Text copyright © 2022 by Mary Alice Monroe

Illustrations copyright © 2022 by Jennifer Bricking

© А. Глебовская, перевод на русский язык, 2025

© Издание, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025, Popcorn Books®

«Островитян» мы посвятили детям и внукам.

Эта книга посвящается нашим мужьям

Маркусу Джону Поттеру Круэзи,

Чарльзу Джейсону Мэю.

Оставайтесь молоды душою всегда

Глава 1
Возвращение на остров Дьюис

Лето у меня будет – ну лучше не придумаешь!

Я стоял на носу парома, который двигался по Береговому каналу. Соляной морской ветер ерошил мне волосы, а сам я крепко держался за перила палубы. Скоро я опять окажусь на острове Дьюис! Сердце старалось обогнать мощные двигатели огромного судна, винты которого взбивали белую пену за кормой.

Справа я заметил небольшой катер, нагонявший двухпалубный паром. Поспешил к борту и, прикрыв ладонью глаза от слепящего солнца, прищурился и увидел, что за штурвалом стоит девочка с длинной светлой косой. У меня невольно открылся рот.

– Лоуви! – закричал я, поднял руку повыше и замахал.

Девочка обернулась, включила гудок. А потом с улыбкой нажала на газ. Я громко рассмеялся, а она пронеслась мимо парома и скоро превратилась в точку у горизонта. Двигаться медленно Лоуви попросту не умеет.

Увидев, как она мчится мимо, я понял, что мне ужасно хочется снова оказаться на катере, почувствовать, как ветер сдувает назад волосы. А еще можно поплавать на каяке по медлительной ленивой протоке или искупаться в бурных океанских волнах, чувствуя, как солнце светит в лицо. А как мне не терпелось сесть в тележку для гольфа и отправиться выполнять хозяйственные поручения! И все же сильнее всего мне не терпелось увидеться с друзьями.

Мы дали друг другу слово, что будем переписываться во время учебного года, но это совсем не просто, если вы живете в разных городах и у вас разные расписания. Я пытался писать друзьям сообщения, но не знал, что сказать. Смущался. Мы с Мейсоном иногда встречались онлайн, чтобы вместе поиграть в любимые видеоигры. А вот когда Лоуви мне присылала сообщения – что случалось нечасто, – выходило примерно следующее:

Лоуви: Привет!

Я: Привет!

Лоуви: Как в школе? У меня СКУКОТИЩА

Я: Ага. У меня тоже.

Лоуви: Ладно. Пока-пока

И все же я скучал. Но теперь совсем скоро мы встретимся снова!

Паром замедлил ход у причала – деревья на острове Дьюис делались выше, пристань приближалась. На ней стояло несколько человек. По широким плечам и рыжей шевелюре я без труда узнал Пожарника Рэнда, возвышавшегося над остальными. Рядом с ним моя бабуля Хани казалась совсем крошечной. Ее седые волосы отросли, она собрала их в хвостик. Они держали большой плакат, где крупными красными буквами было написано: «С ВОЗВРАЩЕНИЕМ, ЭРИК И ДЖЕЙК!»

И тут я увидел своих друзей-островитян, Мейсона и Лоуви: они вовсю размахивали руками, подпрыгивали и вопили:

– Джееееееейк!

Я развернулся и помчался с верхней палубы вниз, грохоча ботинками по металлическому трапу. Резко затормозил у двери, сквозь запотевший иллюминатор заглянул в главную каюту. Какая-то тетенька держала на коленях свою собачку. Двое строительных рабочих таращились в телефоны. Пожилая пара негромко беседовала. Взгляд остановился на папе. Он сидел на скамье, по-военному расправив плечи, и смотрел наружу. Здоровая нога была согнута в колене, протез вытянут вперед. Даже заглянув под брюки, трудно было определить, что нога у него ненастоящая, но я-то это знал. «Протез» – умное слово, но папа любил повторять, что это просто выпендрежное название искусственной конечности. Я посмотрел на его руки. Они лежали на коленях, но я видел, что он постукивает пальцами. Было ясно, что папа нервничает. Я вдохнул поглубже, толкнул дверь.

– Эй, пап, нас там встречать пришли! – выпалил я, подбегая. – Даже плакат сделали!

Мой пес Живчик, увидев меня, тут же вскочил. Замахал хвостом, свесил язык, глаза заблестели. Живчик всегда всему радуется.

А вот папа не радуется почти никогда. Мама сказала: он очень старается, и мы должны его поддерживать. Я так и делаю. Именно из-за унылой обстановки дома я был так рад вернуться на Дьюис, где можно просто проводить время с лучшими друзьями.

– Да, вижу, – сказал папа, отвернулся от окна, выдавил улыбку. – Похоже, друзьям твоим просто не терпится тебя увидеть!

