Моим любимым и друзьям.

«Ты, который позднее явишь здесь своё лицо! Если твой разум разумеет, ты спросишь, кто мы? Кто мы? Спроси зарю, спроси лес, спроси волну, спроси бурю, спроси любовь! Спроси землю, землю страдания и землю любимую! Кто мы? Мы – земля…»

Послание древних майя, цитированное Н. К. Рерихом и И. А. Ефремовым.

«Вы не одни. Невидимые часовые приходят на помощь тем, чьё сердце горит во мраке Калиюги. Этот огонь будет возрождаться вновь и вновь, озаряя сердца великих сынов человечества, вспыхивая в поцелуе влюблённых, питая вдохновение поэтов, сияя в глазах матерей, склоняющихся над младенцами».

Дмитрий Морозов. «Дваждырождённые».

Звёздной тропой

«Так от поколения к поколению передаётся жизнь – медленно, как растёт дерево, – а с нею передаётся и сознание. Какое поразительное восхождение! Из расплавленной лавы, из того теста, из которого слеплены звёзды, из чудом зародившейся живой клетки вышли мы – люди – и поднимались всё выше, ступень за ступенью, и вот мы пишем кантаты и измеряем созвездия».

Антуан де Сент-Экзюпери.

Солнце планеты Кеа похоже на земное. Каждое утро оно встаёт из моря густо-малиновым диском, поднимается над горизонтом, приобретая отлив расплавленного золота, и наконец полностью вступает в права дневного светила, чьё предназначение – щедро дарить тепло и свет всему живущему. Кусты фиалкового шиповника раскрывают навстречу дню чашеобразные белые и ярко-оранжевые цветы, а из береговых рощ к кромке воды слетаются для каких-то утренних ритуалов сине-жёлтые большеклювые птицы убо и начинают важно вышагивать длинными ногами по мелководью. Дни в это время года обычно безоблачны, и солнце, подобное жар-птице, медленно плывёт в волнах небесного океана, наполненного светом и прозрачным огнём. Облака набегают к вечеру, чтобы освежить склоны и долины лёгким коротким дождичком и бесследно растаять с приходом темноты. Светило скрывается за грядой Синих холмов, леса в долинах тонут в быстро наступающих сумерках и наполняются голосами ночи, а в темнеющем небе загораются созвездия, многим из которых ещё не придумали имён. Ласковый плеск тёплого моря, фырканье ушастых тюленей, приплывающих с островов, игрища дельфинов в отдалении, шёпот ветерка и крики ночных птиц сливаются в чарующую песню, ритм которой задаётся дыханием прибоя. Это мир юный и одновременно очень древний. Предшественники – чуткие, как предрассветная тишина, и мудрые, как само время, подобно эльфам старых сказок или сидам кельтских мифов, – оставили людям Земли наполненную памятью о себе, но при этом как будто первозданную планету.

Ранним утром из посёлка школы «Звёздная тропа» вышел небольшой отряд. Младший наставник Тимо – высокий бронзовокожий юноша крепкого телосложения – вёл своих подопечных за Синие холмы, к озеру Эол. Подопечные – четверо мальчишек и две девчонки возраста бессмертного Тома Сойера – не отставали, проворно карабкаясь по тропе, уходящей всё выше и дальше. Каждый нёс рюкзачок с лёгкой поклажей, а большой тент с системой крепления на любом рельефе доверили Робу – коренастому киберу-носильщику, замыкавшему шествие.

На гряду поднялись к середине дня. Посёлок остался далеко внизу, с перевала были хорошо видны разноцветные крыши его домиков среди парковых террас, спускавшихся к берегу, а немного в стороне – поле солнечных батарей. Дальше было только море, густо-синее и спокойное. По склону взбирались рощи голубого граба, их пушистые кроны давали хорошую тень, но лес заканчивался ниже метров на двести, и широкий гребень холма оставался открыт. Тем не менее, это не смутило Тимо.

– Привал сделаем здесь, – сказал он, сбрасывая рюкзак, после чего издал характерный мелодичный посвист.

Подбежавший на призыв кибер извлёк из транспортного мешка тент, который быстро и слаженно растянули на телескопических стойках и якорьках. Ребята с весёлым гвалтом расселись на сухой серебристой траве, только большеглазая Анита, немного помедлив, подошла к застывшему в стороне Робу и благодарно погладила его по куполообразной голове. Кибер издал довольное ворчание, а девочка подсела к своим, обняв колени и устремив задумчивый взгляд в сторону моря.

