Отзывы на книги автора «Андрей Валентинов»

Флегетон — третья после Стикса и Ахерона река ада. Она наполнена кипящей кровью, в которой вечные муки терпят убийцы. В мире было столько войн, столько убийств, что в водах этой реки должно быть по ощущениям как в метро в час пик. Почему же ещё одну книгу о войне назвали именно так, если любую книгу о войне можно так озаглавить? Наверное, потому что главный герой книги задумывается о военных действиях совершенно особенным образом. Да ещё и параллель с древним миром прослеживается весьма чётко — профессия археолога, эпичные битвы…

Это очень мужской роман (да не закидают меня после этой фразы феминистическими тапками с криками: «А вот я тоже его прочла — и ничего, кадык не вылез, бакенбарды не отросли!»). Мужской — в хорошем смысле слова, а не в стереотипном (кровь, кишки, мужики с квадратной челюстью и звучным прозвищем Кирпич, Жбан или Глыба): очень чёткий, дотошный, внимательный к деталям. Не знаю, как объяснить — вот есть иногда ощущение, что текст пишет гуманитарий, а иногда — что технарь, хотя (ну, давайте представим такую гипотетическую ненастоящую ситуацию) и ошибок в обоих текстах нет, и количество художественных приёмов одинаковое. Но вот что-то в структуре текста, в описаниях, в логике выдаёт различие в образе мышления. Так и тут. Внимание к деталям, искренний интерес к историческим мелочам, потрясающие описания непосредственно боёв, а не простое: «Они выстрелили, пять тыщ полегло».

Самое прекрасное в этом романе — полное погружение в мир главного героя. Достигается мелочами, хотя, казалось бы, погружение при помощи одного только «дневника» весьма сложно. Мне раньше казалось, что двадцатый век в России/CCCР — одна из немногих исторических эпох, в которых я не чувствую себя полным идиотом, но всё равно я узнала много нового. Например, что белые офицеры называли Красную армию (по аббревиатуре) — «Рачьей-Собачьей». Вообще, описание белогвардейцев изнутри просто отличное, понравилось мне больше, чем, например, у Пикуля. Это живые и очень разумные люди, особенно если сравнивать их с персонажами литературы «другой стороны» того времени. (И это всё при том, что я всё равно за красных). Они не испытывают иррациональной ненависти к «рачьим-собачьи» только потому, что те по другую сторону баррикад или мыслят по-иному. Белые офицеры понимают их… и считают их притязания наивными. Белогвардейцам есть, чем гордиться. Для них индивидуальность и сильная личность возведены на пьедестал, но пьедестал заслуженный. Отряды хотят быть похожими на своих командиров: отпускают такие же бороды, носят такие же очки, потому что искренне гордятся теми, кто ведёт их вперёд. Офицерская честь — нечто сферическое и почти непонятное, сродни чести самурайской. Офицеры знают, как умирать. И как подчиняться — тоже. Белые, в отличие от красных, прекрасно организованы, что видно в бое: хаос с одной стороны и чёткие ряды под прекрасным командованием с другой. При этом белые вовсе не идеализируют свою сторону: да, есть там и пьянство, и воровство, и всякое случается… Но всё же подход к пониманию мира у двух сторон принципиально разный. И это страшно, потому что смута среди одного и того же народа, гражданская война, — самое ужасное, что может произойти в истории.

Отличная история, которая прочиталась мной очень быстро, несмотря на совсем непривычный для меня жанр. И как меня тронуло то, что имя поручика Усвятского в конце концов раскрылось… Потрясающий финал. Почти до слёз.

Очередной роман из замечательного, уникального цикла "Ноосфера".
Да, в этом романе Валентинов злой. Злой к порокам. Иногда коробит от неожиданности. Даже в "Омеге", в главах про террориста Арлекина всё было менее натуралистично.
Три линии.
Алёша, киевский студент начала двадцать первого века; Ричард Макферсон, шотландский путешественник середины века девятнадцатого, путешествующий по Африке в обществе чернокожего друга; и некий, поначалу безымянный голос, размышляющий о политике и рекомендующий неплохую ретромузыку, в основном времен Гражданской.
У студента неустроенность и безденежье, попытки участия в политике, странные друзья, обиженная хачами (так в тексте) подружка.
У путешественника смертельная болезнь, географическое открытие и желание найти загадочного зверя Керит, представителя криптофауны; и голос Даймона в голове.
Голос же размышляет о невиданном существе — аполитичной политике. Мечтает о том, чтобы не было продажного парламента и криминальных ментов. Чтобы штурмовые отряды были, но никак не влияли на политику:
"

