Глава 1

Доминика

– Надо же, какая милая феечка залетела сегодня ко мне на огонёк, – догоняет меня мужской голос.

Глубокий, полный предвкушения баритон дрожью отзывается во всём теле. Невольно торможу. Обернувшись, вижу и его обладателя. Высокого и крепкого, с горой мышц, и до такой степени широченного мужчину, что он затмевает собой всю толпу, которую я больше не вижу. На вид лет сорок. Может чуть меньше. Во всём чёрном: рубашка, брюки, ботинки. Тёмные волосы зачёсаны назад. На груди блестит золотой кулон в форме полумесяца. На запястье брендовые часы. От него так и веет силой, властью и богатством. Он пожирает меня своими чёрными глазами из-под густых нахмуренных бровей столь открыто и бесстыдно, что враз становится не по себе.

– Что хочешь за эту ночь, феечка? – продолжает наглеть.

Рука тянется ухватить меня за повязанную в бант лямку на плече, и я спешу отойти. Меряю его с головы до ног презрительным взглядом и улыбаюсь.

– Вряд ли у тебя найдётся хоть что-то, что могло бы меня заинтересовать, – говорю, как есть.

Он не первый, от кого я слышу подобное, а потому просто не обращаю внимания. Отворачиваюсь, чтобы уйти.

– Таких борзых подарков мне ещё не дарили, – доносится задумчивое мне в спину.

– Может, потому, что я никакой тебе не подарок? – ворчу себе под нос и продвигаюсь дальше через толпу.

Найду Рокс и уйду отсюда.

Зря вообще пришла в это место.

Да и не пришла бы, если бы не соседка по комнате.

Но до чего наглый тип!

Подарок я его, видите ли!

Пусть сам себя дарит кому-нибудь, раз ему так нравится!

Мысль буквально обжигает сознание, а вместе с тем и мою руку – чужое прикосновение. Миг и я развёрнута обратно лицом к наглому незнакомцу. Чёрные глаза щурятся, рассматривая меня особенно придирчиво, чем раньше.

– Этой ночью в моём доме каждая находящаяся здесь девка – мой подарок. Так с чего бы тебе стать исключением, феечка? – притягивает ближе к себе, укладывая вторую руку мне на талию.

– Может с того, что я не девка? – язвлю. – Отпусти меня, я найду подругу и уйду, – толкаю его от себя.

И больше никогда не позволю Рокс уговорить меня на посещение таких мест. Как знала, что не стоило вестись на её мольбы. Хоть бы дом тогда снимали у нормального арендодателя, а не озабоченного придурка.

– А-аа… так ты из этих, – одаривает великодушным взглядом мой пленитель, даже не думая меня отпускать. – Которые любят в ролевухах скромными целками притворяться. Заебись. Я тоже такое люблю.

Морщусь от грубости его слов. Мало того, что наглый, так ещё и разговаривать нормально не умеет. Повезло же натолкнуться на него. Но спорить с такими, как он, себе дороже, поэтому я просто снова толкаю его от себя.

– Отвали от меня, придурок.

В тот же миг в его чёрных глазах вспыхивают золотистые искры, и я невольно замираю, обмирая от ужаса.

Вот дьявол!

Оборотень!

Альфа…

И как я сразу не поняла?

Да потому что здесь столько народа и такое смешение запахов – парфюм, алкоголь, табак – что разобрать, кто есть кто, просто невозможно так сразу.

А стоило!

Теперь же…

Ох, кажется, я влипла. Серьёзно так. По-крупному. И никакие извинения теперь не спасут ситуацию. Оборотни не умеют отступать. Отказ для них, что тот же вызов. И я по собственной неосторожности бросила его ему.

Что такой, как он, вообще забыл на студенческой вечеринке?

Ах, да, это же его дом, если верить сказанному чуть ранее.

И тогда…

Я точно встряла!

Дальнейшие слова мужчины это только подтверждают:

– Ты меня, видимо, не поняла, фея. Я сказал, что хочу тебя. Значит, я тебя получу, – цедит с глухим рыком сквозь зубы он. – Хочешь сперва поломаться, ломайся. В койке такая же игривая? Инициативные и горластые как раз по мне. Надеюсь, язычком ты работаешь так же активно не только во время болтовни.

Каюсь, до меня не сразу доходит его намёк. А когда доходит, я вскрикиваю. Но не от возмущения, как хотелось бы, а от того, что этот жуткий тип закидывает меня себе на плечо, разворачивается и тащит на второй этаж снятого для сегодняшней вечеринки дома. То есть своего дома.

