Конец XVIII-ого века, Париж. На троне - Людовик XV, которму совершенно не дают покоя лавры короля-солнца, где-то при дворе всё ещё плетёт интриги герцог Ришелье (привет, Дюма!), а в своём доме доктор Рейнхарт изготавливает необыкновенные механические инрушки: не просто музыкальные шкатулки, а летающих птичек, подпрыгивающую канатную плясунью, скачущего кролика. Его дочь Вероника, девушка выросшая в монастыре после смерти матери, теперь возвращается домой, и отец начинает довольно серьёзно обучать её механике и анатомии. Именно в этот дом полиция "пристраивает" свою осведомительницу Мадлен - бывшую проститутку, отошедшую от ремесла только из-за потери товарного вида - один из клиентов обезобразил ей лицо, а так занималась бы этим и дальше, потому что её матушка, она же содержательница борделя, ни за что бы не отпустила её.
Между одинокой, потерянной Мадлен и Вероникой, у которой в жизни не было подруг, кроме одной девочки в монастыре, и та очень быстро умерла, начинает складываться дружба, невзирая на их сословные и возрастные различия. Мадлен искренее жалеет Веронику.
– Спасибо за доброту, Мадлен, но не надо делать глупостей. Ну зачем мне кролик?
«Он тебе еще как нужен, – подумала Мадлен. – Больше тебе некого любить».
А на улицах Парижа тем временем постоянно пропадают дети, и в народе ходят упорные слухи о том, что полиция сама их ловит и отвозит во дворец: якобы детская кровь помогает сохранять молодость вельможам и их дамам.
Атмосфера Парижа на грани бунта, одержимость учёных идеями, как они считают, долженствующими принести неописуемую пользу человечеству, интриги королевского двора, где мадам Помпадур стремится из роли любовницы перейти на положение главного друга и советника короля - всё очень здорово написано. В связи с тем, что у Мадлен есть маленький племянник Эмиль, ещё и всё время переживаешь, не окажется ли мальчик среди похищенных детей.
И если бы не особенность, чрезвычайно часто присущая англоговорящим авторам, от которой меня просто бомбит, я бы поставила книге пятёрку. Я имею в виду абсолютно не к месту употребляемые слова на иностранном языке. К примеру - напоминаю, тут всё, что по-русски, предположительно говорится на французском, дело-то происходит в Париже, и действующие лица вполне не высокоучёные люди, чтобы говорить, скажем, на латыни - а текст выглядит вот так:
– Полагаю, cadeau уже готов?
Не знаю, mon petit. Это я и пытаюсь узнать. Сегодня пришла расспросить маман.
В последнем образце у бедного переводчика вообще должен был ум за разум зайти: то ли маман, то ли maman, как уж там было в оригинале - бог весть. А особенно сильно меня возмутило выражение beurre demi-sel, два(!) раза переведённое как девушка или женщина, находящаяся на пути к проституции. В тексте-то ещё ладно, не стоит перегружать сноски информацией, но в приложении можно было бы как-то обозначить, что в прямом значении это - подсоленное масло, а далее уж - фразеология.
Но нет, фиг ли вы, господа читатели, в дебри лезете? Читайте да и всё, история-то интересная. И вправду интересная.
Живя в Париже, нужно научиться отличать настоящее от поддельного. Самоцветы, волосы, груди, характеры – все это можно легко подделать.