— Главная цель Десанта — защитить людей. Не только своих, всех. От преступности, от наркомании, от продажных политиков…
— От растленной западной культуры, — Алёша вздохнул, — От дегенеративного искусства, от однополых браков и гамбургеров. Надо сохранить национальную идентичность перед лицом всемирного глобализма…
— А что — не надо? — Хорст, резко очень. — Алексей, ты же все понимаешь. Реально!..
— Понимаю. На третьем курсе проходили. Если строишь концлагерь, сначала отправь туда бомжей. Город чистый, жители радуются. Потом — гомосексуалистов, затем — цыган."

Рассуждения на тему будущего Украины:

"— Вы, Алексей, не учитываете два фактора. Первый — внешний. Штаты — и те от расклада сил в мире зависят, а мы точно — не Штаты. В близкой перспективы возможны… Скажем так, серьёзные и быстрые перемены, которые могут и нас… Накрыть.
— В смысле… Война? С кем?!
— Перемены — не только война… Но и она тоже — как некая гипотетическая вероятность. В Европе не воевали шесть десятков лет, забыли, поросли жирком… Если начнётся, будет не трагедия — катастрофа."

Прекрасный роман с крайне неожиданным финальным твистом, более или менее оправдывающим все людоедские рассуждения о необходимости концлагерей и эскадронов смерти.
На этом моё знакомство с уникальным циклом "Ноосфера" закончено. Обязательно вернусь к нему еще!
А сейчас у меня впереди несколько трилогий "Аргентины".
9(ОТЛИЧНО)

12-й век, Франция, где ещё помнят, что на севере, в Нормандии живут потомки викингов, но теперь главным врагом являются уже сарацины, где крестовые походы лежат неизгладимым отпечатком на душах отцов, а костры Инквизиции будут отражаться в глазах их потомков. До ведьминских процессов ещё далеко, этим будут больше заниматься в Новое время, пока ещё не ясно, верить ли вообще в существование какой-либо магии или это противоречит церковным канонам. А вот катарам, альбигойцам и прочим еретикам уже совсем скоро станет несладко. То время не терпело инакомыслия, отличий и собственного мнения: если ты крестишься не так, как решено на последнем Соборе, веришь в не то и думаешь не так - покайся перед Святым Обвинением и сгори.

На фоне этого излома эпохи, когда Церковь, повоевав с неверными за Гроб Господень, развернула оружие против сект и учений у себя внутри, отцу Гильому, монаху из Сен-Дени поручено расследовать дело о колдовстве, в котором он может разобраться чуть больше, чем остальные. От его выводов зависит многое, хотя он лишь пешка в большой игре, которая зажжёт костры по всему христианскому миру. Но это всё глобальная политика, а отца Гильома будут занимать в большей степени другие вещи: роман начинается как детектив, приправленый щепоткой юмора, драмы, психологией, и извечными вопросами, которые только подаются через теологические рассуждения, на самом деле, выходя за рамки религии. Мистика же появляется позже.

Два больших плюса книги - персонажи и язык. Отец Гильом - бывший крестоносец, рыцарь, дворянин, опровергающий то, что такие роли могут быть бывшими. Прошлое является к нему в снах, в мыслях, в его душе всё ещё живёт мирянин, он всё ещё может противопоставить разбойникам не только проповедь, но и оружие, помнит, как организовать оборону замка и как поддержать своих солдат. Люблю всю эту тему соблазна вернуться к себе прошлому, невозможности вытащить из себя свою суть. И высшая стойкость Гильома в том, как он, поддаваясь порывам, когда это необходимо, может загнать их снова обратно.

Отец Пётр - живая, яркая фигура. Монах из бывших крестьян, которые тоже не бывают бывшими в полной мере: знание, отношение к миру и к людям, всё это он унёс с собой, и однажды оно ему пригодится, потому что составляет его силу. Ну а его проблемы с латынью, неправильное спряжение глаголов, неудачи и успехи в постижении этой науки - выразительная деталь, которая придаёт образу объём.

Отец Ансельм - тёмная лошадка, которую грызут собственные демоны, который уже не мирянин, но ещё не монах. В нём кипит злость, ярость, язвительность и дурость молодости - непередаваемый коктейль. Что у него на уме, кто он сам, куда ведёт его дорога - тайна, вероятно, даже для него самого. Лучше всего о нём сказано в самой книге: "Очень красивый мальчик. И очень злой". Кому как не отцу Гильому, в миру графу Андре де Ту, понять и посочувствовать?

