Аннотация

– Котов, я не выйду за тебя замуж!

– Синицына, это будет фиктивный брак на одно лето. В конце которого ты получишь пятнадцать миллионов. Глупо отказываться от такой возможности из-за детских обид.

***

Двенадцать лет назад он был школьным хулиганом, я – заучкой. Он поспорил на меня и выиграл.

Пока он наслаждался жизнью в столице, строил свою империю. Я одна воспитывала нашу дочь, о которой он не знает.

Сегодня мне нужны деньги. Ему – фиктивная семья на лето. У нас нет выбора, кроме как начать новую игру. Только чем всё закончится на этот раз?

Пролог

– Котов, убери свою лапу от моей попы, – шиплю сквозь натянутую до ушей улыбку. Пытаюсь, не привлекая к нам ещё больше внимания, увернуться от наглой конечности, что по-хозяйски разместилась на моей пятой точке и то ли ощупывает её, то ли оглаживает. – Я не шучу. Если сейчас не оторвёшь руку от меня, то я потом что-нибудь с великим удовольствием оторву тебе.

Мы стоим на школьной сцене. Благо в зале полумрак. И беспредел, устроенный мужчиной, не видно из зала. Но рядом стоящий мэр с супругой, а также крупный предприниматель нашего небольшого промышленного городка то и дело бросают взгляд в нашу сторону.

Щёки давно ярко пылают. Даже тщательный макияж не способен скрыть моего смущения. Да что там щёки!

Я сама вся горю.

И Егор делает ещё хуже.

Склоняется ко мне. Чувствую, как горячее дыхание опаляет ухо, заставляя табун мурашек мелким бисером рассыпаться по коже.

– Ты моя жена, Ириша, и я имею полное право делать с твоей попой всё, что захочу.

На эту наглость только и остаётся, что закатить глаза. Тоже мне, великий хозяин нашёлся.

– Со времён школы так ничего и не изменилось. Тебе всё также тяжело даётся русский язык. Я фиктивная жена. Фик-тив-на-я, – проговариваю по слогам, как для дурака, – понимаешь? То есть не настоящая. Так что руку убрал! – не выдерживаю, резко поворачиваюсь к нему и рявкую, опять же шёпотом.

Думаете, этот наглец меня послушал? Как бы не так.

Оскаливается и ещё сильнее сжимает ягодицу, притягивая меня к себе ближе, и впивается в губы поцелуем.

– Также позвольте вам представить спонсора нашего мероприятия: Котов Егор Васильевич.

Яркий луч софита направляется на нас, и теперь весь город наблюдает за нашим поцелуем. Откуда-то из зала раздаются пошлые свистки. Явно одобряя напор Егора. А он и рад стараться. Поцелуй набирает обороты. От первых нежных и осторожных прикосновений не остаётся ни следа. Теперь только обжигающая страсть. Огонь пульсирует у меня в крови, голова идёт кругом. Я растворяюсь в этих ощущениях. Совершенно забываю про окружающий мир. Его будто ластиком стирают. Штрих за штрихом. Вот только что говорил ведущий, а сейчас никого. Тишина. Лишь наглые губы умело терзают мои.

Егор отстраняется.

Я смотрю на мужское лицо, и меня откидывает на двенадцать лет назад. Когда первый парень школы, хулиган, по которому сходили с ума все девчонки района, поспорил на меня. Заучку и дочь директрисы. Поспорил на жалкие пятьсот рублей, что сможет влюбить в себя и соблазнить. Котов выиграл тогда спор. И смотрел он так же, не замечая, как вдребезги разбивается моё сердце.

С победоносным огнём во взгляде и самодовольной ухмылкой на губах.

– Расслабься, Ириш, это всего лишь игра, – Егор улыбается во все тридцать два белоснежных зуба. – Или тебе понравилось и ты успела влюбиться? Так не переживай, малышка, на твоём месте любая бы не устояла.

