходи…

Щелкнул свет, и я зажмурилась. Дорога сюда показалась бесконечной, но так даже лучше, что подальше от всего… И от всех. Я переступила порог, прижимая к себе спящего ребенка, и огляделась.

– Отопление включил утром еще. Должно быть нормально. Но если холодно будет – дай знать. – И отчим прошел через гостиную к камину. – Сейчас зажгу еще и огонь. Тут все есть теперь. Не то что раньше.

Я почти не помнила этот дом, но одна деталь сразу цепляла взгляд – мамино кресло у камина. Такое же, каким его помнила. Она всегда читала в нем книги. Тахир его оставил. И это сказало мне очень многое.

– Спальню найдешь?

– Нет.

Прозвучало виновато, и наши взгляды с Тахиром встретились. Мне не стоило рвать с ним отношения, когда мамы не стало. Но я никогда не чувствовала себя здесь своей, хотя Тахир не делал разницы для меня. А теперь я приползла к нему за помощью, потому что бежать было не к кому.

– Хорошо. Пойдем, – кивнул он.

Мы прошли к деревянной лестнице и поднялись наверх. Ксюша на руках завозилась, и я перехватила ее удобнее.

– Нужна кроватка для ребенка?

– Наверное, – растерянно кивнула я. – У нее была кроватка, да.

Он неодобрительно качнул головой.

Тахир знал все. Я рассказала ему правду – что брак мой закончился катастрофой, муж намеревается лишить материнских прав и забрать ребенка. Его слишком большие связи и средства не оставили мне выбора, кроме как бежать.

– Располагайся.

Загорелся приглушенный свет, и я оглядела комнату. Светлая, просторная и очень уютная. Все отделано деревом и камнем, на полу шкуры, а у стены большая двуспальная кровать. За панорамным окном поблескивал огоньками в ночи поселок.

– Я принесу вещи…

– Тахир, – обернулась я и еле выдавила сипло, – спасибо…

– Карина, даже не думай ни о чем, – посмотрел он на меня из-под густых бровей. – Я очень рад, что ты позвонила мне. Не переживай. Тебя и ребенка тут никто не тронет.

Я кивнула, и он вышел. Ксюша снова уснула – вымоталась. Да и я тоже. Так быстро пришлось собраться, что я не уверена, взяла ли все необходимое. Когда узнала, что бывший муж уже выехал ко мне забирать ребенка, я действовала так, будто за мной бесы гнались.

Тахир вернулся с двумя чемоданами:

– Карина, все нормально? Так и стоишь…

– Не могу ее выпустить, – призналась сдавленно, прижимая к себе ребенка. – Как подумаю, что он бы сегодня ее забрал…

Тахир поставил чемодан и уже хотел что-то сказать, как с улицы донесся звук мотора. «Не машина», – быстро подумала я, потому что сердце уже скакнуло к горлу от страха. Рычание двигателя больше походило на мотоциклетное. Отчим глянул хмуро во двор:

– Не волнуйся. Я сейчас.

И снова ушел. А я, наконец, опустила Ксению на кровать и подкралась к окну. Ничего не было видно, только пляски света во дворе. Мое окно смотрело на лес. Хлопнула дверь, лязгнул железный засов. Видимо, ворота открылись.

И у меня все похолодело внутри от мысли, что я ничего не спросила о сыне Тахира. А ведь могла бы…

Когда во дворе затих шум двигателя, я глянула на Ксюшу. Спит. И тихо прошла к дверям комнаты. Вскоре стукнула входная дверь, раздались тяжелые шаги.

– Почему ты не звонил?! – воскликнул Тахир. Будто онемел до этого, и, наконец, смог что-то сказать. И со следующими его словами, стало понятно почему: – Я думал, тебя нет уже…

– Я в пути два дня…

От этого голоса меня парализовало. Глухой, низкий и пугающий… Я вжалась в стенку, не решаясь даже пошевелиться.

– Ты весь в повязках… – сдавленно выдохнул Тахир. – Давай помогу. Как ты вел мотоцикл одной рукой?

– Кто у нас в доме? – вдруг разорвало пространство настороженным злым вопросом.

Послышался сдавленный выдох, а я перестала дышать вовсе.

– Карина, – тихо ответил Тахир.

И наступила зловещая тишина, в которой я совершенно отчетливо услышала звериное рычание…

Часть 1

Глава 1

Я сразу почувствовал знакомый запах, но решил, что это глюк. Этот дом в памяти всегда был связан с ней. С Кариной. Тут она мне снилась, мерещилась в каждом углу и звала. Неудивительно, что и запах ее чудился. Но стоило вдохнуть глубже – смешался с чьим-то другим, незнакомым…

– Кто у нас в доме? – обернулся я к отцу.

– Карина, – хмуро ответил тот, все еще глядя на меня во все глаза.