Очень интересно было наблюдать за взаимодействием этих трёх героев, за встречей характеров, беззлобным подначиванием или уже настоящими конфликтами. За тем, как отец Гильом на правах наставника пытается и воспитать, и не задавить авторитетом, и держать в рамках, и дать каждому его свободу одновременно... За почти отеческим покровительством и почти сыновьей преданностью.

Язык - в моём вкусе. Красивый, в нём чувствуется персонаж, с чьей точки зрения ведётся повествование. Плавный, с иронией, снисходительностью к мелким людским порокам, вдумчивостью. Плюсом к тому историчность, много мелких деталей, которые не в первой статье из Википедии взяты, в которых чувствуется, эпоха, а не маскарад. И скорее даже всё это вместе с персонажами, а не сюжет стали теми факторами, за которые хочется причислить книгу к трём лучшим за 2022-й, которые хоть как-то спасают в целом не очень удачный в том числе в книжном плане год. Овернский клирик прошёлся по моим любимым темам и подарил несколько вечеров отличного чтения с огромным удовольствием - за это ему и спасибо.

Этим вечером случилось страшное – брат Гильом на несколько минут исчез, а из мертвого мрака забытья воскрес граф де Ту – задира и весельчак, который просто удовольствия ради перерубил бы всех этих придурковатых увальней. Перерубил – а потом долго чистил бы меч, оскверненный кровью мужланов. Я вовремя загнал мертвеца в небытие, но он был готов вернуться…

У меня всегда была страсть к чтению. На рубеже веков я читал всегда и в любом состоянии. Не умывшись, иногда пьяным, на перекуре, засыпая. Это помимо нормального чтения.
Любимые авторы скупались в момент выхода, каждое воскресенье на Книжном рынке.
От многих книг тех лет в памяти остались только ощущения: вот эта мощная, эта глубокая, эта смешная, эту забросил — нудятина. Даже общую канву сюжета помню не всегда. Привычки писать отзывы-заметки о прочитанном тогда не было. Максимум — обсуждали прочитанное с другими книгоманами на том же Книжном.
И второй период творчества Олди выпал как раз на это время. Помню, что балдел от мощи "Рубежа", "Пентакля", "Тирмена", "Мага в законе"... Заставь пересказать — не смогу. Поэтому постепенно перечитываю.
"Рубеж" начал перечитывать вне всякой очереди. Просто наткнулся на отзыв и решил перечитать.
Конечно, для чтения некоторых авторов необходим широкий кругозор, эрудиция и читательский опыт.
Для "Рубежа", например, крайне желательно знать апокрифы о нефилимах и представлять себе в общих чертах, что такое Каббала и быть знакомым с терминологией. "Зогар", Сефироты, прочее.
Итак, ангелы начудили, и ветхозаветный бог (а Вы знали, что традиция писать слово б-г, пропуская буквы, только в иудаизме существует?) разделил сущее Рубежами на десять Сфирот-Сосудов-измерений.
В романе две книги и шесть частей, а также прологи, эпилоги и средисловие, оно же интермедия. Люблю книги с вычурной внутренней структорой. Сразу понятно, что авторы с тщанием подходили к композиции. А это всегда даёт дополнительную надежду на интересное чтение.
В каждой из частей действуют несколько из основных персонажей.
Вот они:
Рио, странствующий герой. Знакомимся мы с ним в декорациях классического фэнтези. Рыцарь с оруженосцами путешествует, сталкиваясь с различными нечеловеческими племенами. Крунги, хронги. И те, и другие больше похожи на хоббитов или, допустим, на пигмеев. Рыцарь, несмотря на практичность, ведёт про себя (в обоих смыслах) выспренным слогом летопись своих деяний в стиле средневекового рыцарского романа. Прекрасная фишка.
Чумак Гринь, попавший в сложную жизненную ситуацию. Вернулся с заработков, а невесту за него не отдают, ибо мать с чортом спуталась. Потом один остался, с младшим братом, сыном чорта, на руках. Камнями побили, хату сожгли.
Дочь сотника Ярина, бой-девица, мечтающая быть казаком-черкасом. Сюжет предоставит ей такую возможность.
Душегубец и каббалист Юдка на службе в чине сотника у Дикого Пана, нравы которого напоминают Влада-колосажателя и Жиля де Ре.
Колдунья Сале-Куколка, проводница через Рубеж.
И блудный кеф-Малах, Блудный Ангел, символ свободы и бунтарства.
И сын кеф-Малаха, не по дням, а по часам растущий нефилимчик Несущий Свет

