Часть 1

Темная ночь стояла над развалинами некогда грозного замка, и лишь тусклый свет полной луны, пробивающийся сквозь застилавшие небо тучи, разгонял мрак. Казалось, за каждым деревом, на каждом повороте, в каждом полуразрушенном строении крепости, мог притаиться монстр… или… монстры. Вот, легкий ветерок пошевелил выросшую прямо на стене траву, а вот с чего не возьми, от вершины донжона откололся камень, и рухнул вниз, нарушая ночную тишину.

Йован не боялся чудовищ, скрывающихся в тени… возможно потому, что знал – самые опасные монстры не таятся по углам, прячась во мгле. Они вершат свои темные дела… при свете дня, и у всех на виду.

– Йован, вот скажи мне, – заворчал топающий рядом Сава, – Какого Дьявола, прости Господи, мы поперлись сюда ночью? Нельзя было выбрать другое время?

– Ты сам знаешь, что нельзя, Сава, – отмахнулся Йован, не сбавляя шаг, – Да, у этих развалин не бывает много народа даже днем, но ты ведь не хочешь, чтобы нас застукали случайные туристы? Я тебе напомню, Сава, если ты забыл: наша с тобой работа не совсем законна.

– Да все я понимаю. Просто как-то неуютно ходить здесь в темноте. Еще и тучи все небо закрыли, нихрена ведь не видно. Так и кажется, что вот сейчас что-нибудь выпрыгнет, до мурашек.

– Если боишься монстров, ты выбрал не ту профессию, – усмехнулся Йован, – Можешь идти домой, я так уж и быть сражусь с монстрами сам. И даже десятую часть добычи тебе занесу.

– Иди ты знаешь куда, Йован, – сплюнул Сава, – И никого я не боюсь, понял?!

Большую часть жизни Йован занимался ремеслом, о котором не принято говорить в приличном обществе. Он был черным копателем, хотя сам не любил это, как считал, лицемерное название. Почему, когда группа ученых с многочисленными помощниками и ассистентами, под прицелами камер, выносит сокровища и саркофаги из пирамиды – они археологи? А когда Йован с приятелями разрывают старые захоронения – мародеры и осквернители могил? Справедливо? Правильно, не справедливо… Йован давно понял, что справедливости в этом мире нет. Он не хватал звезд с неба, не жил в роскошном особняке, он просто зарабатывал на жизнь тем, что умел.

Вот уже почти год он, и его приятель Сава, которого тот привлек в качестве младшего партнера, в прямом смысле рыли землю вокруг наполовину разрушенного, и мало кому интересного замка в Сербии. Находился он вдали от основных автомагистралей, поэтому туристов здесь было немного. Тем не менее, Йован старался зря не светиться, и работать по вечерам. Мало ли… попадутся доброхоты, да сообщат туда, куда сообщать не следует. Нелицензированные раскопки исторических мест – это вам не шутки, за такое и срок получить можно… и никого не волнует, что это «историческое место» уже несколько веков никому и даром не нужно.

Работа шла вяло. Из находок – с десяток монет, не имеющих особой ценности, глиняные черепушки, наконечник стрелы, а еще серебряная серьга и кольцо, видимо принадлежавшие незадачливым туристам. Учитывая потраченное время, весьма скромная добыча, и Йован уже хотел менять место, как пару дней назад они совершенно случайно наткнулись на тайный ход. Вернее, на него упал Сава, неосторожного споткнувшись о тяжелый булыжник.

Было это в одном из небольших строений замка. От удара треснул толстый слой древесины, прогнившей за века, а наблюдательный Йован заметил небольшое отверстие. Слегка расширив его, черные копатели обнаружили спуск вниз, в коридор, обложенный камнем, а потому сохранившийся. Куда он вел – неизвестно, но очевидно то, что они первые, кто обнаружил тайник. А значит если там есть что-то ценное – оно лежит нетронутым уже несколько столетий.