Он подмигивает мне и отворачивается. Забирает у ведущего микрофон, вещает, как счастлив снова оказаться в родном городе и какая это честь – выступать спонсором на конкурсе детских талантов. Он говорит всё таким обыденным, спокойным голосом, что у меня нет никаких сомнений: происходящее минуту назад для него на самом деле ничего не значит, и наш поцелуй – просто часть игры.

– Ничего, Котов, мы ещё посмотрим, кто в кого влюбится, – обещаю неслышно.

Глава 1

Мужчина словно вырастает из-под земли, преграждает мне дорогу. На дворе поздний вечер. И, как обычно, на нашей улице не работают фонари, лишь в конце дороги один тускло светит. Густые сумерки не дают полностью разглядеть мужчину, видны лишь его очертания. Худощавое лицо с заострёнными чертами и маленькими глазами, так сильно напоминающие крысиную морду.

– Здравствуйте, Ирина. Я из отдела взыскания компании "ЭкспрессКредит". Насчёт вашего долга в пятнадцать миллионов.

Трясу головой.

– Подождите! Это какая-то ошибка! Я у вас ничего не брала.

Мужчина понимающе улыбается. Демонстрирует несколько золотых зубов, а потом лезет во внутренний карман кожаной куртки и достаёт оттуда свёрнутые в трубку документы. Листает до нужной страницы и протягивает мне.

– Ваша подпись?

Вглядываюсь и ошарашенно киваю.

Моя.

Но как такое возможно?! Я ни у кого не брала пятнадцать миллионов! Да я даже не знала, что выдают кредиты на такие суммы!

– Это какая-то ошибка! Подстава!

– Ирина, мы серьёзная компания и подставами не занимаемся. Так же, как и не ошибаемся. Вы бы лучше подумали, как долг будете возвращать, а то иначе… – от паузы становится не по себе. Она как предвестник беды. – Иначе последствия будут очень неприятными.

– Какие последствия? Что вы имеете в виду?

Мужчина задумчиво кидает взгляд в сторону нашего дома.

– Вы давно проверяли проводку? Обидно будет, если из-за недосмотра разгорится пожар, а в доме ваша мать, которая только вернулась из больницы и ещё слаба.

Грудь пронзает такая боль, будто в неё ударили со всей силы. Ноги становятся слабыми, и я пошатываюсь. Мужчина пытается поймать меня за локоть, но я не позволяю к себе прикоснуться: делаю шаг в сторону. Чем вызываю очередную ухмылку.

– У вас месяц, Ирина, чтобы вернуть нам пятнадцать миллионов.

– Но у меня нет таких денег!

– Придумайте что-нибудь, – коллектор делает вид, что отступает, но тут же, словно вспомнив что-то важное, останавливается: – Да, кстати, Даше очень идут косички, она с ними такая милая.

Перед глазами вспыхивает картина сегодняшнего утра. Мама, я и Даша сидим на кухне. Мы с Дашей подпеваем радио, а мама со счастливым блеском в глазах следит за нами. Дочка неожиданно просит заплести ей в школу косички, и я соглашаюсь.

Я так редко ей их плету.

Потом мы дурачимся на камеру, делаем кучу селфи и в хорошем настроении выходим из дома.

– Вы за нами следите? – голос дрожит от ужаса.

– Присматриваем, Ирина. Всего лишь присматриваем за теми, кто нам должен. Будет жаль, если однажды девочка не дойдёт из школы домой.

– Я… я пойду в полицию! Вы не имеете права мне угрожать!

Мужчина начинает смеяться. Его смех скрипучий, как ржавая металлическая калитка.

– Ну, сходите, Ирина, вдруг помогут, – говорит, отсмеявшись. – У вас месяц, чтобы найти всю сумму.

Коллектор исчезает так же неожиданно, как и появился, оставляя мне на память договор с долгом в пятнадцать миллионов и моей подписью.

Оставшиеся пятьсот метров до дома преодолеваю, постоянно оглядываясь по сторонам. Но никого нет. Только высокие заборы соседей окружают меня.

– Ирочка, это ты? – слышу мамин голос, когда захожу в дом.