Сюжет закручен умно и лихо. Смена точек зрения на происходящее не мешает течению сюжета. Первую книгу местом действия является наше измерение, во второй книге действие переносится в гибнущий фэнтезийный мир. Много экшна, казачьего колорита и еврейской мистики.
Макгаффином выступает несколько объектов/субъектов, но, в основном, им является странный ребёнок ангела и смертной женщины, "чортов ублюдок".
Порадовала не уникальная, но довольно редкая идея Околицы, дороги меж миров. Перумов благодатную тему походов в безвидной Межреальности начнёт разрабатывать много позже, когда Упорядоченное наполнится и устаканится.

"С самого утра бегут – кто в Полтаву, кто в близкий Харьков. Пустеют Валки!"

В романе есть некоторое количество пасхалок. Нет, он не полон ими — это бы отвлекало от сюжета, но на страницах упоминается учитель и собиратель фольклора пан Гримм; пасичник Рудый Панько; измерение, где порох не взрывается; зазнавшийся паночек, одевший шинель и, задрав нос, пошедший гулять по Невскому; позже, на страницах, яляющих прямым оммажом "Вечерам на хуторе", появляется и сам Нос; нечисть, просящая поднять ему веки; есаул Ондрий Шмалько (настоящая фамилия Валентинова), куренной атаман батька Дяченко, пушкарь Дмитро Громов, Тарас Бульбенко; в видениях одного из персонажей проскальзывают сюжеты других книг авторов. Даже в развешенном на стене оружии можно усмотреть отсылку к "Пути меча". Очень порадовало чижовское "Ну, ничего, взял я с собой Спаса икону. Как из дому уходил, снял со стены да под рубаху спрятал." Отсылку к "Скруту" я тоже считал.

Мы все знаем как любят и умеют Олди деконструировать мифологии народов мира. Вот в "Рубеже" соавторы, все впятером, добрались до иудейской мистики. Как "Черный Баламут" является прекрасной адаптацией "Махабхараты", так "Рубеж" — более тонкое и ненавязчивое, но и более эзотерическое, изложение философии и космогонии "Книги Зогар (Зоар/Зохар)". Перед прочтением крайне рекомендуется прочесть как минимум статью в вики. Многое станет понятней. Пардес, Самаэль, сефироты, Эйн-Соф.
Вторым мифом, деконструируемым в книге, является гоголевско-казачий. Ах, как колоритны Валки, что под Полтавой! Но — народ тёмен, суеверен и ксенофобен. Казачий гонор передан прекрасно. Но рука об руку с гонором идёт и твердолобость, зашоренность, жестокость, юдофобия.

Тэги: казаки, Гоголь, Каббала, Зогар, тогу богу, Эйн-Соф. Месть, Служение, Свобода.

Потрясающий, монументальный роман! И вроде не обделен наградами и номинациями, но всё равно кажется, что недооценили. В другом месте и времени "Рубеж" мог бы вырваться из фантастического гетто и стать явлением большой мировой литературы.
10(ПОТРЯСАЮЩЕ)

Ну и раз уж заговорил про индуизм и иудейскую мистику, не могу не отметить похожесть до степени смешения космогонии Веданты/Упанишад и Каббалы в трактовке книги Зогар. Видимо, глубоко копая, мудрецы докапываются до одного и того же. Божество = Брахман, Атман: Адам-Кадмон = Пуруша; переселение душ. Одинаковая трактовка и деление органов чувств.
Даже этапы становления религий очень похожи: Карма Канда, Джняна Канда, Касана Канда = таннаи, амораи, савораи. Там сонм дэвов-суров, тут не меньший сонм ангелов-Малахов. Тримурти индусов, правда, забрали себе христиане.

Рецензия на роман ФЛЕГЕТОН
Почему решил прочитать: люблю творчество Валентинова, считаю его своеобразным третьим участником творческого дуэта Олди ; любопытна тема гражданской войны и Белого движения.
В итоге: книга полностью, даже с лихвой, утоляет голод по "романтике" Гражданской войны. И не надо никакой героики и попаданцев.
Просто дневник участника событий. Последний год обороны Крыма и будни галлипольского сидения под Стамбулом.
В Крыму — грязь, холод, болезни, бессмысленные кровавые атаки красных и белых, в штыковую на пулемёты. Бездарное, по большей части, командование с обоих сторон. Интриги руководства, постоянная вольница харизматичных командиров, воровство интендантов.
В Галлиполи — разлагающее безделье и бедность. Мечты о реванше у недалёких, мрачное понимание реальной ситуации у бывалых бойцов. Дуэли, пьянки, увольнительные в Стамбул.
Читал, как и любую книгу или фильм о Гражданской, не вылезая из Википедии, которая временами не менее интересно рассказывает о событиях.
Один из второстепенных героев — генерал-лейтенант Русской Армии Слащёв , которого главный герой уважает больше всех из лидеров Белого движения. Начал читать его био на вики и понял, что очень знакомый текст — оказывается, этот самый Слащёв был прототипом генерала Хлудова в булгаковском «Бега» , и, затем, в одноимённой экранизации семидесятого года, которую я смотрел пару лет назад.
Цитаты по поводу:
Дворянство в Белой Армии:

"...помилуйте, много ли среди нас голубой крови? Бог с нами, с обер-офицерами. Но даже ежели взять наших вождей: генерал Алексеев – из крестьян, Лавр Георгиевич – из простых казаков, генерал Андгуладзе – из крестьян Тифлисской губернии. По-моему, из тех, кто воевал у Чернецова и шел в Ледяной поход, настоящих дворян были единицы, да и тех, признаться, не припомню.
...
В общем, нравится это кому-нибудь или нет, но тогда, в декабре 17-го, против большевиков поднялась самая обыкновенная российская интеллигенция, военная и штатская, надевшая шинели. Она и дралась все эти годы против симбирского дворянина господина Ульянова-Бланка."

Почему победили красные:

"Нам, белым, нужна была победа в войне для защиты наших принципов. Господа красные нуждались в принципах только ради победы.
Мы не могли отдать крестьянам землю, потому что воевали ради законного решения этого вопроса. Бланк одним росчерком пера эту землю отдавал, другим же, когда надо, забирал. Адмирал не мог признать Финляндию до Учредительного собрания, ибо воевал, чтобы такие вопросы решались законно. Бланк готов был признать хоть трижды независимость какой-нибудь Рифской республики, ежели это ему требовалось. Ибо для господ большевиков не революция ради принципов, а принципы, то есть, их полное отсутствие, ради победы этой самой всемирной социалистической. Уши господина Лойолы торчат настолько заметно, что, вероятно, симбирский заика уже раскаивается, что взялся в свое время за перо.
Мы воевали, как ни избито сие звучит, за Родину. Они – за власть."

Главный вывод. Для чего воевали белые:

"Зимой 20-го красные, раздавив наши армии, начали готовить то, ради чего они затеяли российский ад – Мировую Революцию. И уже не в теории, а на практике. Как первый, но очень важный этап, планировался поход в Европу, пролетарии которой, несмотря на миллионные субсидии Коминтерна, не спешили подниматься на борьбу с «буржуями». А посему в апреле трехмиллионная армия уже стояла на польской границе. Дальнейшее известно: приказ «на Варшаву! На Берлин!» – и красный потоп, захлебнувшийся у Вислы. В этом свете наш Крымский плацдарм видится уже не бутылкой, а капканом, который не пускал несколько большевистских армий в Европу. Тогда, на Висле, был дорог каждый солдат, и, может быть, мы, отвлекшие не самые худшие силы Рачьей и Собачьей, дали возможность коннице Пилсудского и танкам Фоша опрокинуть орды Тухачевского и погнать их вспять. Кто знает, может, наши безнадежные атаки в таврийских степях сорвали, дай Бог, чтобы навсегда, Ее Величество Мировую Революцию. Или, по крайней мере, здорово этому помогли.
А раз так, то Яков Александрович, удержавший зимой Крым, вполне может быть назван, наряду с Пилсудским и Фошем, спасителем Европы от коммунистического рая с бесплатной селедкой.
Тогда, у замерзшего Сиваша, мы вершили Историю. Странно звучит, но это так."

Для меня это очень свежий и неожиданный вывод.

Очень мощный роман. Несмотря на небольшой объём, текст очень плотный из-за полного отсутствия диалогов благодаря форме подачи — дневниковым записям.
Ближе к концу внезапно понял, что "Флегетон" напоминает мне «Черный Отряд» Кука в лучших его проявлениях. Тоже хмурое боевое братство, без лишнего героизма, стойкое в победах и поражениях. Так же ведущий хроники боевых действий главный герой. Колоритных персонажей, несмотря на отсутствие магии и фантастического элемента, во "Флегетоне" тоже хватает: неунывающий поручик-преферансист Усвятский, не хуже Рэмбо обращающийся с ручным "Гочкисом"; прапорщик-цыган с высшим образованием Немно, мистически связанный с лошадьми; служака штабс-капитан Докутович; молодой и горячий генерал-дроздовец Туркул.
Всячески рекомендую. Совершенно самостоятельная вещь, не имеющая отношения к "Ноосфере", а к "Крымскому" циклу относящаяся только территориально.
Стоит отметить, что, несмотря на первую публикацию в 2000 году, роман, как указано в конце, написан в 1991 году.
10(ПОТРЯСАЮЩЕ)

Почему решил прочитать: альтернативная история, заявленный в названии жанр, уважаемый автор
В итоге: заново открыл для себя Валентинова. Конечно, я читал его криптоисторическую эпопею из четырёх трилогий "Око силы"; дилогию про Диомеда ; «Ангела Спартака» и всё, написанное в соавторстве с Олди. Но из цикла "Ноосфера" до этого читал только роман «Омега» , про НАТО в Крыму. А с "Аргентиной" не знаком вовсе.
Итак, "Нуар". Последний роман из цикла "Ноосфера", но вроде как вещь самостоятельная.
Поначалу кажется, что это просто исторический роман про белоэмигранта; потом решаешь, что это качественная попаданческая литература; потом в дело вступает авторский взгляд на Мультивселенную и мистика.
Первые главы действие судорожно скачет между таким количеством временных отрезков, что вникнуть в происходящее очень непросто. Потом всё немного устаканивается, начинаешь понимать, где основной сюжет, а где флэшбэки.
Два главных преимущества романа – атмосферность и невероятная проработка материала.
Характерные для жанра нуар герои – роковые женщины, продажные полицейские и злоупотребляющие табаком и спиртным герои. Правда, хочу отметить, что у Валентинова получился скорее шпионский триллер в сеттинге Второй Мировой, почти как у Семёнова , чем классический нуар. Ведь нуар это не только и не столько "Касабланка", но и истории про крутых детективов, а этого в романе нет.
Больше всего удивила и заинтересовала история партизанской Республики Веркор – потрясающий эпизод Второй Мировой и французского Сопротивления, о котором раньше, к сожалению, и не слышал. В ЖЖ очень много материалов о Веркоре и причинах поражения французских партизан. Валентинов даёт своё, изящное и остроумное объяснение: Де Голлю и остальной Европе совсем не нужна была коммунистическая просталинская республика в подбрюшье Европы. Если бы Веркор устоял, коммунистический блок не ограничился бы только Восточной Европой.
А ещё в тексте очень любопытный "культурный код". Автор для ленивых в конце романа указал источники цитат, но немного слукавил – перечисленный перечень лишь верхушка цитатного и аллюзийного айсберга. Считывать все эти отсылки непросто, но очень интересно.
Стоит уведомить, что герой романа стоит на твёрдых антисоветских позициях. По его мнению хуже Сталина и коммунистов – только Гитлер и фашисты.
Несмотря на внушительный объём и высокую плотность повествования, читается "Нуар" взахлёб.
9(ОТЛИЧНО)

Роман из цикла "Ноосфера".
Шикарная альтернативная история. Читал взахлёб. И даже теоретизирования автора по поводу Гипно- и Ноосферы, DP-watchers, и Q-реальностях, генерируемых Q-чипами, не мешают, а придают тексту глубины.
Помимо сюжета, как историк-попаданец меняет ход Гражданской, нас ознакомят в теориями множественных вселенных, проблемами долголетия и многим другим.
Текст написан на высочайшем литературном уровне. Эрудированность и тонкое остроумие автора поражает.
Гениальный роман в жанре попаданчества и альтернативной истории. Валентинов, несомненно, царь и бог жанра интеллектуальной альтернативно-исторической фантастики.
10(ГЕНИАЛЬНО)

Можете убить меня. Но мертвый я стану опасен. У мертвых нет жалости. У мертвых нет памяти. Им нечего терять; они уже не люди. А я человек…

Кто всё ещё человек, а где уже и вовсе не люди, против которых кентавры на колёсах уже не кажутся ни странными, ни страшными? В этой книге всё выясняется, и и всё столь же усложняется. Осмелюсь заметить, что вторая часть дилогии более черна по настроению, и на мой взгляд, это скорее мироощущение Валентинова, а не Олди. Хотя сложно судить, реалии тех времён, которые получили отражение в истории Города, не очень чётки в моей памяти.

