Посвящаю эту книгу Валерию Брюсову

Разочарованному чужды

Все обольщенья прежних дней…

Баратынский

В. Брюсову

Созидатель

 
Грустей взор. Сюртук застегнут.
Сух, серьезен, строен, прям —
 
 
Ты над грудой книг изогнут,
Труд несешь грядущим дням.
 
 
Вот бежишь: легка походка;
Вертишь трость – готов напасть.
 
 
Пляшет черная бородка,
В острых взорах власть и страсть.
 
 
Пламень уст – багряных маков —
Оттеняет бледность щек.
 
 
Неизменен, одинаков,
Режешь времени поток.
 
 
Взор опустишь, руки сложишь…
В мыслях – молнийный излом.
 
 
Замолчишь и изнеможешь
Пред невеждой, пред глупцом.
 
 
Нет, не мысли, – иглы молний
Возжигаешь в мозг врага.
 
 
Стройной рифмой преисполни
Вихрей пьяные рога,
 
 
Потрясая строгим тоном
Звезды строящий эфир…
 
 
Где-то там… за небосклоном
Засверкает новый мир: —
 
 
Там за гранью небосклона —
Небо, небо наших душ:
 
 
Ты его в земное лоно
Рифмой пламенной обрушь.
 
 
Где-то новую туманность
Нам откроет астроном: —
 
 
Мира бренного обманность —
Только мысль о прожитом.
 
 
В строфах – рифмы, в рифмах – мысли
Созидают новый свет…
 
 
Над душой твоей повисли
Новые миры, поэт.
 
 
Все лишь символ… Кто ты? Где ты?..
Мир – Россия – Петербург —
 
 
Солнце – дальние планеты…
Кто ты? Где ты, демиург?..
 
 
Ты над книгою изогнут,
Бледный оборотень, дух…
 
 
Грустен взор. Сюртук застегнут.
Гори, серьезен, строен, сух.
 

Март 1904

Москва

Маг

 
Упорный маг, постигший числа
И звезд магический узор.
Ты– вот: над взором тьма нависла…
Тяжелый, обожженный взор.
 
 
Бегут года. Летят: планеты,
Гонимые пустой волной, —
Пространства, времена… Во сне ты
Повис над бездной ледяной.
 
 
Безводны дали. Воздух пылен.
Но в звезд разметанный алмаз
С тобой вперил твой верный филин
Огонь жестоких желтых глаз.
 
 
Ты помнишь: над метою звездной
Из хаоса клонился ты
И над стенающею бездной
Стоял в вуалях темноты.
 
 
Читал за жизненным порогом
Ты судьбы мира наизусть…
В изгибе уст безумно строгом
Запечатлелась злая грусть.
 
 
Виси, повешенный извечно,
Над темной пляской мировой, —
Одетый в мира хаос млечный,
Как в некий саван гробовой.
 
 
Ты шел путем не примиренья —
Люциферическим путем.
Рассейся, бледное виденье,
В круговороте бредовом!
 
 
Ты знаешь: мир, судеб развязка,
Теченье быстрое годин —
Лишь снов твоих пустая пляска;
Но в мире – ты, и ты – один,
 
 
Все озаривший, не согретый,
Возникнувший в своем же сне…
Текут года, летят планеты
В твоей несчастной глубине.
 

1904

Москва

Зима

Зима

М. А. Волошину

 
Снега синей, снега туманней;
Вновь освеженней дышим мы.
Люблю деревню, вечер ранний
И грусть серебряной зимы.
 
 
Лицо изрежет ветер резкий,
Прохлещет хладом в глубь аллей;
Ломает хрупкие подвески
Ледяных, звонких хрусталей.
 
 
Навеяв синий, синий иней
В стеклянный ток остывших вод,
На снежной, бархатной пустыне
Воздушный водит хоровод.
 
 
В темнеющее поле прыснет
Вечерний, первый огонек;
И над деревнею повиснет
В багровом западе дымок;
 
 
Багровый холод небосклона;
Багровый отблеск на реке…
Лениво каркнула ворона;
Бубенчик звякнул вдалеке.
 