А в меня будто выстрелили. Я шумно выдохнул… кажется, даже зарычал. И опустил взгляд, пытаясь глупо скрыть волнение. Он серьезно? После стольких лет?

– Что она тут делает? – глухо просипел я.

Но снова вышло пополам с рычанием. Зверюга моя встрепенулась и задергалась внутри, разгоняя сердце.

– Не знаю, могу ли рассказывать, – тихо ответил он. – Это ее история. Захочет – сама объяснит. Она тут с ребенком.

Ноги задрожали, но я упрямо сжал зубы. По ощущениям – снова выстрелили. Прямо в сердце, и оно ударилось о ребра и покатилось кубарем.

Карина с ребенком.

– Ты же останешься? – напряженно потребовал отец.

Теперь точно останусь. Хотя понятия не имею зачем. Разум гнал прочь – на мотоцикл и в гостиницу, а оттуда на какую-нибудь съемную квартиру. Главное – подальше. Мне нельзя оставаться с Кариной в одном доме. Но зверь уперся всеми лапами, близкий к тому, чтобы встать поперек дверей и не выпустить эту женщину больше никуда. Он не простил ей одиночества, хотя она ни в чем виновата.

Моя жизнь, и так далекая от идеала, превратится в ад… Но разве это могло меня напугать? Я только что оттуда.

– Мне некуда идти, – посмотрел я в глаза отца, и его взгляд расслабленно дрогнул, а плечи опустились.

– Как я рад… – вырвалось у него, и он заключил меня в объятья. – Проходи. Покажи, что с рукой…

– Не заживает. Глубоко пробило, – машинально сообщил я, а сам обернулся к лестнице.

– Я хотел как раз ужин сделать. Карину только привез.

Он взялся за куртку на моих плечах, помог стянуть. Я не сдержал стона. Рана болела, и обезболивающее помогало ненадолго.

– Где тебя носило? – покачал головой отец, когда его взгляду предстало удручающее зрелище.

На войне, как обычно. И он знал ответ. Надеялся образумить. Но никому это не под силу. Я не видел другого смысла, кроме как бросать вызов смерти и выдирать из ее зубов тех, кого выдрать уже невозможно.

Мне заказывали спасение людей. И это было единственным, в чем я находил удовлетворение. Вытаскивал их из плена в горячих точках, возвращал живыми, зачастую едва не отдавая концы сам. Но волчья шкура была толстой, регенерация спасала от кровопотери, и я убирался зализывать раны и сращивать кости домой. До следующего раза.

– Я в комнату. Сил нет, – тихо сообщил, подхватил сумку и направился в противоположную от лестницы сторону.

– Есть будешь? – догнал вопрос отца у дверей.

– Позже.

– Эльдар…

– Я дома, – обернулся к нему. – Все теперь будет хорошо. Лягу спать…

– Воды хоть принесу? – не сдавался Тахир.

Я кивнул и снова невольно глянул на лестницу. Показалось, слышу дыхание. И запах усилился. Карина наверняка стоит и слушает. Ребенка будто и не было. Спит?

Стоило подумать о ее детеныше, и я едва не оторвал ручку от двери своей комнаты. Хорошо, она в дальнем углу дома со своим выходом на улицу. Я ввалился внутрь, бросил сумку у кровати… и медленно осел на колени, скручиваясь до самого пола. Мышцы всего тела казались стеклянными и подрагивали так, будто вот-вот пойду трещинами и рассыплюсь в пыль.

Последняя спасательная операция далась тяжелее обычного. Я даже перекинуться в волка не мог от боли, чтобы регенерировать быстрее. А тут еще и Карина… с ребенком. Какого она тут делает? Что-то случилось. Просто так она бы не явилась в нашу жизнь снова. И произошло что-то серьезное, потому что мы точно были последними, к кому бы она обратилась.

Когда отец постучал, я уже кое-как содрал с себя шмотки и сползал в душ. Он принес поднос с едой и чаем.

– Расскажи о ней, – попросил я.

Отец замер, хмурясь. Взгляд его скользнул по заплаткам на моем теле и остановился на перевязанном плече.

– Может, к врачу? – посмотрел мне в лицо.

– Я был в госпитале. Перевязали.

– Ты регенерируешь все хуже… Пожалуйста, остановись.

– Я подумаю. – И кивнул на двери. – Что с Кариной?

– От мужа бежит. – Он сел в кресло и устало откинулся на спинку. – Что-то между ними произошло, что он вдруг решил лишить ее прав на ребенка. Карина в отчаянии. Хорошо, что позвонила мне.

Я не знал, что она замужем. Я вообще о ней ничего не знал последние десять лет. Когда ее мать умерла, Карина перестала бывать тут. Вообще, ее появление в поселке не особенно законно. Она не знала, с кем на самом деле жила ее мать. Благодаря тому, что наш дом стоял дальше остальных, Карина никогда не сталкивалась с жителями в том виде, в котором они могли бы ей встретиться. Знаю, что ее мать пыталась ей рассказать, но так и не вышло.