Детективная линия - побоку. Эра Игнатьевна, ныне прокурор Города, в связи с тем, что "многие" сбежали, получает из первых рук - и тут ВНИМАНИЕ! - от дона местной мафии Сергея Лукьяненко, основателя Перум-фонда, чёткое объяснение, что предыдущий дон железнодорожников собрался в боги...

…Только боженька у них живой. Понятливый бог. Он им и разрешает. Как чего? Мокруху, бля, разрешает, со стволами ходить разрешает.

Выясняется, что Город не уникален, есть подобные "зоны" в Индии, Бразилии и в том самом американском городишке, где живут дочь Эры и брат Алика...

Масштабная военная операция, имеющая целью покончить с непонятным и страшным во всех местах разом, выливается в серию природных катаклизмов, военных столкновений, а вот конкретно в Городе...

Что у меня вообще есть, кроме чудовищной возможности переписать кусок жизни на выбор, исправить, испортить, покопаться пальцами в распахнутом чреве, упиться насмерть собственным солипсизмом?! 

И вовсе не бывший мафиози станет богом...

На Золотом Небе живут боги. Им нет дела до нас. Пока мы, живущие под Голубым небом, не переступим порог.

Непростая, очень непростая книга.

Это понятно сразу, издалека: три автора в пяти лицах, талмуд на 700 страниц, скромные сто читателей на Лайвлибе (я – сто первая), хотя книге уже больше десяти лет, а все три/пять авторов популярны и любимы.

Бодрящий получился коктейль, много чего в него намешано.

Многоголосие персонажей, благодаря которым смешение разных авторский стилей получилось абсолютно гармоничным. Не может ведь, скажем, гарна дивчина, сотникова дочь, говорить тем же языком, что и, скажем, странствующий герой-наемник Рио или, скажем, блудный ангел?

Судьбы этого пестрого вороха людей и нелюдей переплелись так причудливо, что сам лысый дидько не разберет. Авторы тасуют колоду, раздают, у читателя на руках оказываются, скажем, бубны, которые имеют на трефы серьезный зуб. И едва мы с бубнами начинаем побеждать или, наоборот, попадаем в страшную переделку, как колоду смешивают, сдают снова, и вот у меня уже полный веер трефов, которых я только что добросовестно ненавидела. Только что трефы с пиками были вроде бы за одно, а в следующий кон их пути уже разошлись в разные стороны, а еще через сдачу они сошлись уже врагами. И хочется возмутиться: уберите вы от меня этих противных, верните все как было, чтобы те, кого я уже записала в хороших, хорошими и оставались! Но никто не послушает: персонажам очень несладко живется, и мне тоже придется вылезать из зоны комфорта. Так и издеваются авторы над моей тонкой душевной организацией всю дорогу, пока под конец масти не осознают, что все они – из одной колоды.

Смешались в кучу и миры: тут и полная гоголевщины Малороссия в альтернативной истории, и типичный фэнтазийный мир с героями в латах и расами странных зверушек, и тонкие материи вроде бы рая, вроде бы небытия и бог еще знает чего.

Что интересно – у каждого из восьми (если я никого не забыла посчитать) персонажей-карт, которых по очереди сдают читателю на руки, своя история, по которой можно было бы написать отдельный роман. С завязкой, развитием конфликта, кульминацией и развязкой. Конечно, не все оказалось до последней строки досказанным, когда восемь историй уместились в одной, но насыщенность текста при этом получилась упоительная.

Самая соль романа – в том, за что я зауважала Олдей по их «Пасынкам восьмой заповеди»: все не то, чем кажется. Все те, кого мы привыкли считать абсолютным злом, на поверку оказываются непростыми фруктами, да и те, кто воплощение добра и прочих розовых пони, тоже могут быть не такими уж добрыми зайчиками на самом деле. Встряхнуться, глотнуть свежего воздуха.

В «Рубеже» этой цели служит и авторское многоголосие, и солидный объем романа. И то, и другое оправдано, иначе никак. Иначе не прочувствуем.

Есть, правда, ложечка дегтя: авторы дважды, на мой взгляд, заигрались в поваров и перемудрили со специями. Слишком явный реверанс Гоголю с этими полетами в Петербург верхом на черте (который, между прочим, в потусторонний мир романа вообще никаким боком не вписывается) и носатыми гражданами в шинелях; слишком нелепая встреча с советскими революционерами. Что одно, что другое чудовищно выбивается из повествования и вообще ни к селу ни к городу.

