Пролог

– Я не преподаватель, – в сотый уже, наверное, раз предупредил я. – Никогда никого ничему не учил, не умею этого делать и не понимаю, чего ты от меня хочешь. Я вообще считаю, что это хрень полная – учиться продюсированию, сидя в кабинете. Надо что-то делать, надо пробовать и…

– Вот! Как раз об этом ребятам и расскажешь, – непочтительно перебил меня Игорь и распахнул дверь аудитории. – Давай, звезда наша, делись опытом с молодежью. От одной лекции с тебя не убудет.

Игорь – он же Игорь Викторович Угаров, декан продюсерского факультета ВГИКа – дружески пихнул меня в спину, и уже через несколько секунд я, натянув на лицо профессиональную улыбку, стоял на месте лектора. Пока Игорь представлял меня, перечисляя многочисленные и никому не нужные регалии, я рассматривал своих слушателей. Девки. Блин, ну реально одни девки, только трое парней! А нет, вон тот с длинными волосами тоже пацан. И вон те двое еще, которые опоздали и пытаются сейчас незаметно просочиться по стеночке и сесть, не привлекая лишнего внимания декана. Но девок все равно больше.

Они восторженно смотрят, они призывно улыбаются, они сияют юными глазами, голыми коленками и смелыми декольте. Девочки, ну вы серьезно что ли? У меня сын вашего возраста. Даже старше вас. Вы, правда, думаете, что взрослого мужика можно удивить всем этим добром, которое вы мне сейчас с таким старанием демонстрируете? Мальчикам своим лучше покажите. А то они косятся на меня с таким видом, как будто я вас всех сейчас сгребу в охапку, утащу к себе в гарем и там буду продюсировать. По очереди.

Не к месту вспомнился старый пошлый анекдот «а вы точно продюсер?», и я еле удержался, чтобы не фыркнуть.

Игорь закончил меня восхвалять и смылся по своим деканским делам, а я поздоровался с ребятами и еще раз оглядел всех, прикидывая, о чем бы таком им рассказать. Поделиться каким-то забавными случаями из практики? Выяснить, понимают ли они, в чем состоит работа продюсера? А может быть, вообще не заморачиваться и просто ответить на их вопросы? Вот только, готов поспорить, почти все они будут не о работе, а о личной жизни. Ну нет, так не пойдет. Игорь у меня все-таки лекцию просил.

– Ребят, – начал я, – я не эксперт и не педагог, поэтому не ждите от меня какой-то теории или сильно умных мыслей. Я просто расскажу вам о том, что сам считаю важным в своей работе, окей?

Аудитория одобрительно загудела.

– В какой-то степени мы все продюсеры, – продолжил я, – потому что продюсерством по идее можно назвать решение любой задачи. Если вы хотя бы раз в своей жизни что-то придумывали, организовывали и устраивали, значит, у вас есть этот опыт. Пусть даже это была всего лишь дружеская вечеринка, а не большой кинопроект…

Я внезапно замолчал.

Девушка на последнем ряду меня не слушала. Она возилась где-то под партой, и я видел только ее круглую спину в полосатой кофте. Это ужасно отвлекало. Я не мог говорить, когда меня так нагло игнорировали.

Я деликатно кашлянул, надеясь, что она сообразит и исправится. Все вокруг тут же возмущенно зашипели, готовые по первому сигналу кинуться на нарушительницу моего спокойствия, но я поднял руку, жестом попросив их утихнуть.

Девушка завозилась еще активнее, но так и не вылезла из-под парты.

Это начинало бесить.

– У вас там какое-то важное дело? – любезно осведомился я, подходя ближе. – Если оно интереснее, чем моя лекция, то я вас с удовольствием отпущу.

– Нет! Черт, простите, я сейчас… – раздался приглушенный голос из-под парты. – Да что ж такое!

А потом спина резко дернулась, раздалось звонкое «блядь!», и встрепанная, раскрасневшаяся девушка наконец вынырнула из-под парты. Она осторожно потрогала свою голову, чуть поморщилась, как от боли, и невозмутимо пояснила:

– Волосами зацепилась! За какой-то болтик или что там такое торчало. Пришлось рвать с корнем. Простите! Продолжайте, пожалуйста.

Вот только я не мог. Ни продолжать, ни говорить, ни даже дышать. В груди все сжалось и больно-больно закололо, как только я ее увидел.

