Дракон размером поменьше

Глава 1. Проснись и пой…

Деви́ Ньольн проснулся в тюрьме, находящейся прямо под королевским замком. На первый этаж зловещей темницы попадали разного рода хулиганы и пакостники, которых собирались отпустить в самое ближайшее время. Некоторых «угощали» палками по спине, а кому-то и вовсе запрещали появляться во дворце, но, в любом случае они благополучно отправлялись на все четыре стороны, в отличие от тех, кого судьба угораздила загреметь на нижние этажи, например, зловещих убийц или государственных преступников. Ну да, да, конечно, капрал Деви́ Ньольн попал на первый этаж! В самом деле, он же не злодей какой! Скажем так, накануне бравый герой выпил лишнего – вот и вся его вина, почти…

«Кажется, я себя плохо вёл… или что-то не то сказал» – подумал Деви́, перевернувшись на соломенной лежанке, и слабо улыбнулся.

Кто бы мог подумать, что этот темноволосый парень – один из героев пятилетней войны с Токелондом?! Если бы не аккуратная бородка и усы, то никто бы в жизни не дал ему тридцати лет от роду. Придя в себя после тяжкого похмельного сна, Деви́ сел на спартанском ложе и привалился к стене. Он смотрел на зарешеченное окошко, находящееся под потолком, через которое проникал солнечный свет, потом мельком глянул на деревянное ведерко, лежащее в углу, и посмотрел на крепкую дубовую дверь, окованную железом. Сейчас гуляку беспокоили две вещи: причина, по которой он оказался в темнице, и сияющие доспехи капрала Королевской гвардии Акилтании – куда они исчезли?! Деви́ внезапно понял, что на нем совершенное ничего нет, кроме исподнего, холщовой рубахи, штанов и туфель. Разумеется, помятых, ношенных сотней-другой арестантов до него.

За массивной дверью послышались шаги. Тюремщик зазвенел ключами, висящими на поясе и, выбрав подходящий, сунул в замочную скважину. Замок заскрежетал, словно предупреждая арестанта, мол, сейчас к тебе зайдет гость, а уж любить его и жаловать или плюнуть, выругавшись – решай сам! Отворив дверь, тюремщик приказал:

– Вставай, Ньольн! Пошли со мной, тебя ждут.

– Палач? – полюбопытствовал Деви́, усмехнувшись.

– Увы, нет, – тюремщик криво улыбнулся, – но, если будешь продолжать в том же духе, то вы обязательно встретитесь. Зуб даю!

– Слушай, а ты не мог бы мне рассказать, за что меня определили в эти роскошные апартаменты? – спросил Деви́, быстро оглядев камеру, и пожал плечами, – Видишь ли, я ничего не помню! И какого чёрта с меня сняли доспехи?!

– Ха-ха, – рассмеялся тюремщик, подарив узнику «чудесную» гнилозубую улыбку, – Ирвин Тримиил тебе всё расскажет! Пошли уже, хватит лясы точить…

Деви́ встал, покряхтывая так, будто ему не тридцать, а все триста. Он покинул камеру следом за тюремщиком, который уверенно вёл аресанта в кабинет, принадлежавший одному из самых важных людей в Королевской гвардии. На самом деле Ирвин Тримиил редко появлялся на поле боя – старый вояка возглавлял службу дворцовой стражи, у него и своих обязанностей было по горло! Хотя он не раз просил у его величества Луи XII разрешения съездить на войну, тот упорно отказывал одному из надежнейших слуг. Владыка Акилтании решительно не хотел потерять капитана Тримиила из-за какой-нибудь досадной глупости, вроде меткого выстрела из мушкета, или стрелы, или арбалетного болта или ещё какой-нибудь «совершеннейшей ерунды», как говорил сам Луи XII.

Тюремный подвал от дворца отделяла лестница с четырьмя железными дверями. Открыв их все одну за другой, цербер вывел арестанта из маленького мирка, где нет места свободе, в родовое гнездышко королевской династии Виталингов, которая правила Акилтанией уже четвертое столетие. Дворец находился в самом центре славного города Белливью – возведенного в особый статус столицы в тот день, когда герцог Адам Виталинг гордо усадил своё седалище на трон заявив, что теперь он король, а его предшественник, оказавшийся «никчёмным болваном», скоропостижно помер. О том, что несчастному кое-кто помог, герцог Адам скромно умолчал, делая вид, будто не имеет никакого отношения к его кончине. Впрочем, это совсем другая история!

Тюремщик проводил Деви́ до самого кабинета. Остановившись у дверей, он заглянул внутрь и спросил, может ли Ньольн войти. Ирвин Триммиил пробурчал: «Давай сюда этого… что б его…»

– Приветствую вас, капитан Тримиил! – поздоровался Деви́, войдя в кабинет, и отдал честь по-военному, – Вы звали меня? Я так понимаю, произошло досадное недоразумение…

– Ты можешь идти, Коэн, – сказал Тримиил тюремщику, который отправился обратно в подземелья, ответив капитану лёгким поклоном. – А ты, – он угрожающе посмотрел на арестанта, – ты вообще соображаешь, что наделал?! Закрой-ка двери. Проходи, присаживайся. У меня для тебя две новости: плохая и хуже некуда!

– Да что случилось-то?! – воскликнул Деви́, закрывая двери. – Боги, как будто я первый раз выпил лишнего…

– Ты – болван! – оборвал его капитан Тримиил. – Ну, выходит, ты ещё и не помнишь ни черта? Ну, тогда я тебе напомню…

«Болван», обеспокоенный тоном распорядителя дворцовой стражи, прошёл в зал, шагая по зеркальному полу, сверкавшему так, как следовало бы сверкать известной части тела безымянного кота. Вдоль стен кабинета возвышались книжные шкафы, составленные вплотную. Посередине зала стоял массивный круглый стол, вокруг которого мягкие резные стулья терпеливо ожидали седалища важнейших персон, включая августейший зад самого короля Луи XII. На столе лежала карта Акилтании и разные документы. Глядя на серьёзное лицо, украшенное шрамом вражеского клинка, Деви́ Ньольн понимал очевидное – на этот раз он по-настоящему «отличился».