ом балансирующую на грани безумия Антонину.
– Между прочим, – Жанна присела перед туалетными столиком и проверила, хорошо ли закреплен парик с идеальным каре пепельного цвета, – только благодаря ее безумию мы и смогли все это провернуть. И вообще, почему ты еще не готов? Пресс-конференция начнется через час, а нам еще доехать до гостиницы «Космос» надо. А перед этим – за Степанидой завернуть.
– Что значит – не готов? Я что, голый?
– Мишенька, не придуривайся. Мы хоть и отсидели свой срок от звонка до звонка, но светиться перед телекамерами не стоит, это уже обсуждалось не раз. Нас никто не должен узнать.
– По-моему, Жаннета, ты перестраховываешься, – Михаил с хрустом потянулся. – Если даже нас и узнает тот же старый пень Левандовский – ну и что? Срок, как ты правильно заметила, мы отмотали, а по этому делу против нас ничего нет и быть не может. Думаешь, дружки Майорова землю носом не рыли? Даже миллионер Салим в Москву прикатил, да еще и домишко срочно прикупил в элитном закрытом поселке на Рублевском шоссе. И жена его с детьми прибыла непонятно зачем – все равно сидят в своем доме безвылазно, один Хали мотается туда-сюда. Вон Падму нанял, а что толку? Майоров все равно сядет. Бумаги, которые он в СИЗО подписал, составлены грамотно, его подпись могут хоть рентгеном просвечивать – все чисто. Я бы, наоборот, на конференцию пришел без всякой маскировки, пусть Левандовский со товарищи желчью захлебнутся.
– Думаешь? – с сомнением протянула Жанна.
– Уверен, – Михаил подошел к жене и, обняв ее за плечи, посмотрел на нее через зеркало. – В конце концов, это в первую очередь наш с тобой триумф, мы заслужили его, не так ли?
– Ох, не знаю, – покачала головой Жанна. – Думаешь, мне не хочется прилюдно