Вера взяла инициативу в свои руки. Она положила руки на плечи Немировича и прижалась к нему. Костя поддался в танце. Его руки уже гуляли по манящим округлостям Вериного тела. Губы нашли друг друга. С последним аккордом «Imagine» Вера увлекла своего кавалера в спальню.

Когда Костя открыл глаза, на улице было уже светло. Ветерок норовил отодвинуть занавеску, то и дело, прорываясь в спальню. Костя посмотрел на Веру. Она спала, повернувшись к нему спиной. Волосы были разбросаны по подушке. Немирович нежно провёл рукой по обнажённой спине. Вера едва заметно вздрогнула.

– Дай поспать, – прошептала она. – Ещё рано.

Костя осторожно встал с постели, собрал свои вещи и вышел. Дорога домой заняла примерно час. Городской транспорт ещё не ходил, а звонить Бауэру в пять утра было наглостью. Костя пошёл пешком.

Утром в отделе Немировича ждал сюрприз в лице следователя Бычкова. Алексей Иванович стоял около дежурного и нервно барабанил пальцами по своему портфелю.

– Наконец-то, – недовольно воскликнул Бычков. – Хоть кого-то из розыска дождался.

Костя посмотрел на часы. Без десяти восемь.

– До начала рабочего дня ещё десять минут, – парировал Немирович. – Что у вас случилось?

– У меня ничего не случилось, – продолжал нервничать Бычков, – но может случиться, если я не выполню распоряжение Регинского.

Бычков достал из портфеля лист бумаги и протянул его Немировичу. Костя прочитал.

– Повторный обыск? – возвращая бумагу следователю, спросил он. – Зачем?

– Надо, – рявкнул Бычков. – Берите своих оперов и едем на квартиру Нечипоренко.

– Мы вчера там всё обыскали. Одежду его сдали на экспертизу. Надо подождать заключение.

– Плохо обыскали, – дерзил следователь. – Где ваши люди? При Мантуленко такого бардака не было.

Костя бросил на пухлого человека с заклеенной лысиной надменный взгляд. Бычков взгляд перехватил. После этого можно было ничего не отвечать. Немирович вышел на крыльцо. Около входа в отдел остановилась чёрная «Волга». Из автомобиля вышел Глущенко и, попрощавшись с водителем, поднялся на крыльцо здания.

– Привет, Валентин, – протянул руку коллеге Немирович.

– Доброе утро, – Глущенко ответил на рукопожатие.

– Кудряво живёшь. На чёрной «Волге» на работу ездишь, – пошутил Костя.

– Да ладно, – улыбнулся Валентин. – Это товарищ мой Толик Лапшин. Он прокурора возит. Говорит за Бычковым сюда приехал. Алексей Иванович здесь, что ли?

– Что ли. Гонит нас с тобой на повторный обыск квартиры Нечипоренко.

– Ничего удивительного, – Валя достал из кармана пачку папирос, – Каракуль нам никогда не доверял.

– Кто такой Каракуль?

– А! Ты же не знаешь, – Валентин подошёл ближе к Константину. – Это у Регинского такая кличка. Когда зимой его увидишь – поймешь, почему он Каракуль.

Со скрипом распахнулась входная дверь, и на крыльцо вышел Бычков.

– Я поехал в адрес, – начальственным тоном сказал он, – а вы поторопитесь. И участкового подтяните. Шевелитесь, Немирович.

Бычков водрузился на переднее сиденье прокурорской «Волги» и машина уехала.

Квартира Нечипоренко на этот раз была заполнена людьми. Главную роль в этом массовом представлении играл Бычков. Он всё старался сделать сам, зачем ему нужны были оперативники и участковый Павел Фомич, было непонятно. Бычков первым делом вывернул наизнанку шифоньер. Потом заставил Волкова перетряхнуть несколько раз все вещи. Понятное дело, ничего компрометирующего хозяина квартиры не нашли. На кухне та же история. Бычков зашёл в ванную. Костя знал, что и там следователь ничего не найдёт. Вчера Немирович обшарил в ванной каждый сантиметр.

– Понятые, – заверещал Бычков из ванной, – подойдите.

Под ванной, в самом углу лежал свёрток. Это была старая, мятая газета. Бычков убедился, что понятые всё видят и, взяв из угла веник, подвинул свёрток на середину ванной комнаты.

– Смотрите внимательно, – обратился Бычков к понятым.

Следователь развернул газету. В точности описанный судмедэкспертом нож, в виде пики, лежал на газете.

