Предисловие

Эта книга – сборник моих записей из дневника за 2019-й год, разросшегося на двести страниц боли. Она о том, как я выживала на улице в холодном Санкт-Петербурге, мечтая о путешествиях, вырывалась из лап маргиналов, наркоманов и насильников-рецидивистов в Москве и Бресте, при этом сочувствуя им и стараясь помочь. Мёрзла, теряя здоровье на пронизывающем ветру, раздавая листовки, чтобы заработать на жилье и еду. Ездила одна автостопом по всей России, Кавказу и Закавказью бывшего СССР. Эта книга о путешествиях, любви, поиске смысла жизни и стремлении к мечте, несмотря ни на что.

На этих страницах, пропитанных потом и слезами, я открываю вам все свои скелеты в шкафу – искренне и бесстрашно. Здесь я знакомлюсь с человеком, который раз и навсегда изменил мою жизнь, разделив ее на «до» и «после». Он называет себя Крис. Но о нём – чуть позже. Начнем с января.

Саранск

Путешествия – это способ прожить одновременно несколько жизней. Ты словно телепортируешься. Сегодня ты в Москве, завтра в Питере, послезавтра – в Праге, Стамбуле, Лондоне. Ты существуешь нигде и одновременно везде.

20 марта 2019

Мой год начался в Республике Мордовия. Весь лютый февраль и снежный март я провела в ретрите на окраине Саранска, столицы Мордовии. Мой друг по прозвищу Карлсон – невысокий улыбчивый панк двадцати семи лет, с которым я познакомилась на Утрише, позвал меня и Пэта в гости.

Пэт – высокий музыкант из Ростова, с которым мы также тусили в общей компании на Утрише. Он встретил меня в Казани, в коммуне хиппи «14 Мастеров». Мы проехали автостопом сквозь заносящие метели и, не в силах позволить себе улететь на зимовку в Гоа, застревали в поселке “Буа”, что в мордовских степях. Его жители работают на заводе, производящем спирт, и лепят чудовищные фигуры “смешариков” из снега. Мы ехали день и ночь. Когда гасли наши налобные фонарики, а придорожных фонарей не было, нас спасал горячий чай в термосе и ярко-красная куртка Пэта на белоснежном полотне дороги. Земля смешивалась с небом. Всё превращалось в один сплошной белый холст.

Спустя двое суток, потрепанные метелями и замерзшие, мы ввалились в квартиру-студию, которую Карлсон снял за четыре тысячи рублей в месяц у подруги Кати. Это была новостройка – девятиэтажка с магазином “Магнит” на первом этаже, стоящая посреди голого пустыря, на самом краю города. Она высилась среди огромных сугробов в человеческий рост и маленьких деревянных хибар. В квартире не было ничего кроме газовой плиты, на которой мы готовили. Карлсон притащил надувной матрас, который постоянно сдувался. Он надувал его с шутками про холотропное дыхание. Одевался он в вязаные кофты своей мамы, а на улицу выходил в черном пальто из секонд-хенда за сто рублей. Пальто смотрелось очень стильно. Пэт спал в другом углу на пенке в спальнике. С собой у него был походный рюкзак, в котором почти не было вещей.

Карлсон работал конюхом у той же Кати. Пэт пытался ему помогать, хотя и боялся лошадей. После работы они шли играть на гитаре в подземный переход. А я все это время оставалась запертой внутри квартиры, так как снаружи все равно было делать нечего. Дом стоял, обозначая границу города: прямо за ним из сугроба одиноко торчала перечеркнутая табличка “Саранск”, а дальше – деревянные домики. Вокруг только горы снега. Я просиживала дни с ноутбуком и волнистым попугайчиком. Смотрела сериал “Клиника”, занималась йогой, медитировала, читала книги и писала рассказы.

Квартира находилась на первом этаже, и когда кто-то забывал ключи, входили через окно. Меня закрывали и не давали ключ, но и выходить мне было незачем. Это была добровольная тюрьма, в которой мне было хорошо.

За это время я сильно сблизилась с Карлсоном и не на шутку в него влюбилась. Я отдала ему душу, тело и немного больше.

На его день рождения я заказала знакомой художнице его портрет. Портрет вышел очень красивым. Я приехала домой, медленно поднялась под двери, держа в руках эту картину и, как дурочка, торчала там весь день и вечер, как вкопанная. А Карлсон… он даже и не думал появиться.

От тетушек-соседок я услышала насмешливый шёпот:

«Похоже, твой парень тебя сливает».

Это прозвучало как нож в сердце.

И всё же… он пришёл, в конце концов. Под занавес ночи, таинственно растворившись в тени. Но даже и не взглянул на мой подарок. Его безразличие всплыло холодной стеной между нами, и я ощутила – это ранит. Ранит сильно, но не убивает.

Он все же пришел, и я радовалась минутам, проведенным вместе. Они были словно тёплый свет среди темноты. Эти минуты – словно россыпь мерцающих звёзд. Они освещали мою ночь.

В конце марта, когда голоса зимы стихли, я решилась вырваться на концерт моей любимой группы «Пилот» в Петербург. Два дня. Автостоп. Мигом туда и обратно.

Когда я вернулась, квартира была пуста. Карлсон сбежал, забрав зарплату друга и не заплатив за жилье. Он кинул всех и исчез, оставив бардак в квартире и ключ под окном. Я торопилась к любимому человеку, а приехала в пустоту. Совершенно пустая квартира моментально опустошила мое сердце. Стало незачем жить дальше. Единственным смыслом жизни было найти его – во что бы то ни стало.

И я решила проехать по всем ближайшим городам. Наверняка он где-то там поет в переходе. Свой тур я назвала “Пустота”: Пенза, Ульяновск, Самара, Тольятти, Оренбург, Тамбов, Астрахань. Если соединить эти города на карте, получится пятиконечная звезда.

У меня почти не было вещей. Только маленький черный тряпичный рюкзак, как у монаха, украшенный нашивками, значками и феньками.

Свое первое путешествие я начинала с рюкзаком весом 23 кг. Вторая поездка (по Европе) была с профессиональным рюкзаком весом 18 кг. А теперь спина болела так, что я могла гонять по всей стране только с маленьким “колобком”, в котором были только документы, сменная одежда и зубная щетка. У меня не было с собой ни спальника, ни пенки. Это были все мои вещи, и я как-то выживала. Я поняла, что для выживания тебе не надо таскать с собой много вещей.

Несмотря на то, что я не пила, лицо сильно отекало, потому что я застудила почки. Мое пальто не было теплым, а на голове была серая шапка, которую выбросил бы даже бомж.

Я снова была совершенно свободна. Как глупо любить такого же свободного человека и хотеть, чтобы он всегда был с тобой. Ведь отношения – это уже несвобода. А быть в отношениях с кем-то, кто находится в рабстве офиса, ипотеки и окружения – невыносимо. Свободный человек обречён на одиночество. И, если он привязывается и не понимает, что жизнь – процесс, и в ней невозможно ничего удержать, он будет бесконечно страдать.