Глава 1

Тилья распахнула двери.

– Входите, сиер Линур, – сказала она.

Еще в коридоре, я почувствовал, что в «кабинете» курили чиману. Перешагнул порог комнаты, увидел массивный стол и сидящего за ним человека – немолодого, бледного, с совсем обесцветившейся на висках светлой шевелюрой. Он держал в руке маленькую чашку, вместо ручки из которой торчала деревянная палка. От чашки к потолку поднималась тонкая струйка дыма.

Мужчина окинул меня цепким взглядом. Пошевелил бровями, словно сам себя о чем-то спросил. Кивнул: то ли ответил себе, то ли поздоровался со мной.

– Здравствуй, Линур, – сказал он. – Проходи, присаживайся.

Рукой с зажатой в ней дымящейся чашкой указал мне на кресло напротив себя. Перевёл взгляд на мою спутницу.

– Тилья, дорогуша, вели принести кофе.

– Да, хозяин, – сказала женщина.

Тилья поклонилась, вышла из комнаты, прикрыла створки.

– Не возражаешь, если мы обойдёмся без официоза? – сказал мужчина. – Не будем друг перед другом расшаркиваться и сразу перейдем на «ты»?

Я пожал плечами.

Мужчина кивнул.

– Замечательно, – сказал он. – Моё имя Нилран. Нилран вар Торон кит Сиоль.

Он помахал рукой, разгоняя скопившийся над столом дым. Виновато улыбнулся.

– Прости, что надымил здесь – дурацкая привычка. Подцепил её, когда в юности гостил у южных границ Селенской Империи. Там каждый второй житель с утра до вечера не расстаётся с сигаретами. Вот и меня приучили. Сперва привык нюхать дым – он там везде; потом перенял привычку затягиваться дымом через сигарету. А уже здесь, в горах, придумал вот такую вещицу – надоело обжигать бумагой губы. Назвал своё изобретение курительницей.

Мужчина показал мне свою «курительницу».

«Такая штука точно понравилась бы Гору», – подумал я.

Мужчина поднёс деревянную ручку чашки к губам, затянулся через неё, словно сигаретой. Повернулся к приоткрытому окну, выпустил в его сторону струю дыма. Сказал:

– Чимана меня успокаивает. И помогает сосредоточиться на мыслях. Не куришь?

Я ответил:

– Нет. Но к запаху я привык.

– Да, Тилья мне говорила: в лагере огоньков ты жил в комнате с курильщиком. Странно, что не пристрастился к этому делу сам.

– Я пробовал. Мне не понравилось.

Не стал уточнять, что Гор лишь один раз уговорил меня вдохнуть дым через его бумажную скрутку. Прокашлявшись и прочихавшись, я заявил тогда приятелю, что добровольно дышат подобной гадостью только сумасшедшие и извращенцы. Мы с Гором в тот вечер долго спорили, какая из этих двух характеристик для курильщиков подходит ему больше…

Я отогнал воспоминания, направил внимание на хозяина кабинета.

– Линур, – сказал сиер вар Торон. – Как я понял из рассказа Тильи, это имя ты взял недавно? Правильно? А будучи огоньком, ты носил имя… Вжик?

– Вжиклий.

– Вжиклий твоё настоящее имя?

– Нет.

Мужчина смотрел на меня сквозь пелену дыма. Сощурив правый глаз. Ждал, когда я назову имя, полученное на совете племени?

Я не собирался этого делать. Молчал. Дожидался новых вопросов.

– Не настоящее, – повторил сиер Нилран. – Хорошо. Но почему в Селене ты назвался Линуром? Тилья говорила, ты рассказывал ей истории из какой-то книги, которую читал в детстве. Утверждает, что в лагере огоньков ты цитировал эту книгу наизусть. Считает, что новое имя ты взял в честь её главного персонажа. Это правда?

– Да.

Я не собирался лгать. Но и не чувствовал желания откровенничать.

Мужчина снова кивнул головой.

– Хорошо. Смотрю, ты немногословен.

Он заглянул в чашку с чиманой, осторожно постучал ею по столу. Посмотрел в неё снова. Поднёс деревянную ручку к губам. Та оказалась полой внутри. Затянулся дымом.