Длинные, светлые, чуть рыжеватые волосы, узкий овал лица, прозрачная, чуть присыпанная золотом веснушек кожа и огромные глаза. Серо-зеленые. Которые смотрели на меня с легким недоумением.

Но этого не может быть! Этого. Не. Может. Быть.

Только если у меня не галлюцинации.

– Что-то не так? – неуверенно спросила меня моя галлюцинация. И ее голос – совсем другой, непохожий, с легкой хрипотцой – вернул меня в реальность.

– Кто ты? – резко спросил я, забыв про всю сидевшую тут же группу. – Кто ты, твою мать, такая?

Глава 1. Как день начнешь…

Мое утро началось с того, что я шлепнула мужика по заднице. Незнакомого. В метро.

Но, честное слово, я не специально!

Просто поскользнулась на ступеньках эскалатора, попыталась удержаться, взмахнула руками и отвесила мужику впереди меня смачный шлепок по жопе.

Он повернулся с круглыми глазами и перекошенной рожей, явно готовый двинуть тому, кто покусился на его зад, но когда увидел меня, тут же заулыбался с очень польщенным видом. И хотя я сто раз извинилась и объяснила, что нечаянно, он, походу, не поверил и попытался всучить мне свой номер телефона.

Я не взяла.

Черт, ну, дядь, ты в зеркало давно смотрел? А паспорт свой видел? Тебе же сорокет, не меньше. Если б я выбирала, кого хлопать по жопе, я бы лучше выбрала вон того кудрявого парня с длинными ногами. Или вон того смуглого с подкачанной фигурой. Или блондинчика, который сидит напротив с мечтательной улыбкой. У него глаза очень красивые!

Вообще люблю красивых парней! И хотя уже обжигалась на этом сто раз, но сердцу не прикажешь. Оно у меня вредное и избирательное, делает стойку только на юных красавчиков. Благо в актерской среде, где я тусовалась последние два года, таких навалом.

Улыбнувшись кудрявому парню, который заинтересованно глянул в мою сторону (а поздно! поздно! надо было раньше!), я вышла на своей станции, а потом еще минут пятнадцать энергично шагала в такт музыке, гремевшей в наушниках, чтобы успеть добраться до ВГИКа вовремя.

Что же я делаю во ВГИКе? Интрига!

Я захожу в здание, потом сразу в лифт и нажимаю кнопку. Еду наверх. Проезжаю мимо пятого этажа, где находится актерский факультет. Нет, мне не сюда, хоть и очень хотелось. Раньше. Сейчас уже отпустило, слава богам. Нет у меня столько таланта, чтобы пробиться и стать лучшей из лучших. А на меньшее столичные театральные вузы не согласны.

Проезжаю и мимо шестого этажа. Для режиссера я еще слишком зеленая, туда вообще младше тридцати стараются не принимать, пока опыта не наберешься. Седьмой этаж – тоже мимо. Ну какой из меня кинооператор? Я даже селфи нормально делать не умею.

Восьмой – администрация. Ага, теплее.

И, наконец, девятый этаж. Бинго! Наш продюсерский факультет. Маленький, гордый и очень, очень клевый. Вот только иду я не в лекционную аудиторию и не в просмотровый зал, как мне бы хотелось. Я иду в деканат. Открываю дверь, переобуваюсь, убираю куртку в шкаф, включаю кофемашину и компьютер. Приятно познакомиться – я секретарша. Можно было бы сказать, что я абитуриентка, которой не хватило двух баллов, чтобы поступить на первый курс специальности «Продюсер кино и телевидения», но это бы звучало слишком жалко.

Поэтому так – секретарша.

– Лика, привет! – заглянула ко мне Олечка с кафедры продюсерского мастерства. – Нальешь кофе?

Я покорно отдала ей свою чашку, из которой еще не успела отпить ни глоточка. Кофемашина была только в деканате (декану красиво жить не запретишь!), и все ко мне бегали за порцией бодрости. Не прям все, конечно, а преподаватели. Ну и ассистенты, как Олечка.

– Спасибо, – она приняла чашку, машинально сделала глоток, обожглась, смешно высунула язык, как девчонка, и начала на него махать. – Уф, да что ж такое!

Я философски пожала плечами, ожидая, пока Олечка уйдет. Но она все еще топталась тут, заговорщицки блестя глазами. Ага, меня ждет порция факультетских сплетен. Ну давай, жги.

– Ты слышала, что сегодня у первого курса будет читать лекцию сам Кашнов? – выпалила она.