– И твоему другу тоже, – добавил я: мне очень хотелось, чтобы папа порадовался вместе со мной. Пожарник Рэнд с папой дружили еще в детстве, когда жили здесь, на Дьюисе.

Паром причалил, все пассажиры одновременно поднялись, начали собирать вещи. Я знал, что папа дождется, когда судно перестанет качать и когда все выйдут, – и только тогда встанет. Он не любил, чтобы те, кто идет сзади, его подгоняли.

Мы пошли к трапу, я шагал рядом с папой, а потом приостановился: между причалом и качающимся паромом было сантиметров десять пустоты. Такая мелочь иногда кажется очень серьезной.

– Помочь? – предложил старший помощник.

Я скривился. Папа терпеть не мог, когда ему предлагали помощь.

И тут Живчик вдруг радостно и легко прыгнул на причал. Встал, оглянулся, размахивая хвостом и будто говоря: «Это же так просто! Вы чего ждете?»

Папа хмыкнул и покачал головой.

– Спасибо, не надо. – И храбро перешагнул через зазор.

Я помедлил, подумал про себя: «Вот я и вернулся». Стоило мне шагнуть с борта, и я будто бы оказался в другом мире. Шум стих. Никаких звуков городской жизни. Вместо тесно стоящих домов, забитых дорог и суеты в магазинах – деревья, луга, заросшие густою травой спартиной, повсюду вода. Я выдохнул, и с этим выдохом улетучились все мои тревоги, как будто из шарика вышел весь воздух.

Я погладил Живчика, и мы вслед за папой зашагали по деревянному настилу. Папа держался прямо, шагал быстро, но немного прихрамывал. Или скорее покачивался, когда опирался на левую ногу. Хотелось броситься бегом, но я остался с папой.

В конце причала нас ждали смех и аплодисменты. Хани даже заплакала. Еще только начало июня, а Хани успела так загореть, что синие глаза сияли ярче неба. Они были того же цвета, что и у папы, но у Хани еще и блестели, точно вода вокруг. Хани так крепко меня обняла, что я едва мог дышать.

– Милый мой, я тут дни считала, и вот ты приехал! – радовалась она.

Я сделал вид, что сравниваю, какого мы роста, – провел ладонью от своего затылка к ее.

– В этом году я точно тебя выше.

Приезжая в гости, Хани всегда поражалась тому, как я вырос.

– Верно, – подтвердила она, отступая назад и окидывая меня пристальным взглядом, подмечая каждую мелочь. Я последовал ее примеру. Хани похудела, но выглядела очень здоровой; в своих обычных шортах хаки и футболке Черепашьего патруля она казалась очень крепкой.

А потом она улыбнулась и сокрушенно покачала головой:

– Ты все выше, а я все ниже. Так мир устроен… Поверить не могу, что оба моих любимых мальчика приехали на все лето!

И тут она повернулась к папе, раскрыла объятия. Я отошел в сторону. Папа был ее единственным сыном, и Хани его просто обожала. Она очень тяжело пережила его ранение в прошлом году, тем более что незадолго до этого умер мой дедушка.

Тут меня вдруг схватили сзади и стиснули так крепко, что и слова не скажешь.

– Чего так долго, дружище? – осведомился, отпуская меня, Мейсон.

Вот уж кто вырос! Я поднял на друга глаза – поднять их пришлось очень высоко. Мейсон с прошлого года прибавил сантиметров десять. И что это там у него над губой?

– Ух ты, – сказал я, показывая на темную полоску у него на надгубье. – Это что, усы?

Мейсон пожал плечами и застенчиво провел рукой по губам.

– Так, ничего.

– Ага, рассказывай! – усмехнулась Лоуви. – А теперь моя очередь! – Она ринулась вперед и обняла меня. Потом потянулась, обхватила второй рукой Мейсона. – Как здорово, что мы опять все вместе!

– Хочу свободы, – заявил Мейсон, аккуратно пытаясь вывернуться.

Лоуви покраснела, тут же опустила руки, нагнулась погладить Живчика, который всегда страшно радовался вниманию.

Лоуви с прошлого года тоже изменилась, но трудно объяснить как. Длинная рыжеватая коса была прежней, глаза остались такими же голубыми, как и океанская вода в солнечный день. Пожалуй, она стала чуть выше. Веснушки показались мне ярче, чем раньше. А еще она выглядела более взрослой. Посмотрела на меня, ослепительно улыбнулась. Я покраснел, мне стало неловко, я не знал, что сказать.

По счастью, тут меня окликнула Хани. Я повернулся и увидел, что взрослые собрали наш багаж и уже шагают к шеренге тележек для гольфа, припаркованных у деревянного ограждения.