 
Когда же в космах белых тонет
В поля закинутая ель,
Сребро метет, и рвет, и гонит
Над садом дикая метель, —
 
 
Пусть грудой золотых каменьев
Вскипит железный мой камин:
Средь пламенистых, легких звеньев
Трескучий прядает рубин.
 
 
Вновь упиваюсь, беспечальный,
Я деревенской тишиной;
В моей руке бокал хрустальный
Играет пеной кружевной.
 
 
Вдали от зависти и злобы
Мне жизнь окончить суждено.
Одни суровые сугробы
Глядят, как призраки, в окно.
 
 
Пусть за стеною, в дымке блеклой,
Сухой, сухой, сухой мороз, —
Слетит веселый рой на стекла
Алмазных, блещущих стрекоз.
 

1907

Петровское

Ссора

1

 
Год минул встрече роковой.
Как мы, любовь лелея, млели,
Внимая вьюге световой,
Как в рыхлом пепле угли рдели.
 
 
Над углями склонясь, горишь
Ты жарким, ярким, дымным пылом;
Ты не глядишь, не говоришь
В оцепенении унылом.
 
 
Взгляни – чуть теплится огонь;
В полях пурга пылит и плачет;
Над крышею пурговый конь,
Железом громыхая, скачет.
 
 
Устами жгла давно ли ты
До боли мне уста, давно ли,
Вся опрокинувшись в цветы
Желтофиолей, рез, магнолий.
 
 
И отошла… И смотрит зло
В тенях за пламенной чертою.
Омыто бледное чело
Волной волос, волной златою.
 
 
Померк воздушный цвет ланит.
Сомкнулись царственные веки.
И все твердит, и все твердит:
"Прошла любовь", – мне голос некий
 
 
В душе не воскресила ты
Воспоминанья бурь уснувших…
И ежели забыла ты
Знаменованья дней минувших?
 
 
И ежели тебя со мной
Любовь не связывает боле, —
Уйду, сокрытый мглой ночной,
В ночное, в ледяное поле:
 
 
Пусть ризы снежные в ночи
Вскипят, взлетят, как брошусь в ночь я,
И ветра черные мечи
Прохладный свистом взрежут клочья.
 
 
Сложу в могиле снеговой
Любви неразделенной муки…
Вскочила ты, над головой
Свои заламывая руки.
 

1907

Москва

2

 
Над крышею пурговый конь
Пронесся в ночь. А из камина
Стреляет шелковый огонь
Струею жалящей рубина.
 
 
"Очнись: ты спал, и я спала…"
Не верю ей, сомненьем мучим.
Но подошла, но обожгла
Лобзаньем пламенно-текучим.
 
 
"Люблю, не уходи же – верь!.."
А два крыла в углу тенистом
Из углей красный, ярый зверь
Развеял в свете шелковистом.
 
 
А в окна снежная волна
Атласом вьется над деревней:
И гробовая глубина
Навек разъята скорбью древней…
 
 
Сорвав дневной покров, она
Бессонницей ночной повисла —
Без слов, без времени, без дна,
Без примиряющего смысла.
 

1908

Москва

Я это знал

 
В окне: там дев сквозных пурга,
Серебряных, – их в воздух бросит;
С них отрясает там снега,
О сучья рвет; взовьет и носит.
 
 
Взлетят и дико взвизгнут в ночь,
Заслышав черных коней травлю.
Печальных дум не превозмочь.
Я бурю бешеную славлю.
 
 
Когда пойду в ночную ярь,
Чтоб кануть в бархате хрустящем,
Пространство черное, ударь, —
Мне в грудь ударь мечом разящим.
 
 
Уснувший дом. И мы вдвоем.
Пришла: "Я клятвы не нарушу!.."
Глаза: но синим, синим льдом
Твои глаза зеркалят душу.
 
 
Давно все знаю наизусть.
Свершайся, роковая сказка!
Безмерная, немая грусть!
Холодная, немая ласка!
 
 
Так это ты (ужель, ужель!),
Моя серебряная дева
(Меня лизнувшая метель
В волнах воздушного напева),
 
 
Свивая нежное руно,
Смеясь и плача над поэтом, —
Ты просочилась мне в окно
Снеговым, хрупким белоцветом?
 
 
Пылит кисей кисейный дым.
 

Конец ознакомительного фрагмента.