тексте «сын» с большой буквы, и получится совершенно христианский смысл. Но пойдем дальше. «В женщине живет высшая форма человеческого сознания – сознание непригодности существующей вселенной, влюбленность в далекий образ совершенного существа – в сына, которого она уже носит в себе, зачатого совестью погибающего мира, виновного и кающегося». Конечно, эти слова рождены верой в эволюцию, в грядущее улучшение человека. В них – наивное признание того, что якобы каждое поколение людей ценно не само по себе, но лишь в качестве ступеньки для восхождения потомков или в качестве гумуса для будущих растений. Но, согласитесь, в этих страстных строках есть нечто от прозорливости. Автор утверждает веру в тот самый момент, когда вера кажется отброшенной за ненадобностью. Саму лексику автор берет неосознанно у веры и Евангелия. Его