– Смотри, как красиво… – Яромир одной рукой коснулся её плеча, а другой указал туда, где на склоне холма был скальный выход. И громче, уже для всех, повторил: – Смотрите, как красиво!

Кварцевая друза, отражая солнечные лучи, вспыхивала разноцветными огоньками. Раздались радостные возгласы, а братья-непоседы Рам и Баки моментально вскочили и начали пританцовывать, поочерёдно выбрасывая руки в разные стороны. К ним тут же присоединилась шустрая Юми, включив отлично поставленные движения бёдрами.

– Вот она, великая сила красоты! – полушутливо прокомментировал происходящее Тимо. – Сюда взбирались из последних силёнок, а увидели сверкающую друзу – и танцуют как свеженькие.

– Хорошо жить на свете! – весело прокричал Рам. Юми, положив ладони друзьям на плечи, сказала:

– Когда мы дойдём, я спрошу у Матушки, какая планета ей нравится больше – Кеа или Земля.

– В фильмах Земля очень красивая, похожа на нашу планету, только разнообразнее, – вступил в разговор серьёзный Лорки, немного ревновавший Юми к ребятам.

– Да, горы выше, и больше климатических зон, – заговорил Тимо. – Есть высокогорные льды и полярные шапки, полностью отсутствующие здесь. У вас скоро начнётся курс сравнительной планетографии, будете её знать не хуже, чем я.

– Земля очень красивая. Но если так, зачем наши предки улетели оттуда? – продолжил свои мысли Лорки.

– Затем же, Лорки, зачем мы сейчас идём из посёлка к озеру, – ответил Тимо и ободряюще улыбнулся слегка застенчивому собеседнику. Тот возразил:

– В посёлок мы вернёмся, а они улетели безвозвратно.

– Не так драматично, друг мой! – начал объяснять Тимо. – Я сделаю другое сравнение. Вот ты окончишь школу и уедешь на новое место. Будет ли твой отъезд безвозвратным?

– Нет, я ведь смогу возвращаться сюда.

– И первые переселенцы тоже могли вернуться на Землю, некоторые позже так и сделали.

– Наверное, это не совсем то, что ты хотел мне объяснить, но кое-что я понял, – медленно, как будто обживая новую для себя мысль, произнёс Лорки. – Это было для них этапом роста.

– Я согласен с тобой, – Тимо, сидевший в кругу ребят, дружески сжал Лоркино предплечье. – Мы все проходим свои этапы роста, для наших прабабушек и прадедушек одним из таких этапов было заселение Кеи.

– Тимо, – подала голос Анита, – а уход отсюда Предшественников был их этапом роста?

– По-моему, да. Они завершили белковую стадию эволюции жизни, а до того это были люди, почти такие же, как мы. Кеанцы. В легендах древних народов Земли остались рассказы о личностях, перешедших на следующий уровень эволюции, но как это происходит с целыми цивилизациями, мы пока не знаем. Предшественники мастерски использовали технику гун-фу минимальных следов: законсервировали объекты культуры, в том числе археологические, оставили нам четыре поистине бездонные хранилища знаний, соединённые со станциями внешней связи, оставили несколько мощных энергостанций, все прочие артефакты убрали, как будто их и не было. Куда они ушли? Связаны ли они со сверхцивилизациями, от которых приходят непонятные сообщения?.. Что-то мы об этом узнаем, когда вернётся «Далёкая заря»…

Корабль землян «Далёкая заря» вышел на траверз Кеи в прошлый сезон штормов. Это не был привычный кеанцам «Вестник», курсировавший между планетами раз в пять-шесть лет. Пройдя мимо Кеи и оставив для неё рассказ об искусстве и открытиях землян последнего времени, приняв аналогичный пакет информации от пока немногочисленной колонии кеанцев, «Далёкая заря» вновь ушла в субпространственную пульсацию, временно исчезнув из проявленной вселенной. Цель экспедиции, на которую впервые смогли отважиться люди, состояла в установлении не опосредованного направленными передачами – то есть с задержкой на тысячелетия – контакта с очень древними мирами населённого пояса вблизи галактического центра. Через семь кеанских лет, немного превосходящих семь лет земных, ожидалось возвращение корабля и его посадка на планету перед последним субпространственным нырком в сторону Солнечной системы. Из множества добровольцев в эту небывалую экспедицию Земля отобрала двенадцать своих наиболее подготовленных представителей. Шестерых сыновей и шестерых дочерей Земли, движущиеся в стремительном танце, видела на своих экранах вся Кеа.

