– А вы… вам Аня зачем? – спросила она.
Игорь чувствовал жгучее, терпкое раздражение. Боже, тебе-то какая разница? Трахнуть ее хочу. В люксе с видом на центр и панорамным окном. Чтобы весь, мать его, отель слышал, чтобы забыла собственное имя и выполняла все, что он прикажет, чтобы избавиться от навязчивых мыслей о том, как именно она выбила из отца такое наследство.
Невольно горничная подала ему идею, от которой каждая клеточка горела огнем. В таких отелях нередко горничные соглашаются развлечь богатого клиента за доплату. Интересно, если он предложит Калининой скрасить ночку, это избавит от мыслей о ней? Он перестанет вспоминать ее гребаные кеды и шоколадные волосы?
Калинина стояла к нему спиной, когда он вошел. Она склонилась с пылесосом, собирая пыль под креслом, и мешковатая форма горничной обтянула крепкие ягодицы. Из хвоста снова выбились несколько прядок волос. Игорь стоял на пороге комнаты так долго, что пришлось делать над собой усилие.
Кто ты, мать твою, кто ты такая, шоколад с карамелью, и как связана с его отцом?