Держать рядом человека в неведении – нарушение закона. Только я нарушал законы больше остальных членов семьи…

Мы были детьми. И она была уверена, что у меня был ручной волк… Я говорил ей, что это на самом деле я, но она не верила. Считала, что я так его надрессировал появляться и присматривать за ней в лесу, пока сам убегал играть с мальчишками. А я уже тогда не мог от нее оторваться.

Губы искривились в усмешке. Мне никогда больше не было так хорошо, как с Кариной. Следовать за ней по лесу, вынюхивать ее следы, преследовать и валить в траву, согретую солнцем. Она приезжала на лето, и я ждал каждого, как лучшего времени в жизни.

Последнее наше лето я не забуду никогда. После него я будто умер. Она пыталась мне писать, звонить… но я почти не отвечал, и она замолчала. Что мне были ее звонки и слова в электронной почте? Как они могли заменить мне ее запах и радость быть рядом? Разница между нами стала непробиваемой стеной. Порвалась связующая нас нить, и сказка кончилась. А с ней и надежда на большее…

И вот теперь она вдруг здесь. Сбежала от мужа. С ребенком.

Все это будоражило, но как-то неправильно. Я изменился с того времени до неузнаваемости. Стал чудовищем. И реакции у меня на ее появление в жизни были чудовищными. Хотелось злорадствовать. Посмотреть в лицо, схватить за горло и спросить, рада ли она своей жизни, на которую променяла нашу сказку. Глупо. Мы просто оба выросли. Я стал зверем, как и должен. Она, как и полагалось, принцессой. Со своей жизнью, принцем и другой сказкой. И то, что ее история обернулась каким-то ее личным кошмаром, меня касаться не должно.

Я не хочу ничего помнить. Мне нечем чувствовать. Мои раны теперь болят сильней, заглушая боль от пережитого. Я не слышу больше голоса эмоций. Я слышу крики умирающих. И я вернусь к ним, когда залижу очередные раны. Вот и все.

– Эльдар…

Отец, видимо, звал уже не в первый раз, потому что повысил голос.

– Прости, задумался, – отозвался я.

– Надо менять жизнь, – посмотрел он мне в глаза. – Надо выбирать жизнь. Не надо больше уезжать туда…

Я протер здоровой рукой лицо и слипавшиеся глаза.

– Давай завтра поговорим…

* * *

Я смогла пошевелиться, только когда Эльдар ушел из гостиной. Ноги подрагивали, когда я отлепилась от стенки и прошла в комнату. Мы не виделись с ним больше десяти лет. Он оборвал все связи, когда моя мать умерла, а я перестала ездить сюда. И прекратила всякие попытки до него достучаться, хотя и было очень горько его терять. Но городская жизнь с подростковыми проблемами поглотила меня целиком, и прежние привязанности выцвели.

Я жила у маминой родной сестры. После школы поступила на журфак, выучилась, устроилась работать в издательство, где и познакомилась с Олегом Дебровым – отцом моего ребенка. Наш роман развивался бурно. Уже через полгода я была беременна. Но сидеть в декрете на шее мужа меня не вдохновляло, и я занялась интернет-продвижением. Выучилась, набрала базу клиентов. Через год у меня уже был штат сотрудников, и дела пошли в гору. Это сейчас я понимаю, что доверия к мужу у меня не было, и это подстегивало самой твердо стоять на ногах.

В общем, Эльдару будет неинтересно. Судя по тому, что я слышала, его интересы далеки от мирной жизни. Странно, но когда я звонила отчиму, совсем не подумала о его сыне. Была уверена, что у него уже семья и он давно меня забыл. Глупо. Какая мне разница? Главное, я в безопасности, и Ксюшу никто не отберет. И мы ведь не враги с Эльдаром. Только от его коротких ответов Тахиру и голоса меня почему-то словно било током. Мы были детьми, когда многое значили друг для друга. Теперь оба выросли, и у каждого – своя жизнь.

Но оказалось, что мы одинаково не оправдали собственных надежд. И в один вечер вернулись в этот дом зализывать раны…

Откуда у него только реальные ранения? Он что, с войны? Черт… Не мое дело, но стало жутко. И Тахир был так взволнован…

Когда услышала, как он хлопочет в кухне, тихо спустилась в гостиную.

– А, Карина, – улыбнулся он. – Эльдар вернулся…

– Тебе помочь?

– Нет-нет, ты сама найди что-нибудь в холодильнике, ладно? Плов я вчера готовил. По рецепту мамы твоей, с курицей…

– Я буду, спасибо.

– Думал, не вернется уже, – выдавил он напряженно.

