– Хм… Всё это прекрасно, Алена Алексеевна, но… почему именно я?
– Ну-уу…– протянула Феечка свое излюбленное «ну» и чудовищно покраснела. Казалось, что жаром её пылающих щек можно было поджечь ви́ски у меня в стакане. Волкова опустила глаза, прикрыв их ресницами, нахмурила брови. – Понимаете, Иван Романыч, у вас пальцы ровные. И щетина хорошо растет. И рост…Телосложение пропорциональное. И…глаза, – она беспомощно замолчала и резко вскинула взгляд вверх, к моему лицу.
Твою мать.
Всякое мне женщины говорили, но восхищаться тем, как растет моя щетина…
– В общем, Иван Романович, – тем временем продолжила искусительница гораздо бодрее и уверенней, – физически вы мне очень подходите. Ну а ваш скверный характер…по наследству не передается. В отличие от шизофрении. У вас же нет в роду шизофрении? А то был у меня тут ещё один кандидат… – Феечка сердито нахмурилась, будто до сих пор негодовала из-за этого несчастного кандидата с неподходящей родословной.
Я залпом опрокинул в себя остатки виски. Оказывается, я еще и не первый в этом театре абсурда. М-да…
– Кажется, не было, – прохрипел, справляясь одновременно с удивлением и приличной дозой влитого в себя алкоголя.
– Ну вот видите! Вы отличный вариант! – радостно подхватила Алена Алексеевна, и её зеленые глаза пьяно и счастливо засверкали.
– Хоть и запасной, – пробурчал себе под нос, чувствуя совершенно иррациональную горчинку досады на языке. – И много было кандидатов? – едко поинтересовался.
– Что вы, – отмахнулась. – Вы второй. Не переживайте.
Да я, собственно, не переживаю. Я в полном ахере.
– Это утешает… Второй в очереди…Ладно. А как же будем воспитывать? – я подался к ней еще ближе. – Жениться, что ли, будем, Алена Алексеевна?
– Боже, нет! Мне нужен только ребенок и все! Я буду очень рада, если после этого вы вообще обо мне забудете! Хотите, где угодно в этом распишусь.
– Звучит как мечта… – хмыкнул я, блуждая любопытным взглядом по её запрокинутому ко мне лицу.