Ой, мама…

– Пусти меня! Пусти, кому говорю! Ты остро пожалеешь, если этого не сделаешь! Меня нельзя трогать! Слышишь? Нельзя! Мой папа убьёт тебя, если узнает, что ты ко мне прикоснулся! – предпринимаю отчаянную попытку освободиться, пока не стало слишком поздно.

Нет, не надеюсь воззвать к его совести. Но хотя бы привлечь внимание окружающих. Вот только толпа продолжает лишь радостно прыгать под звучные биты. Никому до меня нет дела.

– Ну, пусть приходит, посмотрим, кто кого убьёт, – нисколько не проникается моими угрозами и сам альфа.

А я ведь даже не лгу!

Но и папы здесь нет, чтобы доказать ему мои слова, а этот сумасшедший есть.

– Я серьёзно. Не делай этого, – пытаюсь его вновь образумить. – Я… Уф!

Выдыхаю, когда он резко ставит меня на ноги. Так неожиданно, что едва получается устоять на тонких шпильках. Приходится ухватиться за мужские плечи для восстановления равновесия. Убираю упавшие на лицо волосы и осматриваюсь. Оказывается, мы уже в какой-то спальне находимся. Обстановка выглядит очень дорогой и немного помпезной. Но я не особо разглядываю её. Всё моё внимание приковывает кровать. Огромная. Широкая. На которой человек пятнадцать легко поместятся, не меньше. Так и кричит о том, что в скором времени произойдёт, если я срочно что-нибудь не придумаю. Но что?

Кошусь на дверь.

– Даже не думай, феечка, – качает головой оборотень. – Ты отсюда не выйдешь, пока я не помечу своей спермой каждый дюйм на твоём роскошном теле, – пошло скользит по мне взглядом, и я спешу оттянуть подол ультра короткого платья.

Чтоб меня! Надо было не соглашаться не только сюда приходить, но и одеваться так откровенно. Но я же совсем не рассчитывала, что на вечеринку явится такой тип!

– Слушай, ты же любишь торговаться, да, как я поняла? Так давай договоримся. Ты меня сейчас отпускаешь, а я никому не рассказываю об этом… ммм… недоразумении.

И тут же замолкаю, когда мужчина принимается громко и весело хохотать. Да так заливисто, словно я и впрямь нечто смешное сказала. Я и сама невольно улыбаться начинаю, такой он в эту минуту… открытый. Даже будто моложе выглядит кажущихся сорока лет.

– Насмешила. Зачёт, фейка. А теперь давай так же красиво поиграй своим язычком с моим стволом.

Он хватается руками за застёжку на брюках, и я в ужасе отшатываюсь.

– Нет, нет, стой, п-подожди! – перехватываю его руки, судорожно пытаясь придумать выход из ситуации.

Луна, как я так умудрилась-то?..

Как назло, ничего умного в голову не приходит.

А то, что приходит…

– Я… я… я… в туалет хочу. Да. Писать. Напилась коктейлей, мочевой теперь того и гляди лопнет.

Что я несу? Не важно! Лишь бы сработало.

– Можно мне… в уборную? – смотрю на него заискивающе с максимально жалобным видом.

Мужчина прищуривается и, кажется, совсем мне не верит. Да что уж там, я бы и сама себе не поверила на его месте. Но какой у меня выход?

– Я быстренько. Туда и обратно, ты и опомниться не успеешь, – продолжаю убеждать.

Ну, пожалуйста! Соглашайся!

– Наебать пытаешься, фея? – хмурится и щурится оборотень.

– Что ты? Разве я могу? Но, хочешь, можешь самолично меня туда проводить и постоять у двери, дождаться, когда я оттуда выйду.

Мужчина криво усмехается. И вдруг соглашается.

– А давай. И провожу. И помогу.

Что, правда? Сработало?

Не веря своему счастью, быстренько спешу обойти его и выйти из комнаты.

– Не туда, фея, – перехватывает он меня на полпути. – Сюда, – разворачивает в сторону незамеченной мной ранее двери.

Сам же до неё доводит, как предупреждал. Открывает. За ней и правда оказывается уборная. Очень благоустроенная. И чистая. Светлая, просторная, с огромной ванной у панорамного окна напротив двери и душевой в дальнем углу.

– Тебе сюда, – вновь разворачивает меня мужчина, и я вижу справа от нас подвесной унитаз. – Давай, делай свои дела.

В смысле?..

– Ты… ты что, присутствовать собрался? – ужасаюсь.

– А что не так? Трусы, кстати, как снимешь, можешь обратно не надевать, всё равно они тебе не понадобятся.

Ох…

– Я… я так не могу, – качаю головой, вновь оттягивая подол. – Ну, под взглядом. Это же… ну… неприлично. Слишком интимно. И…

– И ты либо сейчас садишься и делаешь свои дела, либо я тебя нагибаю и трахаю прямо на этом толчке.

– Не надо меня трахать на толчке, – иду на попятную.

А сама раздумываю, как дальше быть.

Он же явно не отстанет. И одну не оставит. А значит…

– Ладно. Я… пописаю. При тебе, – запинаюсь. – Но только ты отвернись! – предпринимаю ещё одну попытку договориться.

Ответом мне становится красноречивое складывание здоровенных ручищ на груди. Отворачиваться он даже не думает. Ещё и тянет издевательски:

– Со своим мочевым и всеми выпитыми тобой коктейлями договариваться будешь. А то лопнет же.

Не лопнет, в этом и проблема!

И, похоже, оборотень тоже об этом догадывается.

Что делать, что делать, что делать…

– Ладно, если ты закончила выёбываться, тогда можешь просто встать на колени и отсосать мне в качестве извинений за этот свой проёб, – теряет терпение хозяин дома и шагает ко мне.

Всего два моих отрывистых вдоха, и мужские пальцы запутываются в моих волосах на затылке, а затем тянут вниз, отчего я и правда падаю на колени.

– В твоих же интересах, чтобы мне понравилось, фейка, – мрачно комментирует свои действия он. – Если понравится мне, тогда всё остальное понравится и тебе.

Наравне со словами расстёгивает брюки, приспуская их. И…

Мать моя – жуть!

В ужасе смотрю на покачивающийся перед лицом возбуждённый член. Длинный толстый ствол, увитый венами, выглядит… совсем не похожим на конфетку, которую следует втягивать в рот, как описывали это дело девочки из общежития. Разве что гладкая набухшая красная головка с капелькой смазки на кончике. В остальном же… Вообще ни разу! Ещё и огромный, почти как моя рука от локтя до запястья!

И это он собирается запихнуть в меня?!

– Долго ещё любоваться им будешь? – слышится над головой, отчего я нервно вздрагиваю.

– Я… Эмм… Ну…

– Бля, фейка, я сейчас точно не сдержусь и выебу тебя прямо здесь без всяких прелюдий на сухую!

– Не надо! – отказываюсь тут же. – Я… Я… А ты его мыл?

И тут же съёживаюсь под ярко вспыхнувшим взглядом.

А я что? Я ничего! Я просто на нервах. Вот и несу всякую чушь. Хотя вряд ли меня это оправдывает, особенно в его глазах.

– Чё ты там только что пролепетала? А ну-ка повтори, – зло щурится оборотень.

– Ну, ты, это… сам же сказал, что собираешься его в меня пихать. А, между прочим, ты своим грязным… этим… заразу можешь мне занести, если немытый! Тебе-то ничего, а мне лечись потом. И… Ой…

Мужчина резко дёргает меня вверх, отчего я лицом ему в грудь утыкаюсь, в очередной раз пошатнувшись на шпильках.

– Помыть его, значит, хочешь? Ну идём, фея чистоты ты моя. Помоем!

И столько предвкушения в его словах, что я больше прежнего напрягаюсь. И не зря! Слышится треск ткани, а следом моё платье опадает двумя бесполезными кусками к нашим ногам.

Ой, мама…

Смотрю на чёрную ткань на полу, затем на мужчину. Но сколько ни силюсь что-то сказать, ничего не выходит. Меня буквально парализует происходящим. А ему и того мало. Он точно так же избавляется от своей рубашки. Оторванные пуговицы падают на пол, скачут по нему под грохот моего сошедшего с ума пульса, пока я пытаюсь осознать проделанное им. Я даже не сопротивляюсь, когда он и впрямь затаскивает меня в душ, где на нас сверху тут же обрушивается с десяток тёплых струй. Только отстранённо отмечаю, что брюки он пока ещё с себя полностью так и не снял.

Это ведь хорошо, да?

Или нет…

Потому что за всем этим я забываю о другом. Что сама стою перед ним в одних босоножках и трусиках-танга. Именно за последнее оборотень и берётся. Поддевает когтями тончайшее кружево, слышится треск натянутой ткани, а затем она опадает на пол душевой кабины.

– Охуенно красивая ты, фейка. Меня давно так девки не вставляли, как ты, – хрипло шепчет этот варвар, дотошно проследивший путь моего павшего в неравном бою белья.

Грубый комплимент, полный искреннего неприкрытого восхищения, заставляет покраснеть. И ужаснуться собственной реакции. Обхватываю себя руками, и тут же всхлипываю, когда он их перехватывает и прижимает к стене, вжимая и меня в неё своим телом. В живот упирается его эрекция, а в душе по-новой нарастает паника.

– Я не хочу. Не надо. Пожалуйста, – прошу, глядя на него с мольбой.

По моему лицу стекают капли воды, а может уже и слёзы, не знаю. Я в откровенном ужасе и совершенно не знаю, что мне теперь делать. Что ему моё сопротивление? Что укус комара. Совершенно не замечает.

– Ничего. Это пока. Потом ещё добавки просить будешь. Вы все просите, – ведёт носом по моей щеке.

– Но не я. Я не буду, – трясу головой, уходя от прикосновения насколько возможно в моей ситуации. – Не буду.

Новое прикосновение, на этот раз губ, заставляет цепенеть от страха. У меня не получается от него отвернуться. Только крепко зажмуриться.

– Будешь, феечка моя. Обязательно будешь. И я тоже буду. Долго. Очень долго буду наслаждаться тобой в ответ, – шепчет он хрипло, потираясь об меня бёдрами.

– Не надо, – вновь качаю головой. – Я тебя прошу.

Мужчина замирает. Я чувствую на лице его тяжёлое дыхание, но что-то делать он больше не спешит. Пальцы на моих запястьях и те, то крепче сжимаются, то разжимаются.

– Попроси ещё так. Это, пиздец, как вставляет.

Замолкаю. И очень стараюсь не заплакать. Лишь снова и снова кусаю губы до боли.

Кажется, это конец. Мне не выбраться из этого плена.

Его пальцы разжимаются и медленно скользят по моим рукам, порождая россыпь из тысячи мурашек по всей коже. Они спешно разбегаются по всему телу, зарождая в нём порочную дрожь. Я не могу отвести взгляда от его горящих голодом глаз. Ему и того мало, склонившись к моей шее он с шумом и глубоко вдыхает в себя мой запах, да так и не отстраняется.

– Ты афродизиаками что ли намазалась? Пахнешь, как реально самый вкусный десерт.

Замираю, глядя на него с ужасом. Потому что… не должен он чувствовать моего запаха. Я же тонну парфюма на себя лью каждый раз, чтобы перебивать родной аромат. И вряд ли просто льющаяся на нас сверху вода способна так сразу его смыть. Тогда как он чует? А он точно чует. Вон как водит носом по моей шее, снова и снова глубоко втягивая в себя воздух возле неё. А затем он делает то, отчего у меня сознание тысячью фейерверков взрывается. Он кусает меня. Прямо на стыке шеи и надплечья.

– Ты что творишь? – отшатываюсь от него, упираясь ладошками в тяжело поднимающуюся и опускающуюся грудь.

Кажется, он и сам от себя в шоке. Хмурится. Но лишь мгновение. Следом улыбается, да так довольно, что я только больше напрягаюсь.

– Десерты следует пробовать.

И действительно принимается пробовать. Вновь подаётся вперёд и прижимается губами к моей шее. Скользит ими по чересчур ставшей чувствительной коже, слегка прикусывая то и дело. Руки тоже в стороне не остаются, медленно скользят по плечам, слегка задевая большими пальцами полушария груди. Я напряжённо смотрю в полыхающие золотом глаза, стараясь вовсе не дышать. Даже когда ладони ложатся на мои холмики, ласково сжимая.

– Идеальная просто, – отводит он от меня свой взгляд, сосредотачиваясь на своих действиях.

Да с таким видом, будто и правда никогда ничего не видел прекраснее моей груди.

Убейте меня кто-нибудь!

Что он творит?

– Не надо, – вновь пытаюсь избавиться от него, толкая от себя.

И даже почти получается.

– Ты права, пора перейти к главному блюду, – отстраняется.

И вдруг нахально улыбается. Я настолько обескуражена всеми его словами и действиями, что едва соображаю. А он берёт, и… опускается передо мной на колени.

Мамочка моя, что он задумал?!

Узнать не суждено.

В дверь спальни громко стучат. Грохают по двери кулачищами так, словно война начинается, и у нас всеобщая мобилизация.

– Какого хера?.. – рявкает хозяин спальни, выпрямляясь.