Йован не стал спешить, вокруг бродила какая-то влюбленная парочка, да и новые туристы могли появиться весьма невовремя. Поэтому он заложил дыру большим камнем, и решил хорошо подготовиться прежде, чем лезть внутрь. И вот они пришли вновь. На улице поздняя осеняя ночь, вокруг замка никого из посторонних, а значит ничто не помешает черным копателям исполнить замысел.

* * *

Йован осторожно двигался по узкому низкому коридору, согнувшись так, что у него уже начинала болеть спина. Порой казалось, что подземные лабиринты петляют по всему периметру замка, выписывая замысловатые узоры. Пару раз горе-археологи натыкались на тупик, но метод с клубком веревки хоть и был старше этого замка, все еще работал, поэтому они неуклонно приближались к цели. Хотя Йован искренне надеялся, что все строители, а особенно проектировщик, замурованы здесь же, в темных сырых подземельях.

– Ааа, – завопил Сава за его спиной, и рухнул прямо в ноги приятеля, завалив того следом, – Оно схватило меня за ногу!

– Это лоза, дурень! – зло бросил Йован, влепив товарищу затрещину, – Под ноги смотреть нужно, я только что её переступил!

– Дьявол! – ругнулся Сава, поднимаясь на ноги.

– Дьявол познакомил меня с таким трусом, как ты, Сава. Вот скажи, зачем мне нужен такой помощник?

– Прости, Йован. Просто об этом замке такие слухи ходят… страшные.

– Ты мне покажи замок, о котором не ходят страшные слухи. Я занимаюсь этим уже 10 лет, и ни разу не видел ничего, что могло хоть как-то подтвердить народные байки. Все это – глупые суеверия мнительных простачков. Топай давай, Сава, и клянусь, еще раз завопишь – я тебя лично отволоку наружу. Еще обрушишь своим криком потолок… вот этого действительно стоит опасаться.

* * *

Йован многое ожидал найти здесь… все же нетронутые подземелья средневекового замка, пусть и сравнительно небольшого. Но то, что он сейчас видел в лучах мощного фонаря, превзошло самые смелые надежды. Вдруг он почувствовал себя героем фильма об Индиане Джонсе, ущипнул себя для верности, поморгал, но картина осталась прежней. Гробница, а по совместительству сокровищница – вот чем было просторное помещение, в которое Йован попал. Конечно, не богатства Тутанхамона, но и двух явно не пустых сундуков, кучи хорошо сохранившегося оружия, а также глиняных табличек с письменами двум черным копателям должно хватить до конца жизни. Но самое главное, то, что сразу привлекло внимание опытного Йована – металлический саркофаг, стоявший по центру. Такие вещи дорого стоят на черном рынке, а если там еще и окажется хорошо сохранившейся скелет, да не последнего человека в свое время, эти останки уйдут по весу золота, если не больше.

– Господи всемогущий, Йован, мы богаты, – полу утвердительно, полувопросительно прошептал Сава.

– Да, Сава, мы богаты, – согласился Йован, подходя ближе к саркофагу, – Помоги мне!

Приятели осторожно отодвинули крышку, и аккуратно, как будто металл, выдержавший века, способен расколоться от малейшего удара, поставили на пол. Взор мародеров, а сейчас их трудно было называть по-другому, устремился внутрь.

– Ну и образина, – заключил Сава. В его голосе если и звучал страх, то лишь в малой степени. Азарт, предвкушение скорого богатства затмило остальные эмоции.

В гробу лежал мертвец, с перекошенным от боли лицом. Трудно даже представить, насколько мучительную он принял смерть. Хоть тело и не было обмотано бинтами, Йован скорее счел бы его мумией, нежели скелетом. Кости туго обтягивала ссохшаяся, тонкая, без капли влаги, но все-таки кожа. Труп облачен в наполовину сгнившие доспехи, рядом лежал короткий меч, похожий на римский гладиус. Йован никогда раньше не видел таких останков, он был уверен – лишь это тело, проданное в нужном месте, позволит ему жить в богатстве до самой старости.

Сава протянул руку, и коснулся пальцем плеча мертвеца, в том месте, где доспех разошелся то ли от удара, то ли от старости. Йован уже хотел отругать приятеля за длинные руки, все же телу сотни лет, и неосторожное движение может его повредить, как вдруг, черному копателю стало не до этого. Мертвец открыл глаза…

Зрачки полыхнули алым пламенем, в отражении которого Йован увидел свою скорую смерть. Долгую секунду он стоял в оцепенении, не в состоянии поверить в происходящее. Первым завопил Сава, и мертвец тут же схватил своей костлявой цепкой рукой того за горло, превращая крик в сипение. Сава вцепился в иссохшуюся плоть обеими руками, но похоже мертвец был намного сильнее.

Йован развернулся, и побежал к спасительному выходу, желая сейчас только одного – оказаться как можно дальше от этого замка, и никогда… никогда в жизни больше не соваться в подобные места. Он попробовал вспомнить текст молитвы, но память не откликнулась, поэтому Йован стал повторять как сомнамбулу: «Господи, спаси! Господи, спаси! Господи…»

Что-то сильное, не замечающее сопротивления, подкосило его, как серп пшеничный колос. Он упал на каменный пол, больно ударившись спиной. В то же мгновение чьи-то руки подхватили его и заставили подняться, будто-то Йован был сделан из легкого пластика. Последнее, что почувствовал несостоявшийся археолог прежде, чем тьма забрала его – как острые лезвия с многовековой жаждой впились в его шею. Монстры оказались реальны…

Часть 2

3 года спустя…

На бесконечные кварталы мегаполиса опустилась ночь. И если в центре города, полного неоновых вывесок, было почти так же светло, как и днем, почти так же многолюдно, то здесь, на окраине, лишь редкие прохожие отбрасывали тени под слабыми лучами мерцающих фонарей. Человек, чей силуэт почти сливался с деревом, об которое тот опирался, не любил свет и суету. Его стихия – мрак, ведь он – дитя тьмы. Темнота – его лучшая защита, его лучшее оружие.

Человек выглядел старомодно, пожалуй, даже слишком старомодно, хотя в большом городе такой наряд назвали бы скорее эпатажным. Высокие кожаные сапоги, черные брюки, пальто с высоким откинутым вверх воротником, на голове – шляпа, опоздавшая с появлением века на три, в руках – трость с головой льва вместо навершия. Человек смотрелся странно, но проходящие мимо немногочисленные горожане не замечали его… возможно потому, что он был не совсем… человеком…

По противоположному краю дороги шла девушка лет двадцати, в изумрудном платье чуть выше колен, кутающаяся в кожаную куртку от осенней прохлады. Пройдя очередную сотню метров, она свернула во двор, а спустя минуту – за ней решительно двинулись двое парней слегка небрежного вида. Фигура с тростью усмехнулась. Охота обещала быть занимательной. Сделав шаг, она буквально растворилась в воздухе, превращаясь в едва заметную тень.

Тень двигалась бесшумно, перетекая из одного места в другое, будто была частью опустившегося на город мрака. Она остановилась в метрах 50 от девушки, вновь превращаясь в фигуру с тростью, и сливаясь со стеной дома.

От девушки исходила нарастающая с каждым мгновением тревога. Она заметила преследователей, но кроме них рядом никого не было, а единственный путь на хоть сколь-нибудь освещенную улицу оказался блокирован. Она ускорила шаг, ритмично застучав каблучками по асфальту, и вскоре скрылась за очередным поворотом.

Фигура обратила взгляд на преследующих её парней. Обычный человек вряд ли бы заподозрил неладное… мало ли, двое молодых людей возвращаются домой… вот только фигура не была обычным человеком. Разум спокойных с виду мужчин чем-то затуманен. Алкоголь? Нет, скорее наркотик… фигура скривилась. Она никогда не понимала склонность людей затуманивать собственное сознание разной дрянью. В мыслях парней – азарт, похоть, агрессия… и ни намека на рационализм.

Тем временем, преследователи ускорили шаг, явно намереваясь настигнуть цель в ближайшие минуты. Фигура исчезла, не оставив ни следа своего пребывания на прежнем месте, вновь превращаясь в тень. Она перехватила парочку у самого поворота. Несколько резких, едва уловимых движений, и вот мужчина в шляпе, отставив трость в сторону, осторожно укладывает два бесчувственных тела у стены дома.

* * *

Необъяснимая тревога одолевала Катю последние минуты. Подумаешь, какие-то парни вошли во двор следом за ней, в конце концов, она ведь не одна живет в этом квартале. Но почему-то на уровне подсознания, хотелось как можно скорее оказаться дома, за запертой дверью, или как минимум в окружении других людей.

Она оглянулась. Подозрительная парочка все еще шла за ней, никуда не сворачивая. Слишком уверенно, слишком целеустремленно. Катя прибавила шаг, рискуя споткнуться высокими каблучками о неровность асфальта. Она свернула за угол, до заветного подъезда оставалась какая-то сотня метров.

Преодолев половину пути, Катя обернулась вновь. Позади никого не было. Девушка выдохнула. Если бы мнимые преследователи двигались за ней, они бы уже показались. Похоже, в ней всего лишь разыгралась паранойя.

– Столь прелестной леди весьма опрометчиво бродить по таким местам ночью, – раздался твердый мужской голос, от которого по спине Кати заструился холодных пот.

Она вновь посмотрела вперед. Прямо перед её подъездом, освещенный лучами единственного фонаря, стоял мужчина в пальто, старомодной шляпе, и с не менее старомодной тростью в руках. От него веяло какой-то потусторонней опасностью, как от дикого зверя, встреченного посреди лесной чащи. Улыбка незнакомца стала шире, превратившись в азартный оскал. Катя отчетливо заметила выступившие сверху, сверкнувшие в свете фонаря идеально белые клыки.

Девушка едва набрала в грудь воздух, чтобы оглушительно завизжать, как незнакомец шагнул вперед, растворившись в воздухе, словно был его частью. В следующее мгновение сильные руки схватили её сзади, а что-то острое вонзилось в шею, подавляя всю волю к сопротивлению. Спустя несколько секунд, сознание окончательно оставило тело девушки…

Когда Катя проснулась на следующее утро, лежа на лавочке у своего подъезда, обнаружила, что не помнит ничего с того момента, как вошла во двор. Лишь шея едва заметно ныла, и какая-то странная слабость во всем теле, которая, впрочем, скоро прошла.

* * *

Мужчина в шляпе осторожно уложил девушку на скамейку, поправил непослушную прядь волос, съехавшую на её безмятежное лицо, и улыбнулся. Осмотревшись по сторонам, он неторопливо двинулся прочь, ритмично постукивая тростью.

Когда-то его звали князем Драганом Балканским, сейчас же он – вампир… древний вампир, если не единственный, то один из немногих, доживших до 21-го столетия.

Когда 3 года назад его пробудили в подземелье родового замка, он был поражен, насколько сильно изменился мир вокруг. Теперь в некоторых местах даже ночью так же светло, как днем, повсеместная техника создает оглушительный шум, а людей стало так много, что вскоре, наверное, не останется ни единого места на планете, где бы не жили вездесущие смертные.