Разносятся тихие шаркающие шаги, мама решила по старой привычке выйти навстречу. Торопливо скидываю босоножки и иду к ней.

– Мам, куда ты встала?

Подхватываю родительницу под руку и веду обратно к дивану.

– От бесконечного сидения пользы не будет.

Выдавливаю из себя подобие улыбки.

– А ты разве сидела? Хочешь сказать, даже ни разу не дошла до огорода?

Мама отмахивается, как от назойливой мухи. Хочет что-то сказать, но останавливается. Её лицо резко меняется. Больше нет лёгкости, зато в глазах плещется беспокойство.

– Ириш, что случилось?

Я не хотела говорить маме о проблемах. Она только начала восстанавливаться после инсульта. Но разве от самого близкого человека, который знает тебя как облупленную, что-то можно утаить?

– Вот, – протягиваю договор, – ко мне сейчас на нашей улице подошли и начали угрожать, мам.

Закрываю рот ладонью в попытке сдержать всхлип, рвущийся наружу. Нельзя паниковать. Дома Дашка и пугать дочку не хочется.

Я уже дома, а меня до сих пор трясёт от страха.

– Пятнадцать миллионов?! – мама прижимает обе ладони к сердцу и возмущённо-поражённо качает головой. – Боже мой! Да у нас никогда таких денег и не было!

– Я завтра же схожу в полицию. Заявлю о мошенничестве! Пусть проводят экспертизу подписи, а эту организацию проверяют, – стучу пальцем по договору. – Наверняка, не только я пострадала от их деятельности. Можно коллективную жалобу подать в прокуратуру.

Мама активно кивает моим словам.

– Правильно! – резко встаёт с дивана, отчего её ведёт в сторону, но я успеваю подхватить под локоть. – Нужно найти мою записную книжку. Там номер Валеры записан. Он как раз в полиции служит, к нему и пойдёшь.

Мы быстро находим старую книжку в коричневом кожаном переплёте. Мама набирает своего знакомого, вкратце рассказывает, что произошло, и договаривается о нашей встрече.

***

Ночь проходит без сна. Страх так и не отпустил меня. Всякие глупости то и дело лезут в голову.

Я с трудом дожидаюсь утра и с первыми лучами солнца начинаю собираться. Когда спускаюсь на первый этаж, застаю маму за готовкой завтрака.

– Тоже не спала? – маме хватает одного беглого взгляда на меня. – Всё будет хорошо, Ирусь. Валера нам обязательно поможет и защитит от этих мошенников.

Повседневная суета помогает отвлечься от переживаний. Да и Дашка болтает всё без умолку – не оставляет времени на переживания.

– Мам, а можно я сегодня у Регины останусь ночевать?

Раньше я никогда не запрещала дочке ночевать у подруги. И к нам разрешала всегда приглашать. Но сейчас сразу вспоминаю вчерашнего мужчину. И мне становится по-настоящему страшно отпускать дочь к подруге.

– В следующий раз, ладно? А сегодня ты мне поможешь с бабушкой, будем лепить пельмени.

– Ладно!

Дочка довольно улыбается. Она всегда с огромным удовольствием помогает нам на кухне.

Даша целует меня в щёку и убегает в школу. На полпути оборачивается, чтобы помахать рукой. Это наша небольшая традиция. И мне становится по себе, что о таких мелочах может знать посторонний человек. Что за нами следили. И, возможно, до сих пор следят.

Может быть, мне не стоит идти в полицию? А если сделаю только хуже? Нет. Такое нельзя спускать.

С решительным настроем собираюсь до отделения. Звоню маминому знакомому, чтобы он меня встретил.

Через пару минут ко мне выходит высокий крепкий мужчина лет пятидесяти. И приглашает пройти, только не в здание и в кабинет. А к скамейке под дубом недалеко от отделения.

– Я тут поузнавал. И не получится мне вам помочь, – мужчина стыдливо отводит глаза в сторону. – На них не раз пытались дело завести. Только бизнес принадлежит какой-то московской шишке, и расследование прекращается раньше, чем следак из кабинета успевает выйти.