Пролог

– Мама! Мамочка! Пойдём, там папа!

Миша тянет меня за руку, а я с трудом передвигаюсь и поспеваю за ребёнком.

– Мама, пошли!

Толкаю дверь и замираю. Ноги в прямом смысле этого слова, кажется, прирастают к полу. Я знаю, что я инвалид, что больна, одна нелепая случайность перевернула всю мою жизнь, но сейчас… Я поверить не могу, что мужчина всей моей жизни, которого я полюбила и которому поверила заново после измены и предательства первого мужа, сделавшего из меня калеку, сделает со мной то же самое.

Ренат страстно целуется у стены нашей спальни… Костыль падает из моих рук, а я крепко сжимаю руку нашего сына. Только бы не разрыдаться, только бы не разрыдаться… Целует Синтию, свою бывшую жену.

Вот и конец вечной любви… А ведь говорил, какое она ничтожество и как он ненавидит её.

Синтия победно улыбается, заметив меня, а в карих, почти чёрных глазах Рената вспыхивает страх.

– Ты разве не в больнице? Что произошло, Белочка?

Глава 1

– Изабелла Юрьевна, вы меня слышите? Изабелла Юрьевна!

Я открыла глаза. Болела голова. Я не могла ни двигаться, ничего… Боль такая…

Господи… Как же болит тело…

С трудом посмотрела перед собой. Красивая коротко стриженная женщина-врач держала в руках мою историю болезни.

– Вы попали в очень тяжёлую аварию, сразу скажу, прогнозы не очень! Жёстко, но вы медик…

Я закрываю глаза, пытаясь собрать пазлы в единую картинку. Жёстко, но вы медик… А медики что, не люди?

– Какие прогнозы? – с трудом спрашиваю я, понимая, что совсем не чувствую ног.

– На данный момент у вас серьёзно повреждён позвоночник, сами понимаете, мы будем делать всё возможное, но…

Я сглатываю. Страх и боль. Боль разливается по всему телу, это болит не тело, это болит душа.

Дальше пришло осознание пустоты. Ренат отложил все свои дела, свадьбу мы тоже отложили, всё превратилось в сплошную борьбу за моё выживание. Я держалась, но пустота в душе не уходила.

– Вот мы и дома!

Ренат, осторожно поддерживая меня, завёл в гостиную. Благодаря всем его усилиям и всему я могла ходить на костылях. Этот год сложно описать, год страха и боли, инвалидная коляска, слёзы и отчаяние. Я даже не верила, что встану на ноги. Очень сильно сдала мама, сдали и папа с бабушкой, а ещё приближался выход Дениса, что было не менее страшно.

– Скоро и костыли уберём!

Ренат помог мне сесть в кресло и опустился рядом.

Я смотрела на него и не могла в это поверить, что мы столько прошли, он вытащил меня. Да, я ходила не в полную силу и понимала, что ещё долго буду в коляске и на костылях, и, возможно, не смогу самостоятельно ходить, но я была ему очень благодарна.

Ту аварию мне было страшно вспоминать. Костя погиб, Вика и его родители винили меня, Ренат всеми силами отгораживал меня от них. Я знала, что Вика родила больного ребёнка, это самое страшное, что может быть, и очень сочувствовала ей…

– Я очень хотела бы вернуться к работе! – вздохнула я.

Ренат вздрогнул и странно посмотрел на меня.

– Зачем тебе это надо? Мы вместе! У нас есть деньги, есть всё! Нет нужды работать!

Я молчала. Он столько вложил в меня, и я понимала, что за весь этот год ни о фиктивном, ни о каком браке он не говорил, а я влюбилась. Я полюбила его по-настоящему и, будучи реалистом, не строила воздушных замков. Снос бабушкиной больницы и нашего дома на время приостановился, но что взбредёт в голову его отцу, я тоже не знала.

– Ренат, я…

– Тссс!

Ренат приложил палец к моим губам и сел рядом. Заглянул в глаза.

– Белочка моя, ты чего! О чём ты говоришь, моя девочка! Какая работа! Сейчас самое главное – поставить тебя на ноги!

– Всё-таки я настаиваю, год без работы, тут у любого поедет крыша! Может, ты всё-таки разрешишь мне выйти на работу?