– Мне тоже в детстве нравились истории о Линуре Валесском, – сказал он. – Прочёл их все. А некоторые и по нескольку раз. Да что там! Кое-какие моменты и сейчас время от времени перечитываю. Моя любимая часть – это где Линур оказался на службе у императора. Помнишь? Та, где Валесский закрутил роман с сестрёнкой императрицы. Полсотни раз перечитывал главу, в которой он объяснил той вздорной девчонке, что не намерен на ней жениться. И каждый раз хохотал до слёз! Представляешь?! А ты? Тебе понравился тот эпизод?

Я пожал плечами.

– Я такого не помню.

Не чувствовал желания объяснять вар Торону, что знаю текст книги о Линуре Валесском наизусть, и что уверен: упоминаний о сестре императора ни в одной из глав не было.

– Не может быть! – сказал сиер Нилран. – Такое не забывается! Ведь это же центральный эпизод шестого тома! Как так? Быть может, мы с тобой говорим о разных книгах?

– Шестого тома? – переспросил я.

– Ну да. Ведь всего их девять. Ты не знал?

– Нет.

– Какую часть историй читал ты, Линур?

Я молчал. Пытался понять, почему кит Сиоль затеял разговор о Линуре Валесском. Хочет что-то выведать у меня? Что? И при чём тут книга? Это и есть та важная тема, которую кит Сиоль спешил со мной обсудить?

Мужчина выдвинул ящик стола и вынул из него кирпичик книги в знакомом красном переплёте. Провёл по нему рукой, словно стер пыль. Положил его на стол.

Спросил:

– Узнаёшь?

– Можно? – спросил я.

– Конечно.

Нилран подтолкнул книгу ко мне.

Я взял её (с удивлением заметил, что мои руки дрожат от волнения), раскрыл. Увидел написанные знакомым почерком слова. Прочёл несколько строк.

С трудом оторвал взгляд от страницы. Заставил себя вновь дышать. Посмотрел на вар Торона кит Сиоль – мне показалось, что тот едва сдерживал улыбку.

– Это… не та книга, которую я читал. У меня дома другая.

Я провел ладонью по переплёту. Не такой выцветший, как на обложке той книги, что хранилась в моей семье. Но очень похожий!

– Её сочинила моя бабушка, – сказал сиер Нилран. – Эту книгу и ещё восемь томов о приключениях мага Линура Валесского.

– Ещё восемь?

– Да, она написала девять книг о Линуре. Восемь из них хранятся в моей библиотеке. А пятый том… пропал. Судя по всему, каким-то образом он оказался у твоих родителей. Они не рассказывали тебе, где приобрели его?

– Нет, – сказал я.

Всё ещё не верил, что существуют истории о Линуре Валесском, которые я не слышал. И что одну из этих непрочитанных мной книг о благородном маге я держу в руках! Едва удерживался от того, чтобы открыть её в начале и углубиться в чтение.

– Расскажи мне о себе, Линур, – сказал сиер Нилран.

– Что именно?

Я гладил пальцем корешок книги. Рассматривал вмятины и царапины на нём. Не смотрел на собеседника.

Но сиер вар Торон сумел привлечь к себе моё внимание.

– Я знаю лишь, что ты оборотень, – сказал он, – что прибыл в Селенскую Империю с севера, что победил в прошедшей Битве Огней. И что ты одарённый. Линур, ты знал о том, что в Селенской Империи бытует мнение, будто у оборотней не рождаются одаренные дети?

– Мне говорили об этом, – сказал я.

– Но раз ты был огоньком, то дар у тебя точно есть. А в том, что ты недавно обращался, я не сомневаюсь: твоё лицо не успело даже подрумяниться на солнце.

Мужчина снова постучал дымящейся чашкой по столу.

– Ты хорошо разговариваешь на имперском, – сказал он. – На севере все на нём говорят?

– Не знаю. Но в нашем королевстве говорят по-другому.

– Тебя родители обучили языку?

– Да.

– Значит, они пришли на север из Империи? Как давно? Ты родился уже в северном королевстве? У тебя есть братья или сестры? Они тоже одарённые? Чем сейчас занимаются твои папа и мама? Расскажи мне о них.

– Они умерли.

