Глава 1

Пожалуй, обряд посвящения не проходил только тот, кто не учился. Все новички ждут его с волнением, толикой страха и благоговением, ведь именно после прохождения ритуала ты получаешь полное право носить гордое звание «адепт», вступать в различные братства и тайные сообщества.

Академия целительства в Бронгвилле ничем не отличалась от других учебных заведений, поэтому традиционно чествовала первокурсников. У посвящения имелась официальная часть и неофициальная. Первая походила на скучную церемонию ознакомления с правами и обязанностями. Их зачитывали в торжественном зале в первую пятницу октября, а вот вторая… вторая проводилась лишь с наступлением темноты и непременно в выходной день, обычно в субботу, когда, по мнению адептов, ослабевала бдительность кураторов и всего преподавательского состава. Хотя, на мой взгляд, в этот день они, наоборот, были настороже.

Как только не изгалялись старшекурсники, желая поиздеваться над вновь прибывшими! Поедание мармеладных червей под видом обычных с завязанными глазами стало началом череды испытаний, по окончании которых, со слов второкурсников, выдавалась награда в виде засохшей куриной лапки, что заимствовалась в здешней столовой, на лоб же ставилась печать. Чернила быстро смывались, тем не менее новичкам советовали явиться с ней в понедельник на занятия, чтобы показать окружающим крепость духа и твердость намерения учиться дальше.

Но даже первое и, казалось бы, безобидное задание породило море страха и отвращения к процедуре посвящения. Я на самом деле думала, что вот-вот должна буду съесть дождевого червя и удивительным образом слышала его копошение, хотя на улице разыгрался ветер, а со всех сторон доносилось:

– Жуй давай, жуй давай!

Мне понадобилось немало сил, чтобы убедить себя, что капля природного белка еще никому не навредила, поэтому приятно была удивлена, почувствовав во рту сладость, когда все же осмелилась открыть его. В глубине души появилась стойкая уверенность, что последующие испытания будут такими же добродушными, но… каждое новое задание требовало все больше усилий и терпения.

После мармеладных червячков мне и моим одногруппникам предложили пройтись по длинной скамейке с полной колбой ярко-оранжевой краски на голове. Затем слегка ударили по макушке книгой, якобы вбивая знания, и заставили съесть заклинание – узенькую полоску бумаги, вырезанную из старого учебника и обильно смазанную черничным вареньем, которое имитировало чернила. С ягодным джемом второкурсники явно переусердствовали. Его было столько, что после поедания заклинания у меня оказались перепачканы все пальцы правой руки, а от чрезмерной сладости захотелось пить. Только воды ни у кого не нашлось. Скорее всего, это было еще одно небольшое испытание.

Наконец, настал черед последнего задания – самого сложного. Я не знала точно, но, учитывая истории адептов и гаденький характер затейницы обряда – белокурой целительницы Бриджит Брэдли, иначе и быть не могло. И оказалась права!

Хихикая и гогоча, старшекурсники впопыхах написали что-то на заготовленных листках и опустили в ведьмовской колпак. Бриджит с удивительным изяществом потрясла его и протянула Питеру Йорктону – нашему старосте.

– Что за испытание тебе выпало? – спросила светловолосая девица елейным голоском, едва тот выудил на свет крохотную бумажку.

– Напугать магистра Мекайла, – произнес он с явным облегчением.

– Повезло так повезло! – завистливо воскликнула моя соседка по парте Эмми Клейн.

– Сколько можно?! Каждый год одно и то же! Неужели нельзя было придумать что-нибудь поинтереснее? – возмутился второкурсник с непокорной рыжей шевелюрой, которая топорщилась на ветру.

– Следующий! – прогорланила Бриджит, точно продавщица в лавке, и добавила, когда никто из наших не сдвинулся с места: – Давайте скорее, такими темпами до ночи не управимся!

Вдохновившись пламенной речью, Эмми Клейн нерешительно подошла к блондинке.

– Подложить профессору Вайну в ботинок засушенную мышь, – удрученным голосом прочла соседка по парте выпавшее задание, и с моих губ сорвался протяжный выдох.

– Уже что-то! – довольно выпалил прыщавый старшекурсник и радостно расхохотался.

