Барон Тиссен-Борнемисса был последним из великих меценатов Европы. В этом отношении он явился продолжателем традиций своей семьи. Наследник «стальных королей» Тиссенов, сын Генриха Тиссена и венгерской баронессы Маргит Борнемиссы, он после войны возглавил семейный концерн. Еще его дед, основатель династии Август Тиссен, выходец из простой семьи, в конце XIX в. покупал рисунки Дюрера и Рембрандта, заказывал скульптуры у Огюста Родена. Семейную традицию продолжили его сыновья Фриц и Генрих. В 1920–1930-е гг. они, пользуясь биржевым крахом и экономическим кризисом, по смехотворным ценам купили несколько сотен работ старых мастеров – прежде всего «малых голландцев», средневековых немецких живописцев, итальянских художников эпохи Возрождения. Из этой коллекции барону Тиссену-Борнемиссе досталось лишь несколько десятков картин. Они и легли в основу его собрания, в котором спустя полвека насчитывалось уже более 1600 полотен крупнейших художников с мировым именем.
«Я предпочитаю собирать то искусство, которое понимаю и в котором разбираюсь», – говорил барон. Тиссен-Борнемисса собирал прежде всего картины старых мастеров, однако он охотно покупал полотна и импрессионистов, и представителей классического модерна – Моне, Ван Гога, Пикассо, Кандинского. О значении его коллекции говорят хотя бы такие факты: во всем мире лишь один-единственный портрет кисти Рембрандта находится в частном владении. И как вы думаете, где? В коллекции Тиссена-Борнемиссы. Лишь одна картина Альбрехта Дюрера попала в частные руки – естественно, в собрание барона…
В 1985 г. барон женился на «Мисс Испании», актрисе Кармен Сервера (это был его пятый по счету брак) и, отойдя от дел, переехал на постоянное место жительства в Испанию. А в начале 1990-х гг. заговорили о том, что барон собирается продать свою знаменитую коллекцию. Борьбу за нее вели Великобритания, Швейцария, США, Германия. Однако в 1992 г. Тиссен-Борнемисса продал свое собрание испанскому государству – за 330 млн долларов. Эта сумма составляла лишь около трети реальной стоимости собрания, однако барон, как всегда, руководствовался в этом деле своим любимым девизом: «Достоинство превыше богатства».