Тимо продолжал размышлять вслух, и ребята притихли. Но Анита не слышала его, она вновь унеслась в воспоминаниях к событиям прошедшей ночи…

В это время года – период поездок и путешествий – посёлок пустовал, ребята вместе с Тимо занимали только один из домов. Ночью спальная комната Аниты нажатием клавиши превращалась в открытый портик с прозрачным потолком, продуваемый нежным бризом. После почти бессонной предыдущей ночи в обсерватории и насыщенного дня Анита растворилась в тихой музыке сна, едва коснувшись щекой подушки, и звёзды, охраняющие сон девочки, начали вести над ней свой неспешный хоровод.

Проснулась она немного за полночь с ощущением присутствия чуда. Ещё не вполне осознавая происходящее, Анита открыла глаза и увидела настолько необычного гостя, что, не дыша, замерла в ожидании. В двух шагах от её постели стоял серебристо-белый волк и смотрел на девочку внимательно и дружелюбно (хотя волки на Кее не водились, Анита хорошо знала этих животных по фильмам о Земле). Ночной гость не был обыкновенным зверем: от его густого меха исходило лёгкое, призрачное свечение, а взгляд его синих сияющих глаз, вне сомнений, принадлежал разумному существу.

«Кто ты?» – одними губами спросила девочка. «Зови меня Акелой, мне нравится это имя из одной очень древней сказки, – мысленно ответил пришелец. – Здесь, в одном шаге от тебя, начинается звёздная тропа. Хочешь, погуляем по ней вместе?» – «Да, – также беззвучно откликнулась Анита, радуясь совпадению с названием школы. – Очень!» – «Я жду тебя снаружи», – ответил Акела и исчез.

Не сомневаясь ни секунды, с затаённым ликованием, Анита моментально оделась и выбежала в ночной парк. «Садись мне на спину!» – крикнул выпрыгнувший из темноты волк – и они помчались над кронами деревьев, постепенно набирая высоту. Внизу пронеслись огни береговых посёлков, рощи, холмы, скальные останцы, стоящие вечным дозором на подступах к Обсерваторной горе, а потом открылась тёмная поверхность озера, в которой отражались многочисленные звёзды. Анита была уверена, что видела, как на берегу, поодаль от освещённого домика биостанции, стоит Матушка Геа и машет им рукой.

Видение быстро пропало. Теперь они мчались в космическом пространстве, навстречу летели звёзды, и когда проносились мимо, Анита ощущала кожей их дыхание. Раскалённые бело-голубые гиганты выбрасывали на миллионы километров струи пламени, обдавая её своим жаром; короны разновеликих красно-оранжевых звёзд напоминали растрёпанные шевелюры и бороды меднокожих рыжеволосых мореходов далёкой древности Земли, стоявших на палубах своих кораблей и провожавших её взглядом; ласковые жёлтые солнышки дышали теплом и приглашали остаться на своих гостеприимных планетах, но девочка и волк летели дальше, среди сияния разогретых газопылевых туманностей, среди звёздного света и провалов тьмы.

Затем исчезли и звёзды – промчались, оставшись позади, – и дальше распахнулась чёрная бездна жуткой космической пустоты с редкими бледными вкраплениями далёких галактик. «Куда же мы летим на такой невозможной скорости?» – успела подумать Анита, но в следующее мгновение Акела выполнил разворот и опустился на чуть подсвеченную площадку, уютно повисшую в пространстве среди чёрной ночи. Перед ними, как на экране кинозала, сверкая сотнями миллиардов солнц, стояла Галактика – родная и неописуемо красивая. Анита видела её слепящее ядро, в котором молодые звёзды совершали немыслимую пляску, видела разбегающиеся от центра спиральные рукава и понимала, что это ослепительное великолепие – всего лишь неуловимая искорка, куда-то летящая в Беспредельности. «Огоньки жизни горят в пространстве в потоках энергии звёзд, – вспомнились слова учителя Мир Атама. – Как вспыхивает с восходом поверхность океана, загорается человеческая мысль в лучах Солнца Духа, встающего над глубинами коллективного бессознательного. Также и весь проявленный мир – он подобен искрящимся граням изумительно красивого кристалла, составляющим лишь тонкий слой, ничтожную его часть». «И каждая искорка – целая галактика», – подумала Анита.