Не испытания, а чистой воды издевательство! Интересно, что выпадет на мою долю? Разрисовать краской дверь куратора? Выкрасть из библиотеки редкий фолиант?

Одно предположение сменялось другим, не менее безумным. Неизвестность пугала. От былого спокойствия не осталось следа. В итоге я превратилась в сплошной комок нервов.

– Твоя очередь, Реджина, – с ехидной улыбкой проговорила Брэдли и потрясла ведьмовским колпаком.

Немного помедлив, я сунула руку внутрь головного убора, покопалась в нем пару секунд и все-таки схватила скрученную в трубочку бумажку. Не успели пальцы развернуть ее, как она перекочевала к Бриджит. Блондинка попросту грубо выхватила записку, словно боялась обмана.

– Читай скорее, – поторопила ее неизменная шестерка и подхалимка Лоретта.

– Поцеловать Д.К., – растерянно ответила светловолосая девица.

– Декана? – переспросил глуховатый адепт.

– Нет, – уверенно заявила Бриджит и задумчиво протянула: – Очевидно, речь идет о лорде Джайлсе Кристендере. Никто другой с подобными инициалами на ум не приходит.

В парке тотчас стало необычайно тихо. Исчезли смешки и неуместные реплики. Казалось, адепты проглотили языки или вовсе испарились. Было слышно, как над головой пролетел комар, но и он вдруг замолк. Может, до него тоже дошло, через что мне предстояло пройти?

По спине скатилась капелька холодного пота, кончики пальцев охватила мелкая дрожь.

«Соберись!» – приказала себе, гулко сглотнула и распрямила плечи, дабы не выдать охватившую сердце тревогу.

– Поцеловать ректора? – осмелился кто-то озвучить сиплым голосом выпавшее задание.

– Вот те на… – нараспев проговорил наш староста. – Как хорошо, что меня пронесло. Я бы на такое не решился.

– Надеюсь, ничего подобного там больше нет! – зло выпалила бойкая одногруппница, уставив руки в бока. – Иначе горе-писарчук сам пойдет проходить испытание!

– Предлагаю заменить задание, – выступил некий старшекурсник. – У кого-то явно поехала крыша. За подобное можно вылететь из академии.

– Что выбираешь, Реджина? – принялась тем временем подначивать меня Бриджит. – Одиночество или большую дружную семью?

«Облегченный вариант издевательств или издевательства без передышки?» – так было бы правильнее спросить.

Набиваться в подружки к высокомерной моли я не собиралась, но и становиться изгоем не планировала. Так почему бы не пройти обряд посвящения до конца?

В привычном представлении, ректор – мужчина достопочтенного возраста, лет шестидесяти, а то и больше, степенный, седовласый, важный, спокойный, как воды Арии, что никоим образом не вязалось с нынешним главой Академии целителей. Наверное, поэтому меня не передернуло от мысли о предстоящем поцелуе.

Лорд Кристендер был необычайно молод для столь почетной и ответственной должности. Если мне не изменяла память, то в прошлом месяце ему исполнилось всего двадцать девять лет. Неслыханный успех! Вдобавок мужское лицо было удивительно живым. На нем мигом отражалось отношение к происходящему вокруг. Впрочем, однажды высокое положение заставит его надеть маску непроницаемости, за которой сложно будет разглядеть, что у него в мыслях и на душе.

Правда, одна схожесть с привычным образом ректора у лорда Кристендера все же имелась: несмотря на возраст, казалось, что его голова полностью седая. Причиной тому был поразительный цвет волос – серебристый, что не являлось типичным для чистокровных иридианцев.

– Не иди у нее на поводу, – прошипела вихрем подлетевшая соседка по комнате, взяла меня под руку и отвела в сторонку, подальше от Бриджит. – Лорд Кристендер только с виду добренький. На самом деле он довольно суровый человек. Мне ли не знать? Два семестра под его предводительством. В прошлом году заставил Лоретту пробежать на каблуках десять кругов вокруг академии за позаимствованное перо из его кабинета, другая адептка целый месяц мыла полы на четвертом этаже за подложенную на стул канцелярскую кнопку, на которую он, между прочим, даже не сел. Боюсь представить, что станется с тобой, если только попытаешься поцеловать его. Вылетишь прочь, как пробка от шампанского. Надоело учиться, что ли?