– Чертовщина какая-то, – сказал вслух Немирович.

– Вас что-то смущает, товарищ капитан, – спросил с довольным выражением лица Бычков. – Вы же тут вчера всё обыскали. Куда же вы смотрели?

– Я же сказал, что улики будут, – шепнул на ухо Константину Глущенко.

– Вчера под ванной было пусто, – настаивал на своём Немирович.

– Вчера обыск был проведён формально, – заявил Бычков, завернул нож опять в газету и пошёл в зал писать протокол.

Пока следователь занимался рутиной, Немирович вышел из подъезда и отвёл в сторону участкового.

– Павел Фомич, – сказал Костя, – вы давно знаете Нечипоренко. Мог он убить Ольгу?

Фомич снял выгоревшую фуражку и сунул её под мышку.

– А вы я вижу, сомневаетесь? – спросил он.

– Сомневаюсь. Причём теперь очень сильно сомневаюсь.

– Это хорошо. Значит, правду искать будете. Ну а про Обреза так скажу: он мог убить. Мог. Не буду утверждать, что Нечипоренко это сделал, но человек он жестокий.

Немирович протянул руку Фомичу.

– Спасибо. Я учту.

– А ножа правда вчера не было?

– Не было, – уверенно ответил Костя. – Под ванной точно не было.

– Тогда надо фокусника искать.

Немирович испытывающим взглядом посмотрел на участкового. Похоже, Фомич поверил капитану.

– Сейчас почётная делегация смоется отсюда, – продолжил Павел Фомич, – и приступим. Я по жильцам пройду, а вы… фу ты! Терпеть ненавижу это «выкало»! Давай на «ты»?

– Давай.

– А ты, капитан, во дворе пошукай. Как-то же нож попал в квартиру.

Костя кивнул в знак согласия. Не успели Фомич и Константин договорить, как из-за угла, рыча двигателем, появился Бауэр на своём «CZ». Витя заглушил мотоцикл, снял шлем и обратился к Немировичу:

– Добрый день, Константин Сергеевич. Разговор есть.

Отошли в сторону от любопытных ушей.

– Что узнал? – спросил Костя.

– В среду Нечипоренко попросил у бригадира отгулы. У него действительно накопилось несколько дней. Сказал, что уедет в четверг рано утром. Но вот что интересно, как Нечипоренко уехал и когда, не видел никто.

– Получается, алиби у него нет.

– Получается. Если только найти водителя, что подвозил Нечипоренко, – предположил Витя.

– Где же мы его искать будем? Нечипоренко сам сказал, что на попутке приехал.

– И ещё, – продолжал Виктор, – мужики в бригаде говорят, что с женой у него большие проблемы были. Она уйти от него хотела.

– Ну что ж, понятно, что ничего непонятно, – сделал вывод Немирович.

– А чего непонятного, Константин Сергеевич? Надо давить на факты. Раскручивать Нечипоренко. Нож надо искать, – сыпал предложениями Виктор.

– Уже.

– Что уже?

– Нож уже нашли.

– Где?

– Под ванной.

– Ну вот. Считай, убийство раскрыли.

– Ничего мы, Витя, не раскрыли, – задумчиво произнёс Константин. – Вчера ножа под ванной не было. А сегодня появился. Чертовщина, да и только. Вот если бы там ножа не было, то я бы поверил, что Обрез убил Ольгу. А теперь у меня одни сомнения. Большие сомнения.

– Интересно!

– Значит так, Витя, двигай в отдел, – распорядился Немирович. – Сразу зайди к экспертам. Если экспертиза по одежде готова, забирай. Я тут ещё порыскаю по двору.

К сожалению, ни опрос жителей дома, ни беседа во дворе, ничего не принесли.

– Ты не кручинься, капитан, – водружая фуражку на седую голову, успокаивал Немировича Фомич. – Бывает такое. Ну не заметил ты в темноте свёрток. И на старуху бывает проруха.

– Не было ножа, Фомич, – возражал Костя. – Я не первый день в розыске. Я по-пластунски под ванной пролез. Я бачок проверил, под раковиной посмотрел, даже плитку простучал. Не было там ничего. Понимаешь, ни-че-го.

Василий Фомич кашлянул несколько раз в кулак.

– Хочу верить тебе, капитан, – сказал участковый, – но куда наша вера против фактов?

– Надо понять, как нож попал в квартиру. Поймём – найдём убийцу.

– Выходит, ты не веришь, что Обрез убил?

– Теперь не верю.

– Уважаю, – Фомич протянул руку Немировичу и крепко пожал. – Если я буду нужен, найдёшь.

