Рукопись

Шёлк был явно современный, а вот иероглифы на нём древние. Профессор Сергей Евгеньевич Ракитенко даже не сомневался. Кореец, который продал ему этот свиток так и говорил, что за то время, когда была написана эта рукопись, не один шёлк бы не сохранился, но в его семье, он каждые сто лет аккуратно и тщательно переписывался, копировался каждый иероглиф. И, если бы не крайняя нужда, он, кореец, никогда бы не продал семейную реликвию. Может быть, врёт, а может быть, и нет. Кто мешал ему понаделать таких рукописей штук десять или больше, для продажи наивным русским профессорам? Но это не исключает того, что оригинал рукописи, с которой списали этот свиток, был подлинником.

Судя по начертаниям иероглифов, это конец двенадцатого, начало тринадцатого века. Получается, что эти знаки ровесники Чингисхана. Тогда на севере Китая шла война. Теперь начало двадцатого века, 1915 год, май месяц, и на западных рубежах России, далеко от Владивостока тоже идёт война. Ровно семьсот лет назад, в мае 1215 года, в год кабана, монголы взяли штурмом китайскую столицу Чжунду и сожгли её дотла. Что стало с автором этого манускрипта? И как эта рукопись оказалась семейной реликвией корейца, если, конечно он говорит правду.

Сама рукопись представляла собой кусок шёлковой материи с прикреплёнными на концах скалками, покрытые лаком. Материя перематывалась с одной скалки на другую. Складывалось впечатление, что первоначально иероглифы были нарисованы на деревянных или бамбуковых пластинах и уже потом перенесённых на шёлк. Это было видно по характеру расположения надписей. Удивительно, как она похожа на древнеримские манускрипты. Только вместо пергамента – шёлк. С другой стороны предметы одинакового назначения могут быть схожи. Например – лук. У всех народов это оружие имеет схожесть, но по устройству, по материалам, пошедшим на его изготовление, отличается. Монгольский сложносоставной, изготовленный из рога и дерева, бьющий на семьсот шагов, и, к примеру, английский двухметровый ясеневый лук, бьющий шагов на триста – небо и земля!

Текст рукописи состоял из двух не равных частей. Первая, меньшая, заканчивалась рисунком, что-то вроде карты или схемы и отделялась от второй небольшим пространством.

Сергей Евгеньевич взял лупу и стал разглядывать рисунок. Без сомнения, это была карта. Причём карта какой-то реки. Даже двух рек, где одна, поменьше, впадает в другую, более крупную. И от меньшей реки нарисован отросток, это другая река, ещё меньше, а на правом берегу её нарисован кружочек. Что это? Неужели клад? Сергей Евгеньевич заволновался как мальчишка. И это он пятидесятилетний уважаемый житель Владивостока, профессор Восточного института, заведующий кафедрой китайского языка, историк, этнограф и антрополог, преподаватель. Кроме китайского языка, он преподавал, ещё и корейский и японский язык! От волнения у него даже вспотели ладони рук. Надо скорее перевести, что же здесь написано?

И он взялся за работу. Старинные иероглифы не всегда совпадали с современными, Сергею Евгеньевичу пришлось попотеть над ними. Но задача, в конце концов, решилась. Он перевёл текст до рисунка карты. Сергей Евгеньевич вздохнул, распрямился над столом, потянулся, поправил очки на носу и стал читать получившийся перевод.

После положенных приветствий, он прочитал следующие:

«Я, кормчий Вашего Императорского Величества, недостойный Лю Жуншу, отправившийся по Вашему повелению в Северные земли на золотые рудники, в год собаки, за добываемым там золотом, докладываю о результатах моего путешествия.

Два судна под моим началом благополучно преодолели десять тысяч ли и достигли золотого рудника. Доставили продовольствие и смену рабочих и стражников. Но затем мы подверглись нападению неведомого народа, который местные варвары называют чаучу. Нападение было отбито, но погрузка золота и отплытие было задержано на несколько дней. Золото было три дань, двадцать четыре цзинь и четыре лян веса ^[1] , а, так же были погружены пять тюков с пушниной и больше двух дань клыков морского зверя и бивней северного слона. После прохождения безымянных северных островов мы попали в жестокий шторм. Шторм разбросал наши суда. Судьба второго судна мне неизвестна. Моё же судно получило пробоину, и нам пришлось зайти для ремонта в Большую реку. После чего, мы вынуждены были признать, что выходить в открытое море с такими повреждениями, даже после их устранения, опасно. Шторм судно не выдержит. А шторма в Восточном море осенью явление обычное. Можно потерять драгоценный груз, доверенный нам, Вашим Величеством. Было принято решение двигаться рекой. На реке мы потеряли судно. Команда во главе с рулевым нас покинула за день до крушения судна. После многих злоключений, мы добрались до Срединной столицы. Золото надёжно спрятано в пещере у маленькой речки. Писано на юйшуй года красной свиньи ^[2] ».

Дальше шло подробное описание, где оставлено золото и приметы, как его найти.

Сергей Евгеньевич был в восторге. Такие исторические подробности, полные драматизма, как для кормчего, так и для императора. Да, тогда у Китайской империи Цзинь были не простые времена! Три года шла война с Чингисханом, китайский император остро нуждался в средствах. В любых! В денежных, военных и прочее. Цзинь в переводе значить золото. «Золото» нуждалось в золоте! Интересно, удалось забрать золото, или оно так и осталось на неизвестной реке? Всё-таки шла война. Профессор заглянул в начало и конец большего отрывка рукописи. Оказалось, что рукописи только выражается надежда, что золото будет доставлена по назначению, а сам автор, во время написания её, был в опале и в заточении, о чём он пишет в самом начале второго отрывка. Дальнейшая судьба автора и золота неизвестна. Получается, что император не вошёл в положение кормчего, разгневался. Это понятно: ждал золото, а получил отписку. Тут разозлишься! Хотя война всё равно была бы проиграна. С золотом или без золота, но с монголами китайцы бы не справились. Раздробленность и слишком много врагов окружали империю Цзинь. Да и предательство со счетов не скинешь! Но, наверное, вовремя доставленное золото, помогло бы собрать армию и на какое-то время задержать кочевников или подкупить соседей, чтобы они не выступали против империи или тех же чиновников, чтоб не предавали, или самих монголов – кинули бы им золото, как собаке кость и те бы на какое-то время отстали бы. Впрочем, империя Цзинь в любом случаи была обречена: золото только бы отодвинула кончину. Нопогибающий, всегда на что-то надеяться, и хватается за соломинку и обвиняет в своих неудачах всех, кроме себя.

Где, интересно, этот секретный прииск, и где этот кормчий, как его? Лю Жуншу! Оставил золото, на какой реке?

Профессор открыл карту. Вот он вышел от сюда, прошёл мимо Корейского полуострова, повернул на север. Может быть они где-нибудь здесь, в районе Владивостока брали воду. Единственные крупные острова на севере, это Шантарские. Есть, правда, по дороге множество мелких островков, но, видимо, Лю Жуншу писал именно о Шантарских островах, они самые крупные в том районе, если, конечно, не считать Японских. Как же далеко они забрались на север! Шторм застал их южнее этих островов, тогда получается, что Большая река это Амур. А впадает в неё Уссури. И золото спрятано где-то около притока Уссури. Конечно, находка этого золотого клада науке ничего не даст, но подлинность событий в данной рукописи подтвердит.

А что скрывает в себе вторая часть рукописи? Сергей Евгеньевич чуть ли не дрожал от нетерпения. Он походил по кабинету, успокоился и сел переводить вторую часть рукописи. Это заняло несколько дней.