Басня о коте с бантом

Два городских кота, что виделись годами,

Встречались, спорили, но значились друзьями,

Сошлись опять: один – как прежде, гол,

Другой – бант нацепив, ему навстречу шёл…

Беседа их легко с мурлыканьем текла,

Когда вдруг с пустяка в тупик дурной зашла.

– Зачем ты носишь бант? – спросил голыш у друга. -

Средь наших все наги, пустая это штука.

– Да как же без него?! Бант душу нежно греет, -

Ответил с бантом кот. – И шея не болеет.

Удобен мне, привык… я к малости такой,

И сам ты бант надень, жизнь без него – отстой.

– Ну, нет, я не глупец, чтоб тряпочки носить,

Потеет шея в них, мышей сложней ловить, -

Ответил голый кот. – Твой бант – как клещ в ушах,

А ты с ним, как бельмо, в других котов глазах.

– Да что же должен я равняться на других?!

Удобно с бантом мне давить мышей съестных,

И знаю я котов с одёжкою такой, -

Ответил с бантом кот. – Ты, друг мой, сам не свой!

– Я свой, а ты больной, коль носишь эту дрянь,

– Ответил голый кот. – Породу не погань!

– Остынь и не дури, – друг зашипел, сердясь,

– Ты что ко мне пристал, как уличная грязь?

– Ты сам похож на грязь, пока свой бант несешь,

– Ответил голый кот. – На крысу ты похож!

– Сам крыса! – вскрикнул друг и зло блеснул клыком,

– С собаками дружи!

– Сам к псам иди в дурдом! -

Воскликнул голый кот и когти оголил,

Чтоб впиться в близкий нос, что ранее был мил,

Но с бантом кот не спал, он к драке был готов

И вскоре зашипел комок из двух котов!

Мораль вполне видна: не надо разрушать

Ту дружбу, что давно сумел себе создать,

Придиркой к пустякам…, по цепкости своей…:

Разрушить всё легко, создать же – тяжелей.

И под моралью зримой басня не пуста:

Её начинка в том, что если в вас черта,

Иль свойство, иль талант…, что выделяют вас,

То будут бить вас все, не только в бровь, но в глаз!

Басня о баране-заявителе

В одном известном государстве дураков

Баран открыто заявил на вой волков

Псам, охранявшим стадо от греха,

Под властью спящего в палатке пастуха.

– Закон нарушен… волки виноваты, -

Заблеял им баран, – Вложил я в уши ваты…

– Нам вата не нужна, – псы тявкнули ответно.

– Теперь пиши: кто ты, где спишь… и всё предметно…

И псы пошли по пастбищу лениво,

А на краю во тьму пролаяли учтиво:

– Эй, волки, вы там есть? Идите толковать:

Почто барану помешали спать?

Из тьмы ночной, где лес уж начинался

Ни вой, ни лай в ответ им не раздался,

Светились пары глаз, как черта фонари…

И тишина клыков, и чернота шерсти.

– Всё, дальше не пойдем, – один из псов сказал, -

Я не хочу, чтоб облик пострадал.

– Согласен, – пес другой ответил, пятясь задом. -

Пастух наш сладко спит, а нам что больше надо?

Идут обратно псы, и слышат от барана:

– Как дело-то мое? Тревожит в сердце рана…

– Что ж будем проверять всё, что ты написал,

Волков в округе нет, быть может, ты соврал,

– Сказал охранный пес. – Сам кашу заварил

Без мяса. Будешь в ней, коль станешь нам не мил.

Псы скрылись в псарне, а баран – в отару…,

Стал беспокойно спать и ждать от своры кару,

А волки выли вдаль и грызлись с той поры,

Безбоязно и всласть все ночи до зари.

Безумцев, как баран, полно среди людей,

Пытаются они… унять тех, кто сильней,

Управу ищут, к ней протягивают руки.