Но Драган быстро приспособился к новым реалиям, благо мышление существа, прожившего почти 3 сотни лет, не считая долгой спячки, намного гибче, чем у большинства людей. Используя богатства, оставшиеся еще с прежней жизни, он обеспечил себя документами, жильем и всем необходимым, а позже, разобравшись в местных законах и правилах – стал вполне успешным инвестором. Последние 2 года Драган путешествовал по миру, стараясь не задерживаться надолго в одном месте, чтобы не оставлять лишних следов. Даже будучи сильным сверхъестественным существом, он не хотел, чтобы на него обрушилась вся мощь техногенной цивилизации.

В последние месяцы он поселился в неброском, но со вкусом отделанном особняке на окраине Киева. Драган не единожды ловил себя на мысли, что предпочел бы небольшую деревеньку, вот только скрывать следы охоты вампира в мегаполисе с миллионным населением куда как проще. Он любил бродить по окрестным лесам, или ночным улочкам, вдыхая свежий прохладный воздух. Вот и сейчас, утолив жажду, Драган неторопливо шагал по пустынной аллее, когда его захлестнуло знакомое ощущение… ощущение опасности и злого замыла…

* * *

Гоша Жгут торопливо семенил по тротуару, засунув руки в карманы, и накинув на голову капюшон. Его слегка потряхивало, то ли от предвкушения, то ли от того, что последний раз кололся больше трех суток назад.

Когда-то, в прошлой жизни, он приехал в Киев, чтобы учится. Поступил в не самый престижный, но все же столичный ВУЗ, завел друзей… как оказалась, не тех, что нужно. Оказавшись без родительского контроля, студент погрузился в мир шумных тусовок, алкоголя и… наркотиков. Началось все с того, что Гоша хотел казаться более крутым. Сверстники в большинстве своем считали его эдаким приезжим простачком, немного занудой и ботаником, потому что он уделял учебе слишком много, по мнению этого большинства, времени. Так, под давлением общественного мнения, Гоша впервые попробовал запретное… а потом еще раз, и еще.

Гоше казалось, что все под контролем. Многие курят траву, нюхают порошок, главное – просто не заигрываться, тогда можно легко остановиться. Поначалу он принимал наркоту только на тусовках, постепенно его приняли, стали считать своим парнем. Вот только все чаще и чаще, Гоша ловил себя на мысли, что средство достижения популярности стало чем-то иным… приносящим удовольствие, успокоение, таким манящим и желанным.

С девушками у Гоши клеилось раз через раз, а вот доза «веселого порошка» приносила удовольствие с гарантией, и без особых усилий. Зачем тратить время и деньги на хобби, долгие ухаживания или путешествия, когда можно закурить, занюхать или вколоть очередную дозу, и на пару часов забыть обо всех трудностях, неудачах, проблемах?

У Гоши появился постоянный дилер, он стал принимать наркотики регулярно, не только на вечеринках, но и так, просто, у себя в комнате, когда хотел. И даже тогда, Гоша вовсе не считал себя наркоманом. Он по-прежнему искренне верил, что в любой момент может остановиться, что никакой зависимости нет. Стипендии и того, что высылали родители, вполне хватало на 3–4 дозы в месяц, и этого было достаточно… до определенной поры…

Гоше хотелось все больше и больше. Сначала – каждые 5 дней, потом – 4, 3, и наконец через день. Парень перестал общаться с друзьями, чьего расположения так долго добивался, и полностью ушел в мысли о том, когда примет очередную порцию веселья. Поначалу он сваливал все на огромное количество проблем, которые на него свалились, но в один день все же вынужден был признать – он стал наркоманом, причем уже давно. Пропустив очередной прием наркоты, Гоша не мог думать ни о чем другом, руки начинали дрожать, на любое обращение в свой адрес он реагировал агрессией.

Почему бы не обратиться к врачам? Рассказать родителям, в конце концов? Сейчас наркоманов вполне успешно лечат и на более запущенных стадиях. Эти мысли порой приходили в голову Гоше… а затем перестали. Потому что он не хотел лечиться. Потому что наркотики давали ему то, чего без них он достигнуть не мог – веселье, беззаботность, счастье.