Когда звездочки стареют, им бывает тяжело держаться за небо. Непростое это дело – и светить, и на пустоту опираться. Поэтому иногда они падают. Вы наверняка такое видели: уютной летней ночью, когда цикады стрекочут, как печатная машинка, теплый ветерок ерошит волосы, а голова полна неясных воспоминаний.

Но вы же не знаете, где именно падают солнышки?

Так я вам скажу: у Пятихолмья. Едва это случается, у маленького Сперо звонит будильник с пятачком (издавая вовсе не "дзынь-дзынь", а "хру-хру"). Ребенок быстро умывается, и, сложив в патронташ колбочки, бежит в долину. Его путь лежит через реку, зеркальный лес и лес обычный.

Сперо приходит к упавшим звездочкам, когда те с грустью мечтают о небе и думают, какое оно красивое и далекое; когда в зеркальном лесу – в серебристых кронах весноцветов – звенит печальный дождь; когда король оленей смотрит на уходящую вдаль тропинку и луна отражается в его седине. Сперо приходит к звездочкам и играет им на саксофоне грустную мелодию, от которой они плачут о космосе и вселенской пустоте.

Мальчик берет колбочки и собирает слезинки. Одну за другой – пока они не покрывают последнее деление в четыре унцима. Вставляет сосуды в патронташ и возвращается домой. У Сперо обычно мало денег, мало еды и еще меньше радости в жизни, но после каждого похода наш герой кладет на тарелочку радужный щербет и ставит ее на крыльце. Мальчик ждет любимого зелененького лягушонка, ждет упрямо, пока сон не закрывает усталые глазки. Щербет съеживается, покрывается капельками росы, но лягушонок так и не припрыгивает. Увы, он ушел вслед за призрачной луной и больше не вернется.

Утром слезки застывают в красивый кристалл – голубоватый, с ниточкой седины. Он мелодично звенит, если приложить к уху, легко поддается обработке и кормит все Пятихолмье. Потому как живут здесь либо добытчики, либо ювелиры, либо свинопасы (против правды не попрешь – бывает и такое).

Но наш рассказ (вы еще здесь?) о другом. Как и приличествует хорошей истории, он начинается в тот миг, когда все идет не по плану.

***

– Не заставляй меня снова плакать, – говорит звездочка Сперо, едва тот начинает свою дождливую рапсодию. – Я плакала уже три раза на этой неделе, а никто даже не сказал, какие у меня хорошенькие лучики, и как я умею делать колесо. А я умею делать! Я лучше всех звездочек умею делать колесо. Смотри.

Звездочка встает на лучики и делает колесо.

– Видишь? Никто так не умеет.

Серебристые капельки гремят по саксофону; мелодия булькает и сипит.

– Вижу, – отвечает Сперо. – Ты очень талантливая звездочка.

Солнышки и раньше обращались к нему, и, следуя наставлениям старших, мальчик обычно не отвечает. Но сейчас он устал, он голоден и продрог. И последнее время Сперо все чаще снится зеленый лягушонок, чистенький веселый лягушонок, которого нет.

– Но остальные жалуются, что плакали еще больше, – продолжает Сперо. – Правда-правда. Если я не возьму слезки, то я не поем завтра, и не куплю радужного щербета. Я так давно не кушал радужного щербета. Знаешь, каково это?

Тут надо признать, что, как и все мальчишки (и не только), Сперо очень-очень любит радужный (и не только) щербет.

– Конечно, я знаю, каково это. Я тоже раньше была человеком, и у меня была доченька, а я так по ней скучаю. Ой, сейчас расплачусь… Хнык! Хнык-хнык… Хнык? Нет, вот видишь, ты все равно не получишь много слезок, потому что я очень устала, – убеждает звездочка. – Лучше выполни мою просьбу.

Конец ознакомительного фрагмента.