Цитаты из книги «Разрушительная любовь»

Сколь тупо, столь же достойно восхищения.

На строительство отношений уходят годы, но достаточно секунды, чтобы их разрушить, – а наши были разрушены до основания.

В моем огромном пентхаусе был лишь необходимый минимум мебели, пока сюда не переехала Ава и не навела порядок. Под «наведением порядка» я имею в виду предметы искусства, цветы и фотографии в рамках – с нами и ее подругами. После выпуска Джулс и Стелла остались в Вашингтоне, а Бриджит перемещалась между Эльдоррой, Вашингтоном и Нью-Йорком. Подруги Авы приняли наши возрожденные отношения лучше, чем Джош, но это не значило, что я хотел видеть их лица в собственном доме круглые сутки семь дней в неделю. Я согласился повесить снимки только из-за Авы – она смотрела на меня грустными щенячьими глазами, пока я не уступил.

Когда я возвратился из Лондона, «Арчер Груп» так быстро восстановила меня в должности генерального директора, что стало даже как-то неловко. Заменявший меня парень был отличным временным вариантом, но четыре месяца назад, когда я зашел в свой кабинет, он сразу понял – его дни сочтены.

Я всегда говорила – ему просто нужна подходящая женщина, и он раскроется. А то был затянут туже викторианского корсета. Я наклонилась к ней и доверительно прошептала: – Честно говоря, мало что изменилось. – Ты же понимаешь, что я все слышу? – сухо сказал Алекс. – Слава богу. А то я переживала, что говорю недостаточно громко. Он прищурился, а Мисси расхохоталась. При виде моей нахальной улыбки усмехнулся даже Ральф. – Солнце, у тебя никогда не было проблем с громкостью, – вкрадчивым голосом заявил Алекс. Картофельное пюре попало мне не в то горло, и я закашлялась. Хохот Мисси превратился в откровенное кудахтанье. Бедняга Ральф стал ярко-пунцового цвета, пробормотал что-то про туалет и ретировался.

Как я уже сказала, мне отвратительны твои поступки, но я верю, что ты ее любишь, – даже если ты слишком упрям или глуп, чтобы это признать… – У меня IQ 160, – оскорбленно парировал я. – Умственный интеллект не равен эмоциональному, – возразила она. – И не перебивай принцессу. Это грубое нарушение этикета.

Ладно. Продолжай все отрицать, – Бриджит встала, чуть побледнев. – Значит, тебя не интересуют новости про Аву. – Какие новости? – Вопрос сорвался с губ прежде, чем я успел его остановить. Черт. На губах у Бриджит заиграла победная улыбка. Судя по ней и по Джулс, «смертельно доставучая» – обязательное качество для подруг Авы.

По-моему, твой телохранитель слишком легковерен. Неудивительно, что тебя смогли похитить у него из-под носа. Из горла упомянутого телохранителя вырвался низкий рык. Он шагнул вперед, и его глаза обещали возмездие, но Бриджит остановила его предупреждающим взглядом. – Снова меняешь тему. Она расслабилась, и ожесточение сменилось задумчивостью, отчего волосы у меня на затылке встали дыбом. Бриджит опустилась в опустевшее после ухода Ральфа кресло и закинула ногу на ногу. – Я не предлагал тебе сесть. – Мне было абсолютно плевать, что она принцесса. Это мой кабинет. Мое королевство. Бриджит проигнорировала мои слова. Я уже взял телефон и собирался вызвать охрану, когда она сказала: – Ты тайно нанял человека следить за Авой, потому что по-прежнему к ней неравнодушен. Какого дьявола все взялись о ней болтать? Сегодня что, день истязания Алекса именем Авы?

Подумай над моими словами. – Конечно, – я скорее наемся ржавых гвоздей, чем поеду в Вермонт. Я не ценитель деревенской жизни.

Если встреча не назначена заранее, я не желаю их видеть. – Но, эмм, дело в том… – Не беспокойтесь, я сама. В кабинет по-хозяйски ворвалась статная блондинка. Жилка на виске запульсировала сильнее. – Бриджит, принцесса Эльдорры, пришла повидать засранца – то есть Алекса Волкова. Она улыбнулась, вежливо и вместе с тем угрожающе. Я был впечатлен – и весьма раздражен. Неужели в наше время невозможно найти компетентных сотрудников, которые не пропустят злоумышленников в мой кабинет? – Принцесса, – Ральф помахал ей двумя пальцами. – Ральфи, – кивнула она. Ральфи? Даже спрашивать не стану. Здоровяк-телохранитель Бриджит встал у нее за спиной – как обычно, с крайне хмурым лицом. Возможно, это единственный человек на свете с более бесстрастным видом и более дерьмовым нравом, чем у меня.