Машины на Дьюисе под запретом. Магазины тоже. Остров признан природным заповедником, и его жители охраняют природу. Особенно активно этим занимается бабушка. Она одной из первых переехала на остров и никогда не упускала случая напомнить об этом другим. Я видел, как она направляется к самой ободранной из всех тележек. На левой стороне лобового стекла красовался стикер Черепашьего патруля.

– Давайте первым делом заедем в Природоохранный центр, – предложила Хани. – Отметим ваш приезд. Ничего особенного, тортик и газировка. Я так рада, что вы наконец сюда добрались! Очень хочется вам показать, что я за это время успела сделать. – Говорила она со всеми, но смотрела при этом на папу.

– Вы поезжайте. Я пока… гм… не очень готов что-то отмечать. Я, если не возражаешь, домой, – сказал папа. – Обустроюсь.

Я нахмурился. После войны папа разлюбил праздники, и по его напряженной улыбке я видел, что ему неуютно везде, кроме дома. Как будто каждое новое место становилось для него очередным испытанием на прочность.

Улыбка Хани погасла, но она тут же вернула ее на место.

– А… ну да, конечно. Центр я тебе потом покажу.

Пожарник Рэнд закинул мою сумку в тележку.

– Вы езжайте в Центр, – пробасил он жизнерадостно, – а я отвезу Эрика домой. Заодно новостями обменяемся. Поедем на моей тележке.

– Я вам тортика привезу… – предложила Хани.

– Хорошо. Давайте, пока, – сказал папа и повернулся к тележке Пожарника Рэнда. Встретился со мной взглядом. – До встречи, сын.

Мы с Мейсоном и Лоуви переглянулись. Я, сощурившись, смотрел, как Хани, не сказав больше ни слова, шагает к своей тележке.

Мейсон подошел поближе и тихонько поинтересовался:

– Эй, как там у твоего папы дела?

Я передернул плечами, понимая, что не хочу откровенничать даже с лучшим другом.

– Так, ничего. Просто устает быстро.

– Поехали в Природоохранный центр, – предложила Лоуви, пытаясь нас подбодрить. – Нужно тебя познакомить с Пьером.

Пьер таращился на меня из своего огромного аквариума. Самец бугорчатой черепахи стоял на задних лапах, а передними скреб по стеклу. Размером он был с мою ладонь, панцирь коричневый, кожа в серых пятнышках.

– Гляди внимательнее, – посоветовала Лоуви. – Видишь черную полоску у него под носом? – Она хихикнула.

– Ух ты, у него усы! – догадался я и повернулся к Мейсону. – Прямо как у тебя!

– Ха-ха. Очень смешно, – откликнулся Мейсон и прижался носом к аквариуму. – На табличке сказано, что это единственный вид черепах, которые всю свою жизнь живут на солончаках^[1]. – Мейсон распрямился. – Очень интересный факт.

– Ты бы его покормила, – обратился я к Хани. – У него такой вид, будто он умирает с голоду.

– Это ты не знаешь Пьера, – ответила Хани, махнув рукой, и подошла ближе. – Я только что скормила ему нескольких улиток и насекомых. Но он постоянно так вот стучит по стеклу. Любит внимание.

Лоуви посмотрела на бабулю.

– А я думала, черепахи не любят, когда их берут в руки.

– Верно, – согласилась Хани. – Им лучше, когда к ним не пристают, – вон, поглядите на Шелли. – Она отвела нас к другому аквариуму, где тоже жила черепаха, но коричневого цвета: она сидела на камне, отвернувшись носом к стене. Похоже, ей хотелось оказаться подальше от нас… и от Пьера. – Пьер просто обожает Шелли, но она иловая черепаха и не желает иметь с ним ничего общего. Когда он лезет знакомиться, она щелкает зубами. – Хани театрально вздохнула. – А Пьер ее верный поклонник.

– Как грустно, – огорчилась Лоуви и наклонилась к черепашке. – Я буду с тобой дружить.

Я обвел Природоохранный центр взглядом. Все тут было свежее, новенькое: плакаты с изображением местных птиц и животных, несколько полок с аккуратно расставленными книгами. Был даже отдельный уголок, где лежали футболки, бейсболки и кружки с символикой острова. Тут же висела большая пробковая доска с календарем летних мероприятий и разделом местных новостей. К доске были приколоты вырезки из газет, фотографии жителей острова, которые занимались разными интересными делами. Мое внимание привлекла первая страница газеты «Почта и курьер», висевшая в самом центре. На ней красовался такой заголовок:

МЕСТНЫЙ ИСКАТЕЛЬ КЛАДОВ

НАШЕЛ НА ОСТРОВЕ ДЬЮИС

ЗОЛОТУЮ МОНЕТУ