Да и есть ощущение, что в итоге авторы то ли немного недотянули, толи немного перестарались. Я читать этот роман все-таки немного устала – вся эта чехарда персонажей, сумасшедшее переплетение сюжетных линий, недоговорки и намеки, которые далеко не сразу получается раскусить, и стилизованный текст. Читается легко и взахлеб, но все же выматывает. Финал романа прекрасен, но все же чуть-чуть не дотягивает до достойной награды за труды. Либо бабахнуть должно было громче, либо все-таки стоило чуть сократить текст.

Вот эти ворчалки не позволяют добавить книжку в любимое, но заслуженные пять звезд я ей с чистой совестью ставлю.

Ух ты!!! Именно такого рода восклицанием (в сопровождении не менее трёх "крикунов") хочется начать свою реплику на эту замечательную книгу.

Вообще этот роман является третьей, заключительной, частью авторского сборника "Крымский цикл". Все романы сборника (ФЛЕГЕТОН, СОЗВЕЗДИЕ ПСА и ОМЕГА) являются совершенно автономными произведениями, и их можно читать в отдельности каждый, однако будучи собранными в один толстый том, они странным образом соединяются в некий мегатекст, в котором события и персонажи предыдущих романов между собой совершенно не взаимосвязаны, однако в книге третьей всплывают тем или иным образом, дополняя друг друга, как говорят юристы, "на косвенных", отчего возникает ощущение слитности и единости.

Вот чем отличаются книги мэтров современной НФ от всей прочей фантастической литературы? Даже не так — чем в своём творчестве должен отличаться писатель-фантаст от своих собратьев, чтобы мы могли причислить его самого в разряд мэтров, а книги включить в список лучших в своём жанре, поставить по прочтении 5 звёзд и наградить тегом "любимое"? Как по мне, так всенепременно и обязательно необходимо наличие ряда факторов и признаков, и на первом месте может быть Социальность. Эта самая социальность может выражаться совершенно по-разному и достигаться разными литературными приёмами, но без неё почти никак нельзя (утверждение спорное, но я ведь говорю только о своём вИдении, верно?).
Масштабность — события, или их последствия, или читательский взгляд на сопутствующие описываемым событиям условия должны быть масштабны, охватывать максимально возможную творимую в произведении картину, многообразие явлений во всех их взаимосвязях. Грубо говоря — за отдельными деревьями должен быть виден Лес (или возникать ощущение Леса).
Актуальность (но не слепая привязанность ко времени написания, иначе книга проживёт максимум с десяток лет, а потом время и обстоятельства, вообще вся "злоба дня" изменятся, и книга станет архаичной) — ведь если писатель пишет о каком-то единичном явлении или случае, за которым нет привязки ни к другим людям, ни к значимости описываемого, то книжные события станут не более, чем развлекухой.
Некоторая Возвышенность, чтобы до книги можно и нужно было — и непременно хотелось — дотянуться, а не снисходительно наклониться к ней, поощрительно похлопывая автора и персонажей по плечу, дескать, ну-ну, давай-давай...
Чувственность и эмоциональность — нечасто бывает так, когда книга по своей сути холодная и отстранённая зацепит по-настоящему.
И вот если все эти моменты, и плюс к ним ещё и неповторимость и исключительность авторского языка и вИдения картины мира + творческая фантазия и полёт — всё это сложится в книгу, тогда и книга эта захватит "по полной", и автор запомнится и станет близким и родным.

Вот на мой взгляд эта книга, да и весь "Крымский цикл" как раз точно соответствуют написанному. И потому заслуживают и вступительного УХ ТЫ!!!, и пятибальной оценки, и рекомендации ЧИТАТЬ, читать и советовать читать другим. И я совершенно точно вношу всё это великолепие в список будущих советов для Флэшмоба 2014, готовьтесь :-)

Об чём книга-то? — спросите вы. Жутко не хочется спойлерить... Ну, как вы относитесь к идеям реальных путешествий в Прошлое, к путешествиям между параллельными мирами, к возможности посмотреть на себя самого в других своих ипостасях и вариациях? И к попыткам что-то изменить в себе и в жизни — в прошлой, настоящей и будущей? И к теме — как достигнуть точки Омега или состояния Бога, точки, в которой сливаются все твои "Я"...