Рэй. Глава I.

Как и многие проживающие в пансионате, Рэй просыпался с первыми лучами солнца и наслаждался последними днями своей жизни. Вот уже на протяжении года он ценил каждый отведенный ему день как никогда ранее. Все изменилось в тот день, когда она появилась в пансионате. Несмотря на свой преклонный возраст, Рэй помнил этот день в красках, как и помнил все дни, проведенные с Маргарет.

Сидя на деревянном стуле с высокой спинкой, он смотрел, как рассветные лучи поднимаются из-за холма и заливают луг, поросший зеленой травой. В его душе были удовлетворение и покой, которые не могли нарушить звуки шаркающих щеток по вставным зубам, воды, льющейся из кранов и душевых леек, металлических сеток под весом переворачивающихся во сне тел и лающего кашля, доносящегося из соседних комнат. У него было такое чувство, что обитатели пансионата, не вынося проблемные вопросы на обсуждение, договорились о том, что в эти предрассветные часы у каждого будет время побыть наедине с самим собой. Многие из них, как считал Рэй, в эти часы вспоминали свои детские годы, юношеские порывы, ошибки молодости и принятые в зрелости ключевые решения. Он же в свою очередь думал о ней, которая мирно спала в своей комнате, отделенной от его еще тремя. В отличие от всех обитателей пансионата она не любила просыпаться по утрам и вставала только под звук будильника, напоминавшего о водных процедурах и завтраке в обеденном зале.

Тогда-то он и выходил из своей комнаты легкой переступью, по-мальчишески ступая по скрипучим половицам коридора, направляясь к ее двери. На протяжении более чем полугода это был их постоянный ритуал. Его задача заключалась в том, чтобы, находясь на расстоянии трех комнат от Маргарет, все же быть первым, кого она увидит этим утром. Так, например, мисс Стюарт, соседка Маргарет, непременно хотела с самого утра поделиться с ней своими снами. Мистер Вагнер из комнаты напротив желал обсудить, что будет на завтрак, несмотря на установленное меню. А миссис Коллинз, находясь в преклонном возрасте, забывала о существовании Маргарет и при каждой встрече заново знакомилась с ней. И нужно отдать должное Рэю: несмотря на все преграды, он уже две недели подряд удерживал пальму первенства.

Так было и вчера. Рэй бодро, опередив всех остальных постояльцев, оказался у двери Маргарет, которая была открыта в ожидании его появления. Она стояла у зеркала и расчесывала светлые волосы, почти не тронутые сединой, хотя была всего на пару лет моложе Рэя. Повернувшись к нему, Маргарет, как всегда, улыбнулась и жестом показала, что ей осталось совсем немного. Из уроков прошлой жизни Рэй знал, что в таких ситуациях нужно просто терпеливо ждать.

Выйдя в коридор Маргарет нежно взяла его под руку, и они направились к обеденному залу. Их тесное общение не вызывало усмешек или укоров у других жителей пансионата, каждый из которых прожил долгую жизнь. Рэю казалось, что сейчас они все пребывают в стадии отрешенности от внешнего мира, и подобно ему, все погружаются в воспоминания о светлых моментах их прошлых жизней. А найдя их им просто незачем более вмешиваться в чужие судьбы, ибо у каждого из них наравне со светлыми воспоминаниями, есть воспоминания о ошибках, которые в свою очередь погружают их в грезы о непрожитых жизнях, где они всенепременно, являясь творцами этих вселенных, обретают счастье.

Когда они подошли к дверям обеденного зала, он слегка подтолкнул ее в сторону, и они оказались у большого окна. Пропустив следующих за ними обитателей, Рэй, переполненный чувствами, взял Маргарет за руку и наконец решился открыться.

– Похоже, я люблю тебя, – глядя в ее ясные глаза, произнес он.

– Похоже? Рей, да ты влюблен в меня с первого дня нашего знакомства! – рассмеялась Маргарет. – Но, я думала ты найдешь более подходящее место для признания в этом.

– В этом я всегда был профаном, – смутившись ответил он.

– Ничего страшного. Ты совершил мужественный поступок сказав это мне.

– Я долго не решался… Сомневался, правильно ли это по отношению к тем, с кем мы прожили свои жизни.

– О милый Рэй, я тебя понимаю. Но мне кажется, мертвые не стали бы осуждать наши чувства.

– Значит, ты тоже… испытываешь ко мне что-то?

– Конечно. Пусть и не с первого дня нашего знакомства, но все же, тебе удалось растопить мое сердце – она ему улыбнулась.

– Меня лишь тревожит одно, – ответил он. – Нам отведено так мало времени на то, чтобы быть вместе.

– Рэй… – она положила ладонь на его руку – Не нужно об этом сожалеть.

– Но ведь если бы мы встретились раньше… Все могло быть по-другому. Сколько времени мы потеряли.

– Дорогой, не стоит жалеть о непрожитой жизни. Здесь, находясь рядом, мы должны наслаждаться каждым моментом дарованным нам судьбой. Отбрось все предрассудки о прошлом и о том, что могло бы быть и просто живи этой жизнью.

– Да, непременно – с горечью в голосе ответил он.

– Хорошо, Рэй, до этого я никогда прежде никому этого не позволяла. Но тебе, дорогой, мой милый Рэй, я позволю в иных жизнях встретить меня раньше и избавить от всех тех невзгод, через которые нам предстояло бы пройти.

Приподнявшись на носочки, она поцеловала его в щеку. Это было ее первое по истине интимное прикосновение к нему, и оно наполнило все его тело теплотой. Теперь и он мог себе это позволить. Он нежно обнял и прижал ее к себе. Простояв так пару секунд, которые показались им обоим вечностью, они, держась за руку, направились в обеденный зал.

Сидя за столом, Рэй впитывал в каждый ее жест: плавный изгиб шеи, легкий запах, исходящий от тела, озорной смех над шуткой миссис Элиот, теплоту ее ладоней, сохранившуюся на его руках. Он наслаждался этим моментом и страх о будущего покинул его.

На следующий день, подкравшись к ее двери, он обнаружил ее запертой. Это было не доброе предзнаменование. Он постучал. Ответа не последовало. Он повернул ручку и открыл дверь.

Она лежала на кровати. Беспокойство улеглось. «Вот же соня, – подумал он, – не услышала будильник и проспала завтрак». Он подошел к ее постели и аккуратно прикоснулся рукой к плечу. Несмотря на это ее глаза не открылись. Он еще сильнее потряс ее за плечо. Ничего.

Он поднял взгляд и увидел за открытой дверью вопросительные лица обитателей пансионата.

– Позовите санитаров, – сказал он, и его собственный ровный голос удивил его.

Рэй смотрел на Маргарет и вспоминал их последнее утро. Он был благодарен ей за то, что смог – не в грезах, а наяву – забыть о прошлой жизни и перестать сожалеть о непрожитом. Но теперь, стоя у ее кровати и глядя на безжизненное тело, он, вопреки ее просьбе не сожалеть ни о чем, дал себе обещание: в иных жизнях сделать все, чтобы встретить ее раньше.