До отдела Немирович добрался на автобусе. Упитанная кондукторша суровым взглядом оценила сходство фотографии в удостоверении Немировича с оригиналом и дала согласие на проезд даже не фразой, а звуком:

– Угу! – промычала женщина и плюхнулась на своё сиденье около задней двери.

Свободных мест в автобусе не было, и Костя остался стоять прямо около кондуктора.

– А вы, значит, из милиции, – скорее констатировала, чем спрашивала кондуктор.

– Из неё.

– Говорят, – наклонившись к Немировичу, прошептала женщина, – девушек в городе убивают? Это правда?

– Это неправда, – спокойно ответил Немирович.

– Ну да! – многозначительно пробурчала кондуктор и, измерив недоверчивым взглядом сыщика, отвернулась.

Вот что значит маленький город. Только вчера погибла Ольга Нечипоренко, а сегодня уже судачат, что в городе убивают. Да, прав был Глущенко, здесь всё совсем по-другому. И эту особенность маленького городка впредь надо учитывать.

В отделе Немировича уже ждал Бауэр.

– Константин Сергеевич, – возбуждённо встретил капитана Витя, – результаты экспертизы отправили в прокуратуру. Регинский приказал. Я ничего не успел сделать.

– Что ж, день сегодня не наш.

И всё-таки Немирович оказался неправ. Удача улыбнулась сыщикам. После обеда в кабинет вошёл Глущенко, а за ним молодой человек, кудрявый с испуганным взглядом.

– Знакомьтесь, – указал Валентин на парня, – Олег Иванович Панов. Телемастер. Проживает, вернее, снимает квартиру на улице Лазо, 19, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– А чего такой испуганный? – спросил Немирович.

Олег пытался что-то ответить, но слова с его губ не слетали. Он лишь открывал рот и часто хлопал ресницами. Немирович налил в гранёный стакан воды и подал Панову. Молодой человек выпил и дрожащей рукой вернул стакан Константину.

– Что с вами, Олег? Вы говорить можете? – спросил капитан.

– Он… – Олег показал пальцем на Глущенко. – Он мне… это…

– Что он? Глущенко что? Он наступил вам на ногу? Или что он сделал? – допытывался Немирович.

– Он сказал, – голос Олега дрожал, – что Оля…

Панов побледнел, взмахнул руками и присел прямо там, где стоял. Глущенко еле успел подхватить теряющего сознание свидетеля. Немирович помог усадить Панова на кушетку в углу кабинета.

– Врача бы надо, – сказал Константин.

– Не надо, – возразил Глущенко. – Сейчас оклемается.

Глущенко подошёл к шкафу, достал оттуда тёмно-коричневый пузырёк, открыл его и поводил около носа Панова. Парень дёрнулся и широко открыл глаза. Нашатырный спирт возымел действие.

– Вы в порядке? – спросил Костя.

Олег кивнул несколько раз, как заводная игрушка.

– Вот и хорошо. Говорить можете?

– Могу.

– Чего вы напугались?

– Он, – Олег опять показал пальцем на Глущенко, – сказал, что Ольгу убили. Это что? Это правда?

– Правда, Олег, правда, – подтвердил Немирович.

– А как же наш… – Олег затрясся и заплакал. – Как же наш ребёнок? Его тоже нет?

Теперь многое становилось понятно. Ольга была беременна от Олега Панова. Видимо, поэтому она хотела развестись с Нечипоренко. Той роковой ночью Ольга возвращалась от Олега.

– Почему она пошла домой в такое время? – спросил Немирович. – Почему не осталась до утра?

– Она боялась, – всё ещё дрожащим голосом говорил Панов. – Его боялась. Он мог приехать утром. Она боялась. Это он её убил. Её и моего ребёнка.

Олег закрыл лицо руками и завыл.

– Он знал, где вы встречаетесь?

– Может и знал. Может Строкова проболталась. Это он убил. Арестуйте его.

– Ну вот, – сказал Глущенко, – а ты, Костя, не верил. Закрывать надо это дело. Колоть Обреза и закрывать.

Возразить Глущенко Костя не мог. Нечем было. Всё складывалось так, что виновен в убийстве муж Ольги. У него и мотив, и отсутствие алиби. Вот только прямых улик нет. И нож. Это чертовщина с ножом не давала покоя Немировичу. А Константин очень не любил когда в расследование вмешивается необъяснимое явление. В девяноста девяти случаях из ста это говорило о том, что кто-то заинтересованный переводит стрелки.