о рядом с Курским вокзалом (в июле 1941 г. продовольственные карточки в Москве еще не были введены). Машину оставили под присмотром рядового Петровского, отличавшегося не только высоким ростом, но и необычайной для того времени внешностью – у него были усы и небольшая бородка.
Когда мы, нагруженные батонами, вышли из булочной, перед нами предстала трагикомическая картина: совершенно растерянный Петровский стоял окруженный толпой женщин, большей частью пожилых, которые кричали, что поймали шпиона и звали милицию. Со всех сторон к толпе бежали милиционеры. Нашего товарища, одетого в черную форму, с необычной (польской) винтовкой, да еще при усах и бороде приняли за немецкого шпиона-парашютиста. С трудом мы отбили Петровского от толпы и объяснили всё удивленным нашим видом милиционерам, предъявив им документы».
Слухи о немецких парашютистах устойчиво гуляли вплоть до декабря 1941 года, после чего плавно сошли на нет…