Но в той управе спят и к гласу слабых глухи.

Басня о порванной струне

Случилось так в ненастную субботу:

Струна вдруг издала испорченную ноту,

Затем ещё, ещё: скрипела и бухтела,

И стало ясно всем: струна, та, заболела.

Расстроилась, беда – так многие страдают,

Но благо есть врачи, болезни изгоняют -

Так слышала струна и вот без промедленья

К настройщику пошла, чтобы начать леченье.

– Расстроилась совсем и ощущаю вялость,

Энергии той нет, и гласа не осталось,

– Так молвила струна настройщику в халате.

– Что ж будем вас лечить, хоть я лишь на окладе, -

Сказал настройщик, и… – струну слегка прослушал,

Немного подтянул, и вроде стало лучше.

Прошел иль день, иль два – по времени немного,

Вновь сбацала струна не то, судить, коль строго.

Настройщик, но другой, вновь совершил леченье:

Еще раз подтянул и сгладил огорченье.

Всё было хорошо опять совсем недолго,

Когда во тьму смотреть, домыслить можно волка.

Прислушалась струна к звучанью организма,

И вновь нашла дефект, и повод к пессимизму.

Недели, как круги, в забвенье уходили.

Ослабить, подтянуть, – врачи ей говорили,

И делали свое настройщиково дело,

Пока струна, как жаль, в последний раз не спела:

То ль "бац", то ли "копец" – печально прозвучало,

И в тот момент струны доподлинно не стало.

Обрывки той струны повисли безмятежно…

и ноты не нужны,

и песенки, конечно.

Мораль из басни сей последует такая:

Живи лечением, друг, не злоупотребляя.

Пусть мастер: врач иль чин – их дело не забота,

А должность сохранить, и денег заработать,

А уж, когда средь них мастеровитых нету,

То с помощью такой не одержать победу.

Вместо того, чтоб вам просимое вернуть,

Они способны лишь тянуть…

Басня об оправдывающемся осле

Один осел про братьев прочитал,

Примерил и вскричал: – Всё автор тут наврал!

Написано: коряво, примитивно,

Ну а порой младенчески наивно.

Вот пишет автор то, что глуп с рожденья я,

Ну это же: поклеп, галиматья!

Будь я глупец, не получил бы честь,

Чтобы Господь смог на меня присесть!

А здесь он пишет: низкая порода!

Я ж – труженик у древнего народа,

Создавшего искусства и Богов,

Ослы велики так, что Будь здоров!

А дальше автор хает речь мою,

Мол резко, неприятно я пою,

Но те ослы, что тянут воз со мной,

Все восторгаются моею глубиной,

И точностью словес, и благозвучьем,

И даже люди думают, что лучше

В ответ мне лишь смиренно промолчать,

Чтоб истину мою не прерывать!

А автор…: говорить с ослами – срам,

Их нрав, словно стена, осел упрям!

Вот лживость-то какая про упрямство,

Так Бог не смог бы въехать в Царство!

А я не стал бы другом мудрецов,

Живя в кошарнях возле их дворцов.

Настойчив я, устойчив, длинноух

И музыкой порой ласкаю слух…

Трудолюбив с рассвета до привала,

А на меня возложено немало…

Внезапно в тех местах и автор оказался:

– Знать ты и есть осел, коль взял и отозвался!

Не о тебе писал! – Признаться соизволил -

Ты сам себя узнал, и всем узнать позволил!

Мораль лишь повторим, ей лихо не разбудишь:

Молчи, осел, молчи – так ты мудрее будешь.

Басня о престижном месте

В одном лесу на крепкой ветке дуба

Гнездо престижнейшее – всем соседям любо -

Висело, ну а в нем холилась птица:

На взгляд – обыкновенная синица,

Которой бы селиться под кустом,

Так нет – урвала дефицитный дом.

– Соседка, – обращались к ней подруги.

Тебе б давно жить где-нибудь на юге,

Не собираешься ли ты переезжать?

Та обнадежила, и птицы стали ждать.

– Останется всё вам, мои соседи,

С собой не заберу плетенья эти,

Из коих сделан мой отличный дом,

Один из вас селиться будет в нём, -

Так пела им удачливая птица,

На взгляд – обыкновенная синица…

А время шло, но не меняла ветки.

– Когда в полет, о душечка-соседка? -

Все птицы вопрошали с нетерпеньем,

Ведь это глупость, что одним лишь пеньем,

Пернатые живут. Им тоже много надо,

Не только червячка, но карбонада…

– Уж скоро, милые, всё ближе этот час, -

«Синица» отвечала каждый раз…

Но часто обещаньями кормить -

Любое общество способно забродить.

– Ну какова пройдоха! – тут и там,

Неслышно для «синицы» по кустам

Вдруг понеслись хулительные речи,

Которые услышав только слечь и…

Отъехать в скорбный траурный полет

Могла б «синица», что в гнезде живет.

Но благо только лесть неслась ей в уши,

Зло не смогло покой её разрушить…

Ну а соседи, много лет убив,

Так и сидели, жадный клюв раскрыв.

Подобно в жизни человеческой бывает,

Что люди в ожиданье пребывают,

Когда местечко им освободится,

Или родитель к Богу устремится,

Когда бы надо личным делом жить,

А зависть с лестью прочно позабыть.

Басня о тараканах и отраве

В квартире, что отравой наводнили,

Два таракана время проводили,

А встретившись, уселись обсуждать,

Как ту отраву надо потреблять.

– Конечно, только маленьким глотком,

Потом по нёбу водишь языком, -

Так первый таракан завел беседу,

Подначивая к болтовне соседа.

– Отраву только сладкую люблю,

Сухую, словно известь, не терплю, -

Сосед ответил, шевеля усами,

И важно, гордо поводя плечами.

– Глупец, не разбираешься в отраве,

Она суха должна быть к лучшей славе,

Чтоб вкусом насладиться и букетом,

И эйфорию получить при этом! -

Воскликнул пылко первый таракан

И вновь поддал отравы в свой стакан.

– Зачем страдать от кислоты на нёбе,

Когда давно известно всей Европе,

Что жизнь без сладкого печальна и скучна,

Зачем же добавлять себе вреда? -

Увязнув в споре, вопросил сосед.

– Съедая сладость жнешь ты больший вред, -

Ответил первый, – и далек культуры,

А без культуры жизнь твоя – халтура.

Искусству поедания отравы

Уж много лет, она в зените славы:

Посуда, правила и дозы, и симптомы,

Чтоб пробуя её нам не дойти до комы…

– А я считаю, личное тут дело,

Ешь с сахаром, иль без, только умело,

Как нравится, но чтоб не переесть, -

Сосед сказал. – Культура не Бог весть!

– Ты бред несешь! Твой взгляд совсем не правый,

В щелях изысканных я пробовал отраву,

Внимая всем советам мастеров,

Отраву эту евших будь здоров! -

Ответил таракан авторитетно.

– Да, по комплекции твоей это заметно! -

Сказал сосед. – Но главное пленяет

То, что отрава ровнит и сближает,

Снимает стресс и облегчает речь,

Подсыпь в стакан, пора нам подналечь!

Подсыпали, вдвоём сказали: Будь!

Ещё отравы приняли на грудь.

Затем, ещё, ещё…, а после завалились,

И вскоре навсегда угомонились…

К ним третий таракан на помощь подбежал,

Пощупал, съел отравы и сказал:

– Всё может стать отравой, коль сверх меры,

И хлеб, и сахар… – много тут примеров!

Тут норма есть – грамм так сто пятьдесят! -

Сказал, откушал и был Богом взят.

Мораль проста: герои все неправы,

Какая разница: как внутрь вбирать отраву?