Я заметила, как Айдаров покосился в сторону моих костылей. Оригинально. Стало не по себе, но он тут же убрал свой взгляд.

– Белочка приехала! Бэлла!

Ко мне со всех ног бежала Аделина. Господи, как я по ней соскучилась.

– Белочка!

Аделина обняла меня, обдавая ароматом цветочных духов для маленьких. Как мило. Прогресс зашёл далеко, конечно, девочка растёт в таком доме, с таким папой. Маленькая модница моя.

– Я так соскучилась! – я обняла девочку, перебирая тёмные шелковистые волосы.

Аделина расплылась в улыбке.

– Я тоже соскучилась, Мишка приезжал! Завтра Айгуль приедет, представляешь, она умеет печь пирог с заварным кремом! Папа её похвалил! А мама ей свою сумку подарила, а мне – как раз эти духи!

Мама?

Только сейчас я заметила, как покраснел Ренат.

– Мама?

– Да! – бесхитростно сообщил ребёнок, моргая большими ясными глазами. – Мама приехала больше месяца назад, папа её на работу устроил! Мама же врач! У неё что-то там за границей не сложилось с её итальянцем!

Я молчала. Ренат краснел всё сильнее, понимая, что дети не умеют врать и всегда говорят правду, даже если она больно бьёт. В этот момент мне было больно, правда, очень больно.

Закусила губу, но старалась не подавать вида, надо быть ему благодарной, что с лежачей больной я дошла до костылей, какие могут быть сцены.

Да и кто я? Я даже не жена. Так…

– Деля, беги к себе! – ледяным тоном произносит Айдаров.

– Я что-то лишнее сказала, папа? – тихо спрашивает Аделина, испуганно смотря на отца, а я глажу её по голове.

– Ни в коем случае, ты ничего лишнего не сказала, я тебя люблю!

– Я тебя тоже люблю, детка! – целую её в щёчку, а у самой дрожь во всём теле.

Успокойся… Спокойно, Бэлла, только спокойствие.

Аделина убегает к себе, а мы с Айдаровым остаёмся. Почему-то эта красивая гостиная, этот мягкий кожаный диван становятся такими неуютными. Мне очень хочется домой, в свою квартиру, где тепло и хорошо. Неужели я не заслужила, чтобы он рассказал мне?

– Малышка, я не стал тебя тревожить, ты прости, если что не так! – виноватым голосом произнёс Айдаров.

Я молчала. Хоть и понимала, что нужно что-то сказать, многое сказать. Всё внутри сжалось.

– А на какой она должности у тебя?

Айдаров пожал плечами.

– По своей специальности, временно, Синтия – детский психолог…

Синтия… Кажется, он даже её имя произносит по-особенному.

– Я поняла!

Айдаров встал и подошёл к бару, я видела, как он нервничает.

– Бэлла, я…

– Ренат, не надо ничего объяснять, очень прошу, избавь меня от этих подробностей! Всё хорошо! Я тебе даже не жена, чужой человек, всё прекрасно! Ты не обязан меня ни во что посвящать, я всё понимаю!

– Какой чужой человек? Что ты несёшь? Бэлла!

– Мы не женаты, а Синтия – мать твоего ребёнка, и вы всегда будете связаны, как ни крути!

– Я терпеть не могу этого человека, она предательница и мне не нужна! Перестань! Мне нужна только ты, Синтии я просто помог с работой!

– Хорошо!

Ренат залпом выпивает коньяк и поворачивается ко мне.

– Бэлла, что ты начинаешь! Я тебя люблю, и ты знаешь это, девочка!

Он возвращается ко мне, садится подле, а у меня всё внутри переворачивается, я словно раскаяние вижу в его глазах какое-то, то, чего видеть не должна. Отворачиваюсь, а у самой всё внутри сжимается.

– Я всё-таки хочу на работу, Ренат, прости!

Глаза Айдарова загораются, а я с трудом встаю и опираюсь на костыли. На секунду задерживаю взгляд на роскошном зеркале во всю стену, там отражается высокий красивый мужчина в дорогом белом костюме и худенькая женщина на костылях, чьи волосы давно не знали, что такое парикмахер.