1

Полина сегодня опоздала. Все, как назло, было против нее с самого утра. И незазвеневший будильник на мобилке, и стрелка на новых колготах, и из-под носа уехавший автобус, и мешочница, испачкавшая ей джинсы грязной сумкой – ну все.

– Здравствуйте, Вера Кирилловна, – сказала Полина дежурной на проходной.

Вера Кирилловна хитро улыбнулась и показала ей новый номер «Свежей газеты», ответив:

– Здравствуй, милая.

Полина поднялась на второй этаж, где располагалась среди прочих предприятий их редакция, и, открыв дверь, поздоровалась. Коллеги ответили по-разному. Вадик радостно крикнул:

– Привет! Полинка, принимай эстафету! Сегодня тебе начальник будет делать промывку мозгов.

– Здравствуй, Полечка, – сочувственно сказала сдержанная Ольга Всеволодовна.

– Поля, привет, молодец, поделом им! Всех на паркет! – прогремела Ирина Андреевна, держа в руках сигарету и собираясь выйти покурить.

– Здравствуйте, молодая восходящая звезда, – улыбаясь, поздоровался Игорь Борисович, заместитель главного редактора.

Полина села за стол, включила ноутбук. Вадик подъехал на своем кресле к креслу Полины и сказал через плечо:

– Полина, поверь мне, это успех. Головомойка будет, но сам бы Василий Дмитриевич не рискнул сделать такой репортаж, хотя ему очень хотелось бы.

– Разве я написала неправду или необъективно? – тихо спросила Полина.

– Ты подняла проблему, которую все замалчивали. С глаз долой, из сердца вон. Все знают, какую взятку надо дать для того, чтобы устроиться в детский сад. Знают, что детей по утрам «проветривают», чтобы меньше их ходило в группу. Про то, что нельзя ребенку выйти на горшок во время тихого часа. Все верно.

Дверь кабинета начальника открылась. На пороге появился главный редактор «Свежей газеты» Панов Василий Дмитриевич.

– Зимнева, явилась, давайте ко мне, – сказал Василий Дмитриевич, поправляя очки.

Полина вошла в кабинет начальника и прикрыла дверь.

– Присаживайтесь. Ну, что поздравляю с очередным удачным репортажем, – сказал главный редактор.

– Спасибо, – Полина потупила взгляд.

– Везучая ты. Удивляюсь. Хотел тебе, как минимум выговор вынести, а тебе повезло.

– За что выговор? За правду?

– Не за правду, а за то, что мое задание не выполнила. Я тебе говорил что? Подготовить репортаж к двадцати пятилетию детского учреждения. Рассказать о ветеранах, об утренниках, о подготовительной работе.

– Хвалебную оду, – подсказала Полина.

– Да, хвалебную оду. А ты, что? Выложила все недостатки.

– Свидетельские показания родителей. Ну и что, что двадцать пять лет. А бардак, как и прежде. Дети болеют, права их не соблюдаются.

– Какие права?

– Хотя бы право сходить на горшок. Воспитатели не хотят утруждать себя во время тихого часа.

– Зимнева, не порть себе карьеру в начале трудового пути. Считай, тебе повезло дважды. Первое – что я разрешил выйти твоему репортажу, не проверив его, рассчитывая, что ты подготовишь, как всегда ранее, подчеркиваю – ранее, отличный репортаж.

– А второе?

– Второе, что на место заведующей садом была другая кандидатура и в департаменте образования только и ждали повода для снятия заведующей. Тебе крупно повезло. Мне рекомендовали выписать тебе премию.

– Спасибо, – улыбнулась Полина.

– Нос не задирай. Не думай, что если у тебя красный диплом факультета журналистики, то тебе все позволено. Ты должна четко выполнять требования главного редактора. Или предупреждать меня о выявленных недостатках.

– Хорошо, Василий Дмитриевич.

– Что хорошо?

– Буду выявлять.

– Так, иди, не серди меня. Премию получишь в бухгалтерии.

– Спасибо, – сказала Полина и закрыла за собой дверь.

– Ну что? – спросил Вадик и все устремили свои взгляды к Полине.

– Премию выписали, – пожала плечами Полина.

Ольга Всеволодовна закашлялась, подавившись конфетой. Все по-прежнему не сводили глаз с Полины.

– Назначили новую заведующую в детский сад, – пояснила Полина.

– Ну, вы везучая, мадмуазель, – отметил Игорь Борисович.

– А можно было схлопотать выговор, – поддержала Ирина Андреевна, доставая новую сигарету, – а премия нам всем не помешала бы. Трезвый взгляд репортера – вот то, чего не хватает современной публицистике.

– Пришел, увидел, победил. Вени, види, виси, – добавил Игорь Борисович, вставляя новый стержень в авторучку.

– Везучая, – мечтательно сказала Таня. – Сегодня у тебя счастливый день.

– Что ты, у меня с утра день не задался.

– Все хорошо, что хорошо кончается, – прогремела Ирина Андреевна. – Где ж моя зажигалка?

– Отметим? – спросил Вадик. – Тортик к кофе? Какой?

– Можно «Рафаэлло», – сказала Ирина Андреевна, надевая твидовое пальто, чтобы выйти покурить.

– Нет, я не люблю с кокосовой стружкой, – возразила Ольга Всеволодовна, – лучше «Ферреро Роше».

– Не люблю бисквиты, – сказала Таня, – от них поправляются. Мне сейчас ни к чему.

Таня только вышла после декрета и считала каждую калорию, чтобы не набирать лишний вес.

– Хорошо куплю «Брауни», его, по-моему, все любят, – сказал Вадик. – Ну что, где твоя премия?

– Я еще не ходила в кассу, – ответила Полина.

Она взяла сумку, достала кошелек и дала Вадику купюру.

– Хватит? – спросила Полина.

– Вполне, – ответил Вадик, надевая куртку. – Грейте чайник, сейчас буду.

2

Молоденькая рыжая секретарша губернатора края Алина укладывала свои локоны, разглядывая себя в небольшом зеркальце с инкрустированной ручкой, подаренным ей Степаном Кузьмичом в прошлом году к восьмому марта. На обратной стороне зеркала были розы и павлин, цветной хвост которого, как и розы, был выполнен в технике горячей эмали. Алина очень любила этот набор из зеркала и расчески, тоже украшенной эмалью, и всякую свободную минутку укладывала свою прическу.

В приемной позвонил телефон.

– Приемная губернатора, добрый день, – сказала Алина, открывая журнал учета приема граждан, – могу вас записать на двадцать восьмое мая, нет, раньше никак, все расписано. Сожалею. Придется подождать или пойдите на прием помощника губернатора, на двадцать третье апреля. Хорошо записываю, Сидоренков Иван Прокофьевич. Двадцать восьмого мая, номер тридцать четыре – сорок пять в пятнадцать двадцать. До свидания.

Алина закрыла журнал.

– Добрый день, Тимур Айвазович, – Алина улыбнулась сорока шестилетнему заместителю губернатора.

– Степан Кузьмич у себя?

– Да, прошу.

Тимур Айвазович открыл дверь своего начальника. Пятидесятивосьмилетний Степан Кузьмич выглядел уставшим.

– Добрый день, Тимур Айвазович, проходи, присаживайся.

Вице-губернатор поприветствовал за руку Степана Кузьмича и присел за большой добротный стол.

– Как там дела с поставкой оборудования для «Электроаппарата»? – спросил губернатор.

– Поставка будет завершена в срок. Сбой был обусловлен несогласованием сроков предоплаты. Сейчас все согласовали. Вопрос закрыт.

– Доложишь мне, когда оборудование будет поставлено полностью. Тогда и закроем вопрос.

– Хорошо, Степан Кузьмич.

– Что с гидротурбинным?

– Все по плану, идут работы по устройству внутренних инженерных коммуникаций.

– Держи на непрерывном контроле.

– Степан Кузьмич, завтра у вас открытие моста и новой развязки.

– Я помню. Сергей поедет со мной.

– Вертолетчики предупреждены, завтра в десять на площадке. Медиаподдержку обеспечим, медицинское сопровождение, все, как положено.

– Хорошо, запроси у автодора статистику.

– Сейчас подготовлю, Степан Кузьмич.

– Давай.

– Как ваша Валерия?

– Лучше не спрашивай, неважно, никак не выйдет из комы.

Дочь губернатора попала в автомобильную аварию и едва осталась жива. Степан Кузьмич не находил себе места, все время навещал дочь в клинике. Уже неделю Валерия не могла выйти из бессознательного состояния.

– Степан Кузьмич, недалеко по трассе есть дом шамана, – доверительно сказал Тимур Айвазович, – может вам заехать, надо использовать все средства. Вдруг шаману удастся помочь?

– Даже не знаю, – ответил губернатор, поправляя седую прядь.

– Я Сергею предоставлю информацию и план, он вас отвезет, – сказал Тимур Айвазович.

Степан Кузьмич кивнул головой, давая понять, что разговор окончен.