– Откуда? – спросила тихо.

Он выбрал чашку из серванта – большую, черную – и поставил на поднос:

– У него совсем все как-то не так пошло в жизни, – досадливо поморщился. – Не так, я думал, он будет жить… Не знаю. Это его дело, а я все зубы обломал ему объяснять, как он не прав. Но перестал. Сдался. Не хочу, чтобы он вдруг предпочел не вернуться в свой дом.

Я слушала Тахира, а сама поглядывала в коридор, который вел из гостиной в комнату Эльдара.

– Отнесу ему еды. Поешь, ладно? Чувствуй себя дома, потому что ты дома. – И он подхватил поднос и направился из кухни.

Плов по маминому рецепту вышиб у меня слезы. Пока Тахира не было, я наплакалась в тишине с ложкой у рта. Правда мамин. Где же мы все свернули не туда, а?

Когда в гостиной послышался тихий щелчок замка, я вытерла щеки и набрала новую порцию плова в ложку. Тахир пришибленно прошел в кухню, вернул поднос на место и замер, оперевшись ладонями на столешницу.

– Давай я тебе чаю сделаю? – тихо предложила ему. Он кивнул. – Тахир, расскажи, что с Эльдаром?

Тахир грустно усмехнулся и прошел к столу. Я же послушно вспорхнула к чайнику.

– Он военный. Лезет в пекло вечно… Сейчас есть куда влезть… Всегда есть. Вытаскивает людей из самых безнадежных ситуаций.

Я щелкнула кнопку на чайнике.

– Сочувствую, – обернулась. – Не знаю, что сказать.

– Что тут скажешь?

Я налила нам чай и села за стол.

– А семьи у него нет? – осторожно поинтересовалась.

– Нет. Карина, я не знал, что так получится. Но, думаю, проблем не возникнет…

– Каких? – подняла на него взгляд.

– Ну, с Эльдаром. Он, конечно, замкнутый стал, но твое тут пребывание он не потревожит…

– О, я даже и не думала об этом, – встрепенулась я. – Это мы могли бы помешать! Все же ребенок у меня маленький…

– Все нормально, – покачал головой, мягко перебивая. – Даже не думай ни о чем. Ты не представляешь, как я рад. И тебе, и девочке твоей…

Мы посидели немного в тишине. Я доела плов, выпила чай и пожелала хозяину дома спокойной ночи. Казалось бы, ну какие проблемы могут быть у нас с Эльдаром? Мы просто чужие друг другу люди.

У меня проблема посерьезней – что делать дальше? Сегодня утром я просто бежала, лишь бы подальше. А завтра? Ну, отсижусь я тут… Но бегство – не вариант.

Я не знаю, какие связи у мужа. Но когда мне позвонила наша домработница, я не сомневалась, что нужно бежать. Последние три месяца показали, что с Олегом лучше не шутить. У меня было все меньше уверенности, что он отстанет и даст жить спокойно… И что я смогу за себя постоять.

Уснуть долго не выходило. Ксюша мирно сопела под боком. Завтра ребенок встанет бодрый и веселый, а я буду разбитой калекой, как и последние недели после ухода из дома. Не привыкать…

Ночь здесь непривычно тихая. Я давно забыла, как тут спокойно. Будто и нет всего того ужаса, который пришлось пережить. Только шелест ветра, колыхание ажурных теней на занавесках и редкие крики ночных птиц.

Я лежала в темноте, пялясь в потолок. Сначала все мысли были о муже, потом о его планах… а потом я подумала об Эльдаре. Захотелось увидеть его. Каким он стал? Фантазия рисовала сурового мужчину с жесткой щетиной или даже бородой… Интересно, а волк его жив еще? Мы были с ним едва ли не большими друзьями, чем с самим Эльдаром. Надо было спросить у Тахира…

Я не знала имени зверя и звала его просто Волк. Эльдар шутил, что это он и есть. Почему-то эта шутка была для него такой важной, что он никогда не являлся мне одновременно с волком и ни разу не признался, где ходит сам, пока меня развлекает его зверь.

Они приходили только по очереди. Когда я рассказывала об этом Тахиру, он лишь улыбался и качал головой.

А потом я будто уплыла в полудрему. Увидела, как Эльдар идет по лесу в одних армейских штанах, несмотря на холод. Широкоплечий, с суровым взглядом и повязкой на руке. А рядом бежит его волк. Завидев меня, зверь бросился навстречу, а я присела и обняла его за шею. Спрашивала, как у него дела и как он все эти годы тут… А когда опомнилась, Эльдара уже нигде не было…

Я подскочила на кровати и заозиралась. Ксении рядом не оказалось, и я едва ли не кубарем скатилась с кровати, рухнула на колени с грохотом и бросилась вниз… чтобы тут же неловко застыть, вцепившись в перила на лестнице.