– Э, а Кашнов – это у нас кто?

– Креативный продюсер «Семерки».

– Нехило, – оценила я, очень стараясь, чтобы в моем голосе не слишком сильно звучала зависть. – И каким ветром его к нам занесло?

– Они вроде с нашим Игорем Викторовичем дружат. Блин, Лика, как думаешь, он потом зайдет к нам на кафедру?

– А зачем тебе?

– Ты что, этот Кашнов такой мужик! – Олечка плотоядно облизнула ярко накрашенные губы. – Мало того что богатый, так еще и неженат.

– Страшный? – предположила я.

– Сама ты страшная, – обиделась она. – Он как кинозвезда! Серьезно тебе говорю, я фотки видела. Фигура, морда – все при нем. Лик, а можно, если он к нам на кафедру не заглянет, я сама к тебе приду? Ну типа документы принести или копию сделать. Он же наверняка сюда зайдет вместе с деканом. А? Можно?

Я скептически посмотрела на подпрыгивающую от нетерпения Олечку. Как бы ей так сказать, чтобы не обидеть, что богатые красивые продюсеры западают на бедных невзрачных ассистенток только в тех самых фильмах, которые они продюсируют и потом удачно продают домохозяйкам. В жизни же такого не бывает. Точка.

– Не знаю, – уклончиво ответила я. – Сама знаешь, Игорь Викторович не любит, когда тут тусуются посторонние.

Олечка обиделась и ушла. Даже кофе не допила – оставила на столе. А кружку, видимо, за ней я должна мыть. Вот хрен ей в следующий раз, а не кофе! Пусть свой растворимый на кафедре фигачит.

Я села за комп, открыла рабочую почту, а сама все мыслями возвращалась к этому Кашнову. Живой продюсер – надо же! И не какой-нибудь фигни, а самого популярного канала, который выпускает всякие молодежные шоу и сериалы, тут же становящиеся хитами. Как было бы интересно его послушать!

Я тоскливо посмотрела на список студентов первого курса, который лежал у меня на столе под стеклом. Двадцать четыре счастливчика. Я была в списке двадцать пятой… То самое имя под чертой. Ну разве может настолько не повезти? Когда стали известны результаты, я сначала ревела дома у ноутбука, потом приехала во ВГИК, чтобы убедиться во всем своими глазами, и рыдала уже там. Причем так долго, что в итоге ко мне пришла Варвара Михайловна, завкафедрой, отвела меня в туалет, заставила умыться и сказала, что я умничка, очень ей понравилась и обязательно поступлю в следующем году. А потом добавила, что секретарь деканата уходит в декрет, и если я вдруг хочу…

Я хотела. И уже на следующий день принесла к ним в зубах свою трудовую. Хоть тушкой, хоть чучелком, но я планировала попасть на этот факультет. И попала.

Я снова вернулась к рабочим письмам, но ненадолго, потому что меня вдруг осенила гениальная идея. Повешу-ка я на деканат табличку «ушла на 15 минут» и побегу на лекцию Кашнова. Сяду там в уголочке тихонечко и послушаю его. Ну не будет же этот продюсер проверять, кто там к нему пришел, и сверять всех присутствующих со списком? Вот делать ему больше нечего.

Я улыбнулась, дико довольная собой, и с утроенной энергией замолотила по клавишам. Ну и пусть у меня дико скучная и неинтересная работа, зато уже через несколько часов я смогу послушать крутого спеца в той области, в которой сама надеюсь рано или поздно стать профи. И это, черт возьми, очень и очень вдохновляло!

***

Без десяти два, когда декан ушел встречать нашего дорогого гостя, я быстро налепила на дверь табличку и помчалась в лекционную. Заняла уютное место в уголочке, чтобы сильно не отсвечивать, и приняла важный вид. Настолько важный, что студенты-первокурсники, которых я знала еще по поступлению, даже не подумали, что меня здесь не должно быть. Типа раз секретарь деканата тут сидит, значит, это зачем-то надо. Может, протокол лекции будет вести или что-то такое.

Я себя хвалила за сообразительность ровно до тех пор, пока не услышала в коридоре бодрый голос нашего декана Игоря Викторовича. Вот как я не подумала, что он придет сюда вместе с этим Кашновым?! Это же логично. Черт, а ведь он мой начальник и вряд ли одобрит, что я на полтора часа сбежала с рабочего места. И даже не отпросилась. Так бы можно было соврать, что я с бумагами в отдел кадров ушуршала или еще куда-нибудь, а теперь я что скажу?

Решение пришло моментально, и я под насмешливыми взглядами тех, с кем могла бы учиться в одной группе, нырнула под парту и затихарилась там, как мышь под веником. Благо комплекция позволяла – я невысокая и худенькая, папа до сих пор говорит, что я мало каши ела.

Там я благополучно отсидела все время, пока Игорь Викторович задвигал прочувственную речь о том, какой крутой продюсер господин Кашнов и как нам бесконечно повезло. Когда у меня уже спина начала затекать, мой начальник наконец закончил свой энергичный спич, попрощался и хлопнул дверью.

«Отлично!» – подумала я и начала осторожно выбираться из своего укрытия. Задним ходом. Но как только попа и спина оказались на свободе и осталась только голова, я вдруг едва не вскрикнула от того, как больно потянуло волосы где-то сбоку от макушки. Попробовала еще раз – та же фигня. Кажется, я зацепилась. Сука, вот как назло!

Продюсер тем временем уже начал что-то говорить, голос у него, кстати, был очень красивый – такой низкий, раскатистый, с приятной мужской хрипотцой. Интересно, а ему ок будет, если я его под партой послушаю?

Внезапно он заткнулся на полуслове. Покашлял. Так нарочито, со смыслом.

Черт, это он мне, да?

Я с удвоенной силой попыталась распутать закрутившиеся вокруг какой-то острой металлической фигни волосы, но они – тонкие, длинные – затянулись в тугой узел. Учитывая, что я еще нифига не видела и действовала на ощупь, задача переходила в разряд нереальных. Может, попробовать просто оторвать спутавшиеся волосы? Или отрезать?

Тишину разорвал звук шагов. Наш лектор куда-то пошел…Мамочки, да он же прямо ко мне идет!

Подошел к моей парте и остановился.

Снизу мне были видны его ноги в идеально чистых черных кроссовках. С крокодильчиком. Зелененьким таким, симпатичным. У меня похожий был нарисован на шкафчике в детском саду. Господи, зачем я это помню?! Почему эта фигня именно сейчас лезет мне в голову?

– У вас там какое-то важное дело? – прогремел этот голос, явно раздраженный тем, что я срываю ему занятие. – Если оно интереснее, чем моя лекция, то я вас с удовольствием отпущу.

Черт, черт, черт…

Ладно, волосы не зубы – отрастут. Я рванулась изо всех сил, и от дикой боли, которая продрала меня от скальпа до самых пяток, у меня аж слезы из глаз брызнули. Блядь! Кажется, я целый клок волос себе выдрала.

Но пожалею я себя потом.

– Волосами зацепилась! – бодро отрапортовала я, вынырнув из своей тесной тюрьмы и глядя в лицо знаменитому продюсеру. Лицо, кстати сказать, было очень недовольным. – За какой-то болтик или что там такое торчало. Пришлось рвать с корнем. Простите! Продолжайте, пожалуйста.

Но он молчал. И уставился на меня так, будто призрак увидел. У него были странные глаза, желто-карие, как у тигра. Учитывая, что смотрел он не мигая, сходство с хищником становилось просто нереальным. И это его Олечка назвала красавчиком? Ну нет, он какой-то… грубый, мощный, жуткий. Особенно когда вот так надо мной возвышается. Вышибала в баре, а не продюсер, честное слово. Нахрена вообще продюсеру такие широкие плечи и накачанные руки? Бюджеты выбивать?

Кашнов все еще молчал. А я начала беспокоиться

– Что-то не так? – спросила я нервно.

– Кто ты? – вдруг рявкнул он с такой злостью и даже ненавистью, что я оторопела. – Кто ты, твою мать, такая?

– С-студентка… – заикаясь, проблеяла я, чувствуя, как меня трясет от страха. Натурально колотит, и к горлу подкатывают слезы. За что он так? Что я ему сделала?

Черт, я ведь не боюсь мужчин! И никогда не боялась. Ни пьяных мужиков, ни выебистых гопников, ни обдолбанных золотых мальчиков… Да я третий год живу в Москве одна! Я работала барменом, курьером, уборщицей, няней и даже таксистом. Ну разве может меня после этого кто-то напугать?!

Оказывается, может.

Сейчас я до трясучки боюсь этого огромного взрослого злого мужика. Он так кричит, так смотрит, так напирает, что мне хочется позорно расплакаться, как маленькой девочке.