Белая тьма.

Идти в слепую, когда ветер несет через ледяную пустоту горного воздуха килограммы снега, а потом с силой обрушивает на обессиленного путника, не так уж и сложно, если ты по ту сторону страниц.

Но когда ты бредешь уже не один километр с тяжелым рюкзаком, когда ноги становятся похожи на отбитое искусным шеф поваром мясо, когда ледяные порывы подобны открытому пламени, наступает момент безразличия.

Ты понимаешь, что твой путь еще так далек, а силы уже на исходе. Становится безразлична боль и каждый новый шаг делается, помимо твоей воли.

– Дейв, зачем ты только поперся в такую даль?! Сидел бы себе в офисе, развивал свой хронический геморой , художественный артрит, и внутриглазное давление. Так нет, надо было, насмотревшись мотивирующих фильмов рвануть в горы, да еще и зимой. Я найду себя, заживу как титан мысли буду создавать миры, и путешествовать на край вселенной, не выходя из ванной.

Мысли мои были не такие стремительные, как усиливающийся ветер, склон пологий и если сейчас упасть, то можно укатиться обратно оттуда где начинал подъем.

Но перспектива спуска кувырками на протяжении 1.5 км не очень вдохновляла.

И я шел, шел и шел. День уже перевалил за половину. А мне казалось, что я бреду, словно пару месяцев в этот подъем.

Это был мой 5 день пути. Такого раньше я не делал.

Нет, если подумать последние 4 года я именно этим и занимался, уничтожал себя, правда, в большей степени в моральном плане. Я ходил на бессмысленную работу, занимался пустым делом, продавал по телефону товары, которые были никому не нужны. Но знаете, что, эти ненужные никому товары разлетались со скоростью большей, чем прибывали финансовые потоки к этим профанам. Я торговал кормом для человеческого тщеславия. Разной мелочевкой, начиная от спинеров заканчивая электронными сигаретами и якобы трендовыми часами, собранными в подпольях азиатского рабовладельчиства. Одни рабы создавали зависимость для других. Так пролетело 4 года жизни, как один день. И тут мне подвернулся фильм , название не помню потому как попал я на него случайно, терроризируя пульт. Мне запомнился момент, когда герой шел по снегу с полным рюкзаком, а на самом деле за плечами у него не было никакого груза. Он стал собой. Такие мысли, по крайней мере, пролетели у меня в голове, ну я подсчитал, сколько нужно еды, взял все необходимое и пошел по местам, где я, когда то в детстве ходил в недельный поход. Правда летом и с группой. На работе я сказал, что заболел и выйду только через неделю. Ну как сказал, я пытался отпроситься, меня не отпустили, тогда я не стал прибегать к своему таланту – разглагольствования и просто сбежал, написав в оставленной мной записке, что заболел. Телефон, конечно, был выключен.

Первые пару дней моего похода было очень круто. Был всего один подъем, да и тот довольно быстро сошел на нет и дальше я передвигался практически по степи, плавно переходящей в небольшие холмы. Я не прокладывал маршрута, просто знал, что приду в небольшой городок в конце лощин и горного хребта. Это 7 дней пути от места, где я начал.

Так вот, первые пару дней была отличная погода, неделя должна была быть теплой в этом районе -5. Я представлял, будто камера снимает каждый мой шаг, что я герой потрясного фильма. Каждый вечер я находил небольшие ложбины и устраивался там на ночлег. Терма бельё и теплый спальник давали хороший результат , за ночь я отогревался. И каждое утро было волшебным, до вчерашнего, когда я проснулся от того что ветер пытается выдернуть из-под меня палатку. Нечего страшного не произошло, вот только идти стало сложнее. Меня как будто гнали назад. Я не мог толком поспать из-за постоянного холодного ветра, температура постоянно падала. Успокаивало меня то, что оставалось всего около 50 км пути, и я был бы на месте. Вернулся домой, отлежался в теплой ванне, а на следующее утро пошел бы на работу. Да, отличный план.

– Что скажешь Дейв? Может, стоит начать вспоминать свою жизнь, анализировать её, пока окончательно ты не вмерз в эти горы и не стал их частью, и кто знает, может быть, через пару сотен лет твои окаменелые останки найдут и будут гадать, то ли ты был воином, толи курьером свернувшем не на том светофоре.

Шутки шутками, а мороз крепчал, было жуткое ощущение, что мои ноздри изнутри напоминали зимний лес, покрытый прошлогодним снегом, дышать становилось все сложнее, а ртом долго не подышишь, горло дерет.

Уже начинало темнеть, а это означало, что пора искать ночлег и лучше бы он был не продуваемым, ибо палатка могла стать и парусам в руках все усиливающегося ветра.

–Смотри ,Дейв, друг мой, кажется эта одна из немногих пятизвездочных расщелин, в которых утром подают отменную боль в спине и ногах. Благо у меня с собой есть зажигалка и бумага, может, удастся что-нибудь спалить. Надеюсь соседи здесь не слишком шумные. А то в прошлой пещере поселился , назовем кодовым словом «бобер» от которого я ели отбился.

Кстати моего соседа. Если верить моим познание в природоведении называли енот, бобром его я назвал, но ему это тоже было не по духу, и был он не такой уж и дружелюбный, не то что на тех видео в интернете, видимо он уже не один месяц пропускал оплату по ипотеке, потому каждый гость казался ему коллектором и только немного консервированной ветчины успокоили его бдительность до утра.

Гость из глубин

Снег все усиливался, и видимость была почти на нуле. К слову сказать, я чудом рассмотрел тот вход в пещеру, потому как он как будто он светился изнутри. Подойдя поближе, я понял, что в пещере есть источник света, и источник этот огонь.

Минуту я помедлил, словно решаясь прыгнуть в круговорот чего-то неизведанного. Кровь во мне играла, будто во хмелю, я двинулся внутрь, распахивая снежный занавес. Все кругом было освещено. Я видел своды пещеры, как потолок старинного, первородного храма. Вот только одно отличие пахло здесь далеко не ладаном. Таких ароматов мне не приходилось чувствовать доселе. Это была смесь дегтя и серы. Запах специфический, на любителя, но что самое интересное, он как будто позволял дышать всей грудью. Переведя взгляд с потолка, я увидел, как тоннель изгибается и уходит направо внутрь. А свет там ярче, слышен треск горящих веток и тихий мужской голос.

Было довольно странно встретить кого-то в этом месте в десятках километров от населенных пунктов, да еще и в таком укромном.

Я решился окрикнуть постояльца, потому как напугать жильца в такой глуши, да еще и присутствием живого человека, было довольно сомнительной перспективой завязать знакомство.

И вот я стоял, думал, как бы так поделикатнее сообщить о своем прибытии, человеку который никого не ждёт…хотя. Вдруг это беглый преступник? Или людоед , который вышел на пенсию и перешел на моховую диету.

«– Привет, я Дейв, обычный путник, заблудившийся в лесу! Мне холодно и негде ночевать, могу я составить вам компанию?!»– хотел было сказать я.

Но вместо задуманной мной фразы не смог произнести и одного слова.

Тишина, словно огромное махровое покрывало, окутала не только меня с ног до головы, но и всю пещеру, даже треск горящих поленьев и сучков словно замер и не издавал, ни единого звука.

Тут мне стало понятно, что и пошевелиться я тоже не могу. Словно увяз в смоле и застыл там, как те мошки в янтарных каплях. Я мог дышать, смотреть, слышать, вот только это было, словно мне сделали одолжение, не забрав и эти последние возможности. Думать мне тоже никто не запрещал , потому десятки мыслей понеслись у меня в голове.

Свет из глубины пещеры начал свое движение в мою сторону. Он как огромный великан имел довольно большую амплитуду движения. Он то опускался, то поднимался, словно мог передвигаться самостоятельно. Или просто кто-то с факелом или фонарем шел в мою сторону.

Момент был очень напряженный, потому как шагов слышно не было.

«-Быть может этот отшельник, так обжил пещеру, что у него здесь и тапочки свои есть? Было бы неплохо, а то пару дней я обувь уже не снимал. Потому хорошо, что у него тут будет сильный запах серы и дегтя , может запах моих ног он не учует?!»– мысли неслись чередой, порой бредовые, видимо мой мозг как заправский психолог пытался разрядить обстановку. Но выходило у него это довольно скудно.

Незнакомец будто оттягивал наше с ним знакомство. Первым появился факел, затем рука, а потом к моему великому удивлению он остановился и дальше своей руки мне ничего не показал. Но и её хватало, что бы убедится , что это человек не маленькой физической силы, и судя по всему был скорее профессиональным бойцом , чем отшельником помешанным на разных видах мха.

Двигать конечностям я не мог, но вот мандраж совсем не возбранялась. Я довольно странно смотрелся со стороны. Полуоткрытый рот, одна рука осталась у головы с почти спущенной на полпути шапкой, ноги были в состоянии шагнуть, да вот только идти команды не было.

Но тут мои мысли прервал громкий, уверенный голос, словно полководец который обращался к своим верноподданным.

– Тяжеленький день выдался. Я ждал тебя. Можешь не утруждать себя тем, что бы представляться.– сказал голос, немного мягко и по-отечески он продолжил.– Иди за мной.

Я будто стал оттаивать. Жизнь вновь заполнила моё бесчувственное тело, я мог двигаться и говорить, правда, после такой встречи, вопросов не стало меньше, даже больше, но вот желание идти следом было под сомнением.

Ступая шаг за шагом, преследуя незнакомца, я шел очень осторожно, боясь вновь увязнуть во всеобъемлющем оцепенении.

Свернув за угол, передо мной открылся вид довольно необычный. Пещера перетекала из своего стандартного туннельного состояния в комнату с круглым сводом и стенами, словно мы были внутри воздушного шара состоящего из горного массива. Казалось, даже мысли давали эхо в этой комнате. Было очень тепло, температура поддерживалась костром, разведенным прямо в центре комнаты, а сразу за ним стоял человек. Он был среднего роста с крепким телосложением, длинные каштановые волосы, объемная борода, и глаза сверкающие такой решимостью, словно этот человек, сделал выбор, и отступить от него значило смертельный приговор. Одежда была довольно необычна для этого времени года. Он был в легком кимоно, как у самураев. Оно было очень простое, лежало аккуратно, вид был забавный, ибо чаще мы привыкли видеть самураев не в такой обстановке. Возраста он был среднего, ничего примечательного, правда, черты его лица казались мне до боли знакомыми.