– Не волнуйся, Хлоя. Я собираюсь схитрить, – честно призналась ей. – Нечаянное прикосновение губ к щеке – тоже ведь поцелуй? За такое глава точно не отчислит. К тому же он должен еще помнить, что такое посвящение и каково приходится новичкам в этот день. Сам не так давно закончил академию.

– Даже не знаю… – покачала она головой. – Ты затеяла игру с огнем. Не забывай об этом, беги, если почувствуешь вдруг неладное.

– Будет тебе, – махнула я рукой и обратилась к блондинистой моли, недовольно поджавшей губы к тому моменту: – Нет нужды менять задание. Я согласна!

По толпе адептов пронесся ропот, сотни глаз разом впились в мое лицо. У Бриджит отвисла челюсть. Девица была уверена, что я струшу. Как бы не так!

– Тогда вперед, – произнесла она, едва пришла в себя, и первой сделала шаг по направлению к ректорскому дому.

Я вытерла взмокшие ладони о мягкую ткань легкого плаща и направилась следом. Новички и старшекурсники двинулись за нами. Казалось, они по-прежнему не верили, что мне хватит смелости, в какой-то мере даже наглости совершить задуманное. Но разве у меня остался выбор?

Ко всему прочему ректор обладал приятной внешностью, ярким красноречием, острым умом и невероятной харизмой. Больше мне нечего было о нем сказать, поскольку видела его всего два раза. И то издалека. Он не преподавал у нас, не вел лабораторные или практические работы. Я понятия не имела, какого цвета у лорда Кристендера глаза, насколько он высок, хорошо ли сложен, поскольку его фигуру вечно скрывала фиолетовая мантия. Тем не менее, благодаря реформам, глава успел за короткий срок заслужить мое уважение.

Будучи выпускником Академии целителей и прежде деканом кафедры огненной магии, он знал заведение, преподавательский состав и здешние правила как свои пять пальцев. Очевидно, мужчину многое не устраивало, раз, получив назначение, он принялся менять устоявшиеся порядки с излишним рвением. Но импульсивность и порывистость присущи людям с огненным темпераментом. Мой отец был явным тому примером!

В первую очередь глава издал указ, в соответствии с которым адептов кормили теперь трижды в день, а не дважды, как было с момента открытия академии. К тому же за каждой кафедрой закреплялся свой цвет мантии. Не какой-нибудь унылый серый или траурный черный, а небесно-голубой для воздушников, бирюзовый для водников, зеленый для магов земли, оранжевый для огневиков и ярко-красный для большей части учащихся – будущих целителей. Магистры и профессора продолжили носить излюбленные белые накидки. Нужно ли говорить, что нововведения адепты приняли с восторгом?

Не прошло и десяти минут, как показались огни, не те магические, что освещали нам путь, а ректорского дома. Он располагался в живописном уголке, вдали от заинтересованных глаз. Вопреки мольбам, в высоких арочных окнах горел свет.

«Почему бы лорду Кристендеру не поехать было этим вечером к кому-то в гости? Или пораньше лечь спать? Часов в шесть так!» – возмутилась про себя и ощутила, как тело сотрясла волна дрожи. Хоть я всячески храбрилась, на самом деле испытывала неописуемый страх.

– Пришли, – отчеканила Бриджит, словно я слепая или глупая и не понимала, у чьих ворот мы стояли гурьбой.

– Кто со мной? В качестве свидетеля, – спросила чуть сиплым голосом и внезапно оказалась одна. Одногруппники и старшекурсники разбежались, точно тараканы при зажжении искры. – Очевидно, желающих нет. Нет так нет!

Я пожала плечами, толкнула калитку, пересекла вымощенную камнем дорожку, поднялась по ступенькам и постучала молоточком в виде перевернутой летучей мыши, чувствуя спиной, что за мной наблюдает не меньше сотни глаз. Послышались тяжелые шаги. Последняя надежда рухнула раненой птицей, когда распахнулась дверь и на пороге появился хозяин дома – мужчина атлетичного телосложения с ямочкой на овальном подбородке. Я полагала, что цвет его глаз окажется голубым, серым, но никак не фиалковым. Он завораживал, пленял, заставлял замирать от восторга и непомерного удивления. Наверное, из-за них и вылетели из головы заготовленные по пути слова.

Впрочем, нашлось немало причин, чтобы растеряться, ведь мое мнение насчет внешности лорда Кристендера оказалось ошибочным. Глава академии был не просто хорош собой, а невероятно красив, поскольку обладал довольно мягкими чертами лица: округлыми бровями, слегка полноватыми губами, длинными ресницами. Их ничуть не портили орлиный нос, слегка раскосая форма глаз и пара белесых шрамов на широком лбу.

Ростом лорд Кристендер тоже был не обделен. Хоть выше отца никого не сыскать во всей империи, ректор уступал ему самую малость. Однако он не выглядел таким уж массивным и не наводил панику на окружающих своими размерами, как мой родитель.

В поисках изъянов я бесстыдно рассматривала молодого огневика, чему способствовала белая рубашка, заправленная в черные брюки. К сожалению, не нашла. Создавая его, природа не поленилась и не поскупилась, и запросто могла гордиться теперь своим творением. Красоте главы явно завидовали не только мужчины, но и старательно ухаживающие за внешностью женщины, хотя вряд ли лорд Кристендер прилагал особые усилия. Если, конечно, не брать в учет постоянные физические нагрузки, о чем свидетельствовали ширина плеч, натренированные грудные мышцы и отсутствие живота.

Длинные серебристые волосы мага были небрежно стянуты в хвост на макушке. Подобная прическа придавала ему мальчишеский вид, делала гораздо моложе своих лет. Складывалось впечатление, что передо мной одногруппник или же старшекурсник, но никак не ректор.

Ошеломительные открытия выбили у меня почву из-под ног, породили бурю эмоций и вытеснили из головы мысли, оставив там сплошную пустоту.

– Чем могу быть полезен? – с нескрываемой настороженностью нарушил-таки хозяин дома молчание, устав ждать хоть слова от непрошеной гостьи.

Лорд Кристендер в очередной раз заставил меня опешить, поскольку вместо ожидаемых бархатистых, немного высоких ноток прозвучали грудные, с легкой вибрацией, что не вязалось с его миловидной внешностью.

– Зачем пожаловали? Пришли что-нибудь… позаимствовать? – напористо спросил он, когда не услышал ответа. – У адептов ведь так принято теперь говорить. Смотрю, и обувь удобную предприимчиво надели, – указал глава кивком на мои кожаные ботиночки. – Приготовились к пробежке?

– Н-нет. Ничего заимствовать я у вас не собираюсь, – немного заикаясь, отозвалась я и покачала головой, продолжая во все глаза смотреть на молодого ректора.

– Тогда зачем? Сотворить пакость? – выдвинул он очередное предложение.

– Какую? – сорвалось с языка.

Нарастающее волнение и исходящая от него сила окончательно затуманили разум. От страха дрожали уже не только кончики пальцев, но и коленки, порождая шорох нижних шелковых юбок. Следовало немедленно взять себя в руки. В противном случае глава сочтет меня недалекой и захлопнет дверь перед носом прежде, чем я его поцелую.

– Почем мне знать, – повел плечом рослый маг. – Может, измазать краской окна, чтобы потом самой же их отмыть. Или подложить в ботинок змею.

Я смежила веки, представила мамино лицо и сделала глубокий вдох. Помогло. Ноги перестали дрожать, голова прояснилась. Я прочистила горло и, не медля ни секунды, приступила к затее:

– Добрый вечер, лорд Кристендер!

– И вам того же, адептка… – он замолк и впился в мои глаза выжидательным взглядом, подталкивая представиться, наверное, чтобы не мучиться потом в поисках незваной гостьи.

Не было ничего удивительного в том, что ректор не знал моего имени. Скорее всего, он вообще впервые меня видел. Хотя копна непослушных огненно-рыжих волос, походивших на пылающий факел, нередко досаждала, привлекая чересчур много внимания.

– Реджина Киммел, – довольно уверенно ответила я и виновато продолжила: – Простите за беспокойство в столь поздний час, но… у меня возникла проблема, которую под силу решить только вам. Можно войти?

Мужчина поколебался несколько секунд и распахнул дверь со словами: