© Анна Мирошниченко, 2020

ISBN 978-5-0051-3582-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Моим друзьям, музам и родне.

«Мне приятно видеть твою улыбку и

радость в твоих глазах».

Неизвестный

«Жизнь – это чудесное приключение, достойное того,

чтобы ради удач терпеть и неудачи».

Ричард Олдингтон,

английский поэт, прозаик, критик

 
Все истории – выдумка,
любое совпадение с реальными людьми
или ситуациями – случайность.
 

Пузырьки шампанского

– В моей жизни – жопа! – звякнул отставленный стакан. Брюнетка с коротким каре, отвела взгляд. Пряди угольными штрихами подчеркивали белизну лица.

– Какая жопа? У тебя же отличная работа! – друзья уже не могли молчать.

– Да, денег хватает на поездки за границу, но не так чтобы совсем… И я давно ни с кем не встречалась. Уже полгода! И не получается… настоящая жопа! Вы понимаете? – она была похожа на Веру Холодную – трагичностью и пронзительными темными глазами. Сидевшая напротив подруга размешивала сахар в кофе. Их приятель, плечистый малый, пил воду из спортивной баклажки.

– Что за жопа? В чем же она?! – они не понимали. Разговор длился уже два часа. Кафе закрывалось.

Вдруг Ася, тонкая блондинка, сказала:

– Ну так все! Ну так жопа! Что уже терять? На самом деле все ужасно! Я согласна с тобою.

Лиза подняла на нее глаза. Ася продолжила:

– Хуже не может быть. Ну, может и быть… Ты права!

– Да, – Лиза перебросила ногу за ногу. Сверкнули новые туфли. – Я никому не интересна, я никому не нужна, – закончила она почти шепотом.

– А тебе кто – то нужен? – спросил Тимур.

Ее как ужалили: – Вокруг нет интересных мужчин! Это какой – то вакуум! – она подняла лицо вверх, к потолку, будто минут через пять ее поведут на эшафот. – Мне уже тридцать три, а я ничего не добилась в жизни…

– Так если жопа, что терять? Можно наслаждаться жизнью! – Ася улыбнулась. «Трагическая актриса» замерла. Было слышно, что официанты сдвигают столы и ставят на них стулья. Музыку выключили, притушили свет. Троица сидела в тишине и полумраке.

– Да! На самом деле, что терять? Только «жопу»! – Лиза расхохоталась и в глазах появились бриллиантовые искорки.

Она ехала в автобусе. За окном мелькали дома, фонари давали желтые блики. Воздух, казалось, состоял из пузырьков шампанского, золотистых пузырьков, которые ниточками поднимаются со дна бокала. Ворот пальто был небрежно отброшен на плечо. Она чувствовала легкость и свободу. Уже не трагическая драма 20- х, а что-то из кабаре 30-х -40х. Только нос не такой, как у Лайзы Минелли. А глаза, наверное, такие – же, если тушь не растеклась от смеха. По пути она увидела вывеску туристического агенства «Время жарить попки!» Мир как будто подмигивал ей и старался развлечь. Такое бывало – начинала звучать музыка в тему, или что – то попадалось на глаза или на горзонте появлялся знакомый, вот как сейчас. В автобус вошел Дима, знакомый с актерских курсов. Обладатель беспокойного нрава, темных глаз и бархатного голоса. Ее привлекали мужчины, будто не нашедшие себя – мятущиеся, с тонкой душевной стрункой на которой хотелось играть и которая могла дрожать рядом с ее струной. Она называла это эстетизмом или увлечением миром. Девушка улыбнулась, махнула рукой.

– Как ты? Как дела?

Широкоплечий красавец присел рядом.

– Хорошо. Еду домой, после работы. А как у тебя дела?

– Замечательно! – вышло искренне, без иронии и самоедства. Она снова улыбнулась. Пузырьки шампанского будто были в ней и одновременно поднимали атмосферу вокруг.

– Ты где-то выступаешь? – спросила она.

– Нет, помогаю новому театру.

– А ты?

– Танцую. Сделали перфоманс, – это не как театр и не танец, но может быть интересно.

Кажется, несколько пузырьков достались и ему. Он улыбнулся и поцеловал на прощание в щечку.

Через пару остановок она оказалась дома. Спать не хотелось. А хотелось продолжения игры, куража. Лиза открыла ноутбук и зашла в социальную сеть. Всего несколько «друзей» он-лайн. Темноволосый парень с автобуса был на аватарке. «Дима, расскажи мне сказку…» – быстро набрала текст. Открыла следующий «зеленый» профиль. «Костя, привет! Расскажи мне сказку». Пришло сообщение. «Чего не спишь? Привет. Я в штатах.» «Привет», – написала в ответ ему.

«О, Миша, ты тоже не спишь?!» – подумала она.

– Привет, Расскажи мне сказку, – написала ему.

– Привет, – ответил Михаил, – Я не умею рассказывать сказки. Как у тебя день?

– Хорошо.

– Хочешь покажу фото из Маастрихта? Мы сейчас в командировке с коллегами.

– Давай.

Дима написал, что идет спать, но был рад увидеться сегодня.

Она сходила за чаем на кухню. Сбросила одежду и обернула плечи зелёным плюшевым пледом, включила желтый турецкий ночник на полу. Миша прислал несколько фотографий со зданиями, нарядными как пряничные домики. Как в них живут люди?

Она обняла колени, было хорошо и уютно.

– Как тебе?

– Красивые дома.

– Мне пора спать. Завтра сложный день, много событий, – высветилось в углу экрана.

– Хорошо, приятной ночи.

– Встретимся, когда я приеду?

Лиза улыбнулась. Ночь сгущалась и была похожа на десерт.

Дневник приличной нимфоманки

Путешествуй, знакомься с миром, узнавай людей, работай над чем-нибудь, что тебя интересует, влюбляйся, делай глупости, если так уж суждено,

но делай это с воодушевлением.

Самое главное – прожить жизнь «со вкусом».

Ричард Олдингтон

Ее голые ступни торчали сквозь решетку балкона. Внизу шумели автомобили, края улицы растворялись вдали, упираясь лишь в склоны гор, окружавших Палермо. Далеко же она сбежала от Джузеппе… Последние мгновения уходящего года, последние минуты ее года.

Внутреннее зрение было как подзорная труба со сбитым прицелом. Знаете, такие устанавливают на пляжах и во всех красивых местах. Только обычно в них можно посмотреть в разные стороны, а ее – неизменно возвращалась к итальянскому парню: «Что он делает сейчас? Может он хочет быть со мной, но у него не получается? Может его заперли в подвале, привязали к швабре?».

Она расположилась на диване в новой съемной кварире. Уютный и, одновременно, помпезный дом, как если бы герои «Династии», нефтяные магнаты, переехали на остров, купили жилье и обставили его по своему вкусу.

Когда она думала о том, что с Джузеппе у нее ничего не получилось, свет надежды на новую романтическую историю угасал, и со всех щелей сознания, тут же. словно, стая крабов из темных влажных пещер, выползали страхи. «Тебе скоро тридцать семь! Ты всегда не успеваешь! Скоро климакс! Неудачница! Ты знала, что так будет!» – они размахивали клешнями, ритмично бубня и стараясь ухватить побольнее. Ей хотелось не дышать, не думать, закрыться в стеклянный шар и чтобы завтра не наступало никогда.

***

Вы помните деревянные досточки на которых выжигали рисунки? Ее мозг был таким же выжженым. Но не паяльником, а мыслями о работе.

Она обвела взглядом офис – несколько человек равномерно растыканы по рабочим местам. Как машинистки начала века. У всех очень рабочий вид, живенький такой. Уже наступил июнь и можно взять отпуск, на неделю или две. А она так мечатал о каникулах! Ей хотелось уехать на все лето. Почему как только вырастаешь и начинаешь зарабатывать, то просто работаешь изо дня в день и всей радости – посидеть вечером в пабе и рассказать, как ты устал, и какой ты молодец?

Одним прекрасным пятничным утром, она узнала, что отдел кадров напутал в ее документах и ей проще уволиться, чем продолжать работу. Мысль, которую отгоняла здравая часть расссудка, и о которой так мечтала душа, стала реальностью. Ее манила Сицилия. Значок бегущей Горгоны Медузы из соседнего ресторанчика, напоминал о загадочном острове. Не Франция – шикарная, ироничная, и немного невротичная, не Черногория – прекрасная и совершенно дикая, а сшитая из лоскутков княжеств Италия – роскошная и расслабленная. Там творились мифы, там создавалось искусство, там… Она купила билеты, выбрала комнату на одну ночь и без плана на остальные дни отправилась в Сицилийское королевство.

***

Был поздний вечер. Она сидела в комнате и казалось, что заняться совершенно нечем. В Ортижии, исторической части города Сиракузы, это был уже поздний вечер – десять часов. Магазины давно закрыты, а рестораны – собираются закрываться. А она только оторвала глаза от компьютера, вынырнув из работы как из сна, и посмотрела по сторонам. Комната была просторной, с огромной кроватью и небольшим синим диваном, но напоминала подвал из – за окна под самым потолком. Странно, но в отличие от голландцев, которые привыкли делать окна в пол и держать их не зашторенными, итальянцы вели более скрытный, хоть и шумный образ жизни. Вы могли их не видеть, но слышать – непрерывно: сквозь решетчатую дверь доносились крики мальчишек из дома напротив, ворчание итальянских бабушек, которые одинаково ругались и обсуждали новости, разговоры туристов, ищущих очередной пункт на карте.

Хотелось салатик со свежей горькой рукколой и моцареллой, а в холодильнике, кроме соуса для пасты, ничего не было. Перед отьездом она нашла волшебный вариант – пожить три дня на Эоловых островах, возле побережья Сицилии. Но когда хозяин дома написал: «Не могу сейчас тебя принять, семейный проблемы», эта нить маршрута оборвалась и она скатилась вниз – из верхнего края острова – Мессины в нижний, поближе к Африке – Ортижию, которую посоветовал тот же негостепримный тип: «Ты просто должна ее увидеть!» Пока она думала, где раздобыть еду, завибрировал планшет – пришло сообщение от парня по имени Джузеппе. На русском. Он обещал ей завтра показать окрестности и приглашал на чай.

***

– Привет! – он поднялся со скамейки ей навстречу. В длинных черных шортах и серой футболке с надписью на сицилийском. Уверенный в себе, симпатичный. И говорит по – русски, совершенно по – русски. Так прикольно говорить на русском вживую, она уже отвыкла за несколько недель. Самая живая и близкая речь – английская, урывки фраз – на итальянском.

С ним не хотелось кокетничать, томно смотреть и тихо улыбаться, а хотелось рассказать всю свою жизнь, поделиться впечатлениями и приключениями.

Они шли по улицам Ортижии, а он все говорил и говорил: как поехал учиться русскому в Москву и мама собирала три чемодана – один с одеждой, один с книгами и один с едой. Что еда закончилась в первую неделю, потому что он делился ею со всеми знакомыми.

«С ним весело, мы можем стать хорошими друзьям», – думала она, возвращаясь домой.

***

Солнечный свет заливал все вокруг, делая бледно – желтые стены еще светлее, будто разбавляя желтую акварель водой. Мимо прошел англичанин, похожий на инопланетянина: он двигался медленно, скрывал лицо под шляпой и очками и показывал всем своим видом, как ему неуютно в этой чужеродной среде.

Шляпу она забыла дома, а очки – одела для красоты. Прошло две недели в самой южной части острова. Ее тело кажктся привыкло и стало считать это место вполне родным. Она шла по широкой набережной с яхтами богатых и очень богатых людей и деревьями подстриженными кубом, прямо до поворота на главную улицу. Затем – площадь с церковью Дуомо – храмом из камня цвета пломбира, затем – улочка с настоящим пломбиром, там можно позавтракать мороженными с бриошью и дальше – до площади Архимеда. еще один широкий проспект, и вот уже видна маленькая цветочная клумба с ярко – красными и желтыми цветами и благородно позеленевший от времени медный фонтан для мытья рук (или для мыться фруктов или даже ног) и площадь с храмом Апполона. Рядом с площадью был рынок куда она как раз шла. Купить виноград, помидоры, хлеб, облизнуться на ряды вяленых окороков, колбас и сыров – твердых желтых и мягких, белых творожных, подивиться россыпи устриц и попить кофе с кассатиной.

Впереди был рабочий день. Она проводила его в комнате или в кафе, щелкая по клавишам смешной зеленой обложки – клавиатуры с планшетом. Там был Харьков, друзья и работодатели. Она делала ту же работу, что и день ото дня. В какие – то мгновения забывала, что за несколько тысяч километров от своего города. Поначалу мысль о работе на отдыхе казалась ей противоестественной. Но если ты не дочка миллионера, то придется! Ее киевская подруга, сказала: «Наверное, тебе надо найти какое-то новое качество отдыха» и сейчас она была счастлива, что нашла его для себя. Когда в конце рабочего дня выходишь, а за порогом – другой город и море, самое главное – море! Мгновенное перемещение из офиса как в сказке или хорошем кино о приключениях, ее собственном фильме.

***

Ей казалось, что многое непозволительно в этом возрасте, и многого она уже должна была бы достичь – к определенному возрасту. Лет с двенадцати она считала себя слишком старой, вернее, слишком взрослой: «Ведь у меня есть младший брат, ему можно, а мне – нет».

«Ты уже слишком взрослая!» – сказал отец, когда она подпрыгивала от радости на морском курорте в Алуште или Алупке, куда они впервые поехали все вместе. Он учил ее плаавать, вполне взрослую и уже умеющую держаться на воде. И ей хотелось быть с ним, быть в центре его внимания. Она прыгала от радости, а он дернул за руку: «ты уже слишком взрослая» и, наверное запустил механизм, который начал тикать внутри.

Чертырнадцать лет – интересно, пятнадцать – что – то новое, шестнадцать – получаю паспорт, семнадцать – тоже хорошо, восемнадцать – совершеннолетие, девятнадцать – красивый возраст, красивый, двадацать – «я с парнем!» – «Я успела!» – думала она, – встретить парня и потерять девственность.

Двадцать один – это совсем чуть – чуть, двадцать два – заканчиваю университет, ура! Двадцать три – этот возраст был для нее таким серьезным. Она начала работать в школе, мама помогла устроиться преподавателем у университет. Она чувствовала себя еще студенткой, но стояла по другую сторонту парт. Как это?

Двадцать четыре – был странный возраст. Она была очень худой и уставшей от жизни. Худой – потому что их молодой семье (она жила с тем самым парнем) постоянно не хватало денег. Однажды, шагая по рынку, она увидела глаза очень серьезной, озабоченной и перепуганной девушки. Как будто та решает вселенскую проблему: как расщепить кварк? Испугалась и через секунду узнала себе в отражении. В этот момент она думала, как бы на пять гривен купить овощей, яиц и «на что еще хватит» для ужина. Они жили вместе в маленькой квартире мужа. На кухне она учила английский и еще у нее была полочка для книг. Весь мир к сжался до стирки – готовки – уборки. А все хобби, мечты, увлечения – остались дома вместе с подростковыми фото и серебрянными украшениями.

«Я его больше не хочу, я должна хотеть», – как – то ночью она отвернулась к стене завешанной ковром. «У вас проблемы?» – спрашивала свекровь. «Старородящая!» – заявила гинеколог.

Двадцать пять. На вечеринке были только друзья мужа и одна ее подруга. «Четверть века, пора бы призадуматься» – говорила героиня Мерилин Монро на свое день рождения. За один день она собрала вещи и уехала. Развод.

***

Джузеппе вытащил из бумажника визитку итальянского посла.

– Я открою свое дело в Москве или Питере. Нет, в Питере, наверное, лучше. – продолжал оттирать, поглаживать ее плечи, ноги и ступни, стряхивая них песок и напевая «Sapore di mare, sapore di sale».

– На пляже было класно, жаль, что ты не успел уйти пораньше с работы и поплавать со со мною… – она убрала мокрую прядь со лба.

А перед этим был поцелуй, тот самый.

Вчера, когда разошлись посетители литературного кафе, она подошла к нему:

– Мне приятна, твоя дружеская поддержка, ты мне как брат! – и чмокнула его в лоб.

– Посидим в кафе? Отметим успех? Твой первый мастер – класс на Сицилии!

– Давай!

Они нашли кафе, в которое не попали в первый раз – «Вешь».

Как было приятно обсуждать грамматику и правильное произноешние рядом с его губами, почти их касаясь, еще чуть – чуть, но нет. И ей казалось, что он тоже хочет сократить это расстояние.

– Давай выпьем на брудершафт! – он знал не только язык, но и славянские традиции.

«Вот сейчас он точно сократит расстояние…» – подумала она с грустью.

Они выпили, отставили бокалы и ничего не случилось.

Кафе закрывалось, официанты считали чаевые.

– У меня есть еще тост! Давай выпьем за твоего будущего мужа!

– Так давай его поищем! – она кивнула в сторону официантов, – симпатичные парни!

Парни действительно были симпатичными и довольно заулыбались, не понимая ни слова, но радуясь вниманию.

– Так, сейчас я уйду! – он отставил бокал и нахмурился. Она молчала.

Уже выключили свет и фонари с улицы подсвечивали зал. Двое служащих ресторана разговаривали у входа, опершись на велик.

Она вышла, он догнал ее на улице.

– Я сказал им, что ты – моя жена!

– Сестра?

– Нет, жена.

– Ааа, moglie

Они прошли по узкой средневековой улочке и вышли на площадь рядом с развалинами храма Аполлона. Было уже два часа ночи и редкие прохожие словно из ниоткуда появлялись на площади, возникая в пятнах фонарей и исчезая в никуда в тени подстриженных деревьев. В глубине площади белело кафе.

– Будешь кофе или мороженное?

– Кофе, наверное буду кофе.

– Сигаретку?

– Давай, вообще не курю, но за компанию…

Официантка принесла кофе ей и граниту из миндаля ему. Было приятное чувство завершенности вечера, легкая усталось и, одновременно, грандиозность происходящего, когда не знаешь, что будет и сколько точно времени.

«Люблю это ночное время» – думала она.

– Ты устала?

– Есть немного.

– Давай я сделаю тебе массаж, – сказал он.

– Здесь? – она оглянулась. За соседним столиком сидел хозяин кафе и беседовал с другом, других посетителей не было.

– Хорошо, давай.

Он встал сзади нее и начал разминать ее плечи, грубовато, но старательно, как большой милый медведь.

– Спасибо, классно.

Потом он взял стул и сел у нее за спиною, обнял. Они продолжали о чем – то говорить. О чем – то, потому что это было не важно – о чем. Он начал целовать ее лицо, ближе, ближе по подбородку к губам. Она прикрыла глаза. Он целовал уже краешек губ. Она немного повернула голову и так же осторожно ответила на его поцелуй. Их губы встретились. Как будто другой разговор, который витал до этого в воздухе, продолжился.

Она наконец оторвалась от него и они заговорили о чем – то, о чем – то еще.

– Пройдемся? – спросила девушка.

– Давай.