Я поведал сиеру Нилрану ту же историю, что недавно рассказывал рыжей девчонке. Не видел, чем разглашение информации о моих покойных родителях могло мне навредить. Потому не лгал и не играл в молчанку. Но и не сыпал подробностями. И старался не упоминать о сестре и племяннике. А ещё о том, где именно на севере живёт мой народ.

Мне показалось, что к окончанию моего повествования лицо сиера вар Торона стало бледнее, чем прежде.

Вернулась Тилья. Принесла кофе. Ещё по запаху я понял, что в замке колдунов этот напиток варят не хуже, чем в доме Белины.

– Ты говорил Тилье, что любишь кофе, – сказал сиер Нилран. – Я попросил поваров постараться. Надеюсь, у них получилось не хуже, чем варят в трактире, где ты живёшь. Хотел порадовать тебя, Линур.

Сиер вар Торон придвинул к себе чашку.

– Тилья, дорогуша. Ты сделала то, о чём я тебя просил утром?

– Да, хозяин.

– Замечательно. Тогда предупреди моего отца, что мы скоро проведаем его. Как только допьём этот замечательный напиток. И скажи ему… что мои подозрения подтвердились. Он поймёт, о чем я говорю.

– Конечно, хозяин, – сказала Тилья.

Она поклонилась сначала сиеру вар Торону, потом мне. Удалилась.

Проводив женщину взглядом, сиер Нилран какое-то время продолжал смотреть на закрытую дверь.

Потом сказал:

– Значит, твоя мама умерла.

Я кивнул.

– Ты пей кофе, пока он не остыл, – сказал сиер Торон. – Быть может, ты голоден?

– Нет.

– Твоя подруга рассказала мне, что ты желаешь обучаться магии, мечтаешь учиться в Имперской Академии, пытался поступить в магическую школу. Какой у тебя базовый резерв маны, Линур? Если память мне не изменяет, нулевой?

– Уже четвёрка, – сказал я.

Попробовал кофе. Зажмурился от удовольствия.

Сиер Нилран вскинул брови.

– Он так сильно вырос после симбиоза с огнедухом? – сказал он. – Ты уверен?

– Почти пятёрка, – сказал я.

Сиер вар Торон оживился. Опустил на стол руку с курительницей, подался вперёд, словно пытался меня лучше рассмотреть.

– Великолепный показатель! И это после двенадцатимесячного контакта?! Что с огнём? Как велики остатки огненной стихии в ауре? Что-то должно было остаться!

Я не совсем понял, о чём именно он меня спрашивает. Но развернул ладонью кверху руку, зажёг огонёк – размером с ноготь большого пальца.

– А увеличить можешь?

– Это всё, – сказал я. – Собрать больше огня не получается.

– Ничего, – сказал сиер Нилран. – После первого раза и это великолепный показатель.

Он поднёс свою руку к моей. Над его ладонью засветилась огненная точка, которая быстро увеличилась до размеров куриного яйца. От неё мне в лицо дохнуло жаром.

– Восемь раз по полгода носил в себе огнедуха, – сказал мужчина. – И вот это всё, чего я достиг. Уверен, подобный резерв тебе можно развить за три-четыре попытки. Боюсь представить объём огня в твоей ауре после десятого симбиоза! Отец оказался прав. Прорыв в наших исследованиях всё же случился. Как он и предсказывал.

Мужчина заглянул в свою чашку, отодвинул её в сторону. Поднёс к губам курительницу, постучал кончиком деревянной ручки по зубам. Он смотрел не на меня – поверх моего плеча. Его брови вновь пришли в движение, словно сиер вар Торон сам с собой вёл мысленный диалог.

Наше молчание затянулось.

Наконец, мужчина взглянул на меня.

Спросил:

– Как тебе кофе?

Я сделал глоток. Ответил:

– Вкусный.

Сиел Нилран постучал по столу.

– Потом прикажу сварить ещё, – сказал он. – Если ты согласишься задержаться у нас на ужин.

Посмотрел на мою чашку, нахмурился.

– Допивай, Линур. Я подожду. А потом отведу тебя в Большой кабинет, познакомлю со своим папой. Ты ведь не против? Он покажется тебе строгим, но знай: его строгость напускная. Папа умный и чуткий. Тебе он понравится – я уверен.

Сиер вар Торон вдруг улыбнулся.

И сказал:

– Мне не терпится увидеть реакцию отца на твоё появление.

* * *

Встреча с кит Сиоль не оправдала моих ожиданий. Сиер Нилран вар Торон не соответствовал тому образу колдунов, что сложился в моём воображении. Да и замок, в котором жила семья Торон, пусть и выглядел старинным, мрачноватым, но точно не казался пристанищем зла.

После того, как я допил кофе, сиер Нилран предложил мне прогуляться до Большого кабинета – встретиться там с главой семьи Торон.

Я не чувствовал особого желания знакомиться с кем-либо ещё из Сиоль. Колдуны меня мало интересовали. Только их библиотека, где они хранили книги о Линуре Валесском – вот там бы я побывал! А вместо Большого кабинета я бы лучше пошёл сейчас в комнату Тильи. И уже в компании Двадцатой прогулялся бы по замку.

Да и вообще, прием, который оказал мне в замке сиер Нилран, настораживал. И сбивал с толку – ведь я привык к мысли, что Валесские горы населены врагами. Однако мужчина вёл себя, словно мой приятель; точно хорошо со мной знаком, но давно не видел и теперь не мог сдержать любопытство: расспрашивал меня обо всём на свете. И при этом делал вид, что ему интересно всё, что бы я ни рассказывал.

Мы неторопливо шли по коридорам замка, беседовали. Я делился впечатлениями от имперской столицы. Сиер Нилран кратко сообщал историю всех тех ваз, мечей и картин, на которых я задерживался взгляд. Но не останавливался, настойчиво вёл меня дальше, пока мы не вошли в ярко освещённый зал, где за столом, около дверей с массивными железными ручками важно восседал розовощекий немолодой мужчина, такой же безусый и безбородый, как и сиер вар Торон.

При нашем появлении розовощёкий поднял голову. Заметил моего спутника – вскочил со своего места, вытянулся, выгнул грудь колесом. И сказал:

– Сиер Нилран! Я доложу о вашем визите хозяину.

Рванул к двери, приоткрыл одну из створок, проскользнул внутрь комнаты.

Я повернулся к сиеру вар Торону и увидел, как тот недовольно скривился. Причиной его недовольства стал не розовощёкий. Сиер Нилран покачал головой и зашагал к стене, завешанной рисунками в потемневших от времени золотистых рамках. Его недовольство вызвала заметно покосившаяся картина.

Мужчина поправил рамку, сделал шаг назад, покачал головой, сдвинул низ рамки ещё чуть в сторону. Погрузившись в мысли, я рассеяно наблюдал за его действиями. А потом встретился взглядом с изображённой на картине женщиной.

Замер, позабыв о том, что нужно дышать.

С покрытого сеточкой трещин рисунка на меня насмешливо смотрела светловолосая голубоглазая женщина с пухлыми губами и родинкой на правой скуле. Совсем юная – едва ли старше меня. Точно живая. Мне показалось, что она вот-вот окликнет меня, улыбнётся, показав два ровных ряда белых зубов. Потом подойдёт, взъерошит волосы и поцелует в макушку.

Вот только сможет ли она сейчас до неё дотянуться?

– Понравилась картина? – спросил сиер вар Торон.

Я вздрогнул. Перевёл взгляд на сиера Нилрана. Едва заставил себя заговорить.

Сказал:

– Откуда она у вас?

– Нарисовал кто-то из имперских художников. Уже не помню его имени. Давно это было – лет двадцать назад. Отец тогда решил расширить нашу коллекцию живописи и пригласил творца поработать в нашем замке. Неплохой портрет вышел, правда? Чувствуется рука мастера.

– Но… почему он нарисовал её?

– Ты её знаешь? – спросил сиер вар Торон.

– Это… моя мама.

– Кто?

– Моя мама, – повторил я.

– Ты ничего не путаешь?

– Нет. Точно она! Только… очень молодая. Я помню вон ту её родинку. И волосы… вот этот локон всегда норовил попасть ей в рот. Она злилась, часто обрезала его. Но он всякий раз возвращался на прежнее место после обращения.

Продолжить рассказ я не успел.

Потому что из Большого кабинета вышел розовощёкий мужчина. Шагнул в сторону от двери, освобождая проход, вытянулся, выпятил подбородок и сообщил:

– Сиер вар Торон кит Сиоль ждёт вас!

Сиер Нилран сказал: