Привычка быть счастливым

«С ранних лет нам близок, кто печален,

Скучен смех и чужд домашний кров…

Наш корабль не в добрый миг отчален

И плывет по воле всех ветров!

Все бледней лазурный остров – детство,

Мы одни на палубе стоим.

Видно грусть оставила в наследство

Ты, о мама, девочкам своим!»*

___________________

М.И. Цветаева «Детство»

Эви закрыла книжку и, печально вздохнув, уперлась в ее край подбородком и посмотрела через стекло окна на улицу. Ворона была на месте. И, не отрываясь, смотрела на нее.

Эви была Евгенией. Это короткое имя на французский манер придумали ей в далеком детстве мамочка с бабушкой.

Ворона же была обычной вороной и появилась во вселенной Эви прошедшей осенью. Эви жила в квартире на третьем этаже, а березка, которая была посажена маленькой Эви с мамой и бабушкой на клумбе у подъезда, уже вымахала и доставала макушкой до окон четвертого этажа. То есть самые раскидистые и удобные для птичьих домов ветви березы находились на уровне третье этажа. А если быть совсем точным, то прямо на уровне окна гостиной Эви.

Ворона появилась в прошлом октябре. Просто прилетела и решила жить на березе. На одной из ее веток она проводила большую часть времени: спала, задумчиво смотрела вдаль и в окно гостиной Эви, общалась со своими товарками, залетавшими в гости. Надо ли говорить, что ветка эта находилась вровень с подоконником Эви? Когда ворона улетала на добычу пищи Эви вычислить не смогла, видимо их «рабочие графики» совпадали.

Так и получалось, что когда бы Эви не пристраивалась на подоконнике для чтения или для «подумать и погрустить», или просто бросала взгляд в окно, ворона всегда была на посту и с явным интересом наблюдала за Эви.

На дворе уже апрель, а ворона все еще на своей ветке и с явным интересом продолжает наблюдать за жизнью «девушки за стеклом». Вот и сегодня, любовно перечитывая стихи обожаемой Цветаевой, Эви щекой чувствовала на себе взгляд вороны.

Эви очень любила поэзию и грустить. Она чувствовала, что все те люди, которые легко